В I в. эфиопские цари-негусы приняли христианство, и Аксум стал первой и самой могущественной христианской державой мира. Владыки Аксума увидели в христианстве силу, способную объединить разноплеменную, разноязыкую страну. Они строили многочисленные дворцы и храмы, увенчанные крестами.
В современном Аксуме сохранился один из них – храм Святой Девы Марии, одна из главных святынь христиан Эфиопии. Квадратное здание сложено из серых камней, скрепленных глиной, замешанной на рубленой соломе. Храм, построенный около полутысячелетия назад, венчает небольшой позолоченный купол.
Внутреннее убранство церкви скромное: алтарь закрывает цветное покрывало, колонны украшены холстами с картинами из Священного Писания. Пол устлан циновками, тут же стоят деревянные барабаны, которые служат для музыкального сопровождения при молебнах и песнопениях.
В III–IV вв. негусы поддерживали тесные политические и экономические отношения с христианской Византией. Один из путешественников, грек Ноннос, посол византийского императора Юстиниана, оставил описание приема у аксумского владыки: царь в богатых одеждах, золотых браслетах и короне сидел в украшенной золотом колеснице, запряженной слонами. В его руках были два золотых копья и щит, также украшенный золотом. В присутствии царя кормили ручных жирафов и пели придворные певцы.
Христианские монархи Аксума чеканили собственную монету и направляли торговые корабли и караваны во все страны. Римляне, византийцы и арабы рисовали Аксумское царство могучим, богатым и просвещенным государством.
В середине XVIII в. Эфиопию «заново» открыли европейцы. Первым настоящим исследователем древней страны стал шотландский путешественник Джеймс Брюс.
В ту пору эфиопские владыки твердо придерживались политики изоляции. Кроме греческих купцов- единоверцев, иностранцев в страну не пускали. В последний раз, в 1699 г., там побывал французский врач Шарль Пенсе, и вот не прошло и ста лет, как в 1769 г. в эфиопский порт Массауа, а через год в столицу страны Гондар прибыл Брюс.
Нельзя сказать, что встретили его приветливо, но Брюс предъявил царскому семейству рекомендации врача и лечил от оспы королеву-мать и ее внуков, чем произвел очень хорошее впечатление. Кроме того, помимо арабского, он знал местные языки и диалекты. Джеймс Брюс, сам отпрыск древнего аристократического рода, не увидел большой разницы между лондонским и эфиопским дворами. Лишь внешние проявления показались ему варварскими: феодальные раздоры и войны; солдаты, возвращающиеся домой с копьями, украшенными внутренностями побежденных врагов; зверский способ вырезания кусков мяса из живого скота.
Вожделенной целью путешествий Брюса были истоки Нила, и уже в 1770 г. вслед за эфиопской армией он попал к водопаду Тис-Исат, через который Голубой Нил вытекает из озера.
Летом 1774 г. Брюс вернулся в Лондон. О своих приключениях в Африке и удивительных открытиях, сделанным там, он написал трехтомный труд «Путешествия к истокам Нила» Эта книга прославила Брюса на весь мир, так как, помимо географических открытий, путешественник поведал о том, что привез из Эфиопии найденную им там полную рукопись апокрифической «Книги Еноха», до того времени считавшейся безвозвратно утерянной. Ценнейшая для истории христианства находка была не случайной, ибо Брюс обошел всевозможные церкви и монастыри Эфиопии в поисках священных реликвий, и именно в Аксуме, в древнем храме Святой Девы Марии, он обнаружил рукопись, рассказывающую о событиях, последовавших за прибытием на Землю из космоса «падших ангелов» и связанных с этим «чудесных видениях» библейского патриарха Еноха.
Возможно, что интерес Брюса был вызван не только его религиозностью. Он был членом старинной шотландской масонской ложи, обращавшейся к мистическим тайным учениям прошлого, и «Книга Еноха» как нельзя лучше оправдала все его надежды, а над ее сакральным смыслом задумывается с тех пор уже не одно поколение христиан.
Находка произвела сенсацию, ведь значение ее сравнимо с открытием Кумранских свитков на Мертвом море или, более того, с еще одной дотоле не известной частью Библии.
Сага о древней Гане
С течением времени, когда слава о богатстве Аукара широко разошлась по Африке, слово, которым обозначали его могучего короля – гана, – стало синонимом названия всей страны. Даже сегодня это слово сохранилось в названии западноафриканской Республики Ганы в Гвинейском заливе. Народ, обретший независимость в 1960 г., намеренно выбрал такое имя, чтобы причаститься к славе богатой и могучей империи прошлого, хотя на самом деле у современной Ганы нет никакой исторической связи с древней Ганой.
Та, первая, была создана другим народом далеко на юго-востоке и процветала с 200 по 1075 г., когда была разрушена в результате вторжения чужаков. Первоначальная Гана возникла в западной части Билад-ас-Судан – Земли Черных, как арабы называли тот «пояс», что соединял Атлантику с Красным морем, с севера ограниченный пустыней Сахарой, а с юга – тропическими лесами. Первая империя Западного Судана разместилась на широкой U-образной территории, образованной мощной рекой Сенегал на западе и истоками Нигера на востоке.
Что же было такого великого в Гане? Благодаря сохранившимся до наших дней арабским хроникам и устным преданиям ученым удалось кое-что узнать о прошлом этого региона. То была страна честолюбивых и способных чернокожих людей, которые правили огромной территорией внутренней, саванной Африки при помощи хорошо разработанной сети управления и разветвленной системы налогов. Это была процветающая страна, чья внешняя и даже заморская торговля далеко распространилась по всем регионам, причем не только в Африке, но и в Азии.
Правители Ганы сформировали чрезвычайно большую армию. Оснащенные оружием с железными наконечниками, ее воины раздвинули границы империи и поддерживали в стране такой порядок, что военной и социальной организации удивлялись и друзья, и враги.
Из-за того, что письменные сведения не затрагивают ранних веков истории Ганы, нам придется положиться на данные археологии, отчеты чужеземных наблюдателей и устную традицию (хроники, передаваемые из поколения в поколение профессиональными «рассказчиками» гриотами). Отчеты часто бывают фантастичны и сильно озадачивают, потому что вызывают к жизни множество дополнительных вопросов.
То, что Гана была страной золота, отрицать невозможно. Желтый металл изобиловал в Гане и особенно на юге страны. Благодаря тому, что правитель контролировал добычу и продажу золота, Гана и была богатой. Торговля с севером и югом превратила империю в обширный торговый центр и поставила на перекрестье множества караванных путей.
В своей знаменитой истории «Тарик аль-Фетташ» сонинке-мусульманин по имени аль-Кати под датой «1050» рассказывает об одном правителе, Канисса’ай, который правил Ганой в дни ее величия.
Аль-Кати пишет, что Канисса’ай был «одним из хозяев золота». У него была привычка – каждый вечер выходить из своего дворца, чтобы послушать, что о нем говорят его подданные. Однако он делал это только после необходимой подготовки. «Поджигались тысячи вязанок дров так, чтобы повсюду было светло и тепло». Огонь был весьма живописен, казалось, что «языки пламени освещают пространство между землей и небом». После этого Канисса’ай выходил в своем церемониальном платье и занимал место на балконе «из блистающего красным золота». Оттуда он отдавал приказ: «Принести еду для десяти тысяч человек».
По словам аль-Кати, король Канисса’ай вполне мог позволить себе такую щедрость. Даже его лошади жили по-царски. А лошадей у Канисса’ай была тысяча, как доносит аль-Кати, и каждая спала на собственной подстилке, и недоуздок у нее был из шелковой веревки, а в их стойле было так же чисто, как и у правителя во дворце. Каждый жеребец имел свой собственный медный ночной горшок, и три слуги должны были заботиться о нем круглые сутки!
