— Нет! — поспешно произнесла она.
— Кстати, какую из спален можно занять? — спросил Лекс.
Эмери усмехнулась с оттенком злорадства.
— Даже не знаю, что тебе посоветовать. Все помещения замка непригодны для жилья.
Лекс смерил ее взглядом.
— Но ты-то сама подобрала себе местечко.
— Я-то — да, — в тон ответила она. — Но мне просто некуда деваться. Выхода нет. А тебе зачем обрекать себя на существование, лишенное всякого комфорта? Главное, ради чего такая жертва?
— Как! А высокие идеалы гуманизма? — с наигранным изумлением воскликнул Лекс. — Помощь ближнему, например?
Разумеется, это был своего рода черный юмор, и шутка получилась тем более смешной, так как прозвучала из уст человека, сделавшего все возможное, чтобы Эмери очутилась на самом дне существования. Но она оценила ее и рассмеялась.
— По-твоему, ты еще недостаточно «помог» мне?
— Нет, — твердо произнес он. — Помощь только начинается.
У Эмери вновь вырвался смешок, на этот раз нервный.
— Не пугай меня!
— Тебя испугаешь… — проворчал Лекс.
— Интересно, когда это ты задумал проявить в отношении меня гуманизм? — спросила она. — Не тогда ли, когда я расплакалась от боли в подвернутой ноге, сидя на дурацкой лестнице твоего банка?
— Никакая она не дурацкая… Конечно, если бежать по ступенькам очертя голову, то не только ногу можно подвернуть, но и сломать себе шею. Кстати, ты почти угадала: тогда я и принял это решение, только не днем, а ночью.
Голос Лекса вдруг приобрел волнующую бархатистость, от которой по телу Эмери пробежал трепет. Впрочем, и от произносимых слов тоже.
— Но прекратить преследование меня побудили не столько твои слезы, сколько… кхм… некоторые таланты, обнаружившиеся позже, когда мы неожиданно оказались в постели, — негромко добавил он.
Меньше всего Эмери хотела сейчас погружаться в воспоминания о том, что произошло между ними в постели. Эти мысли ослабляли ее, делали беззащитной. В настоящий момент она и так лишена всякой возможности постоять за себя, воссоздавая же в памяти события той волшебной ночи, и вовсе становилась беспомощной.
Следует срочно перевести разговор на другое! — промчалось в ее голове.
Облизнув внезапно пересохшие губы, Эмери начала:
— Постой, я не ослышалась? Ты в самом деле произнес «прекратить преследование» или это мне лишь показалось?
Лекс улыбнулся, несколько самодовольно.
— Нет, золотце, все правильно. Я действительно решил больше не преследовать тебя.
С минуту Эмери молчала, пытаясь разгадать, что скрывается за подобным заявлением, потом мрачно усмехнулась.
— Весьма благородно с твоей стороны. Целый год ты травил меня как дикого зверя, только что собак не спускал — впрочем, судебные исполнители очень на них похожи, — забрал все, чем я владела, а сейчас милостиво отпускаешь на волю. Благодарю!
— Не за что, — кивнул Лекс. — Ты прекрасно знаешь, что я тебе мстил, о причинах этого тоже хорошо осведомлена, поэтому претензий ко мне иметь не можешь. Только к себе.
Эмери скрипнула зубами. Ах как он прав! К себе и к своей безумной любви — больше претензий предъявлять не к кому, да и ни к чему…
— И все-таки я не понимаю, — задумчиво произнесла она, — почему ты вдруг решил прекратить травлю?
Лекс встал со стула.
— Ведь я сказал, меня поразили твои таланты, проявленные…
— Прекрати! — краснея воскликнула Эмери. — В это я никогда не поверю. Кроме того, подобными талантами, как ты выражаешься, обладают все женщины без исключения.
— Не скажи! — блеснул глазами Лекс. — Если бы ты была мужчиной и имела более или менее широкий опыт общения с дамами, ты бы знала, что далеко не каждая из них способна… хм… Впрочем, мы не о том говорили. Ты попала в точку. Как человек прагматичный, я действительно руководствуюсь иными мотивами. Мое решение продиктовано отнюдь не романтическими соображениями.
— Какими же в таком случае? — Эмери в самом деле интересно было это узнать.
Пройдясь из угла в угол, Лекс назидательно произнес:
— Прежде всего, для меня важна справедливость.
— А, понимаю… Ты полагаешь, что, когда я стала практически нищей, справедливость восторжествовала!
Лекс остановился и в упор посмотрел на нее.
— На мой взгляд, ты уже достаточно наказана. А большего мне не нужно.
Большего? Интересно, что он под этим подразумевает? Физическое уничтожение, что ли? Потому что больше уже некуда.
В этот момент Лекс добавил, скользнув взглядом по сторонам:
— И не прибедняйся, пожалуйста. Нищие в замках не живут.
Формально он и сейчас был прав, но эта мысль почему-то не утешала Эмери.
— Вот и ладно. У меня все замечательно, ты сам только что об этом сказал, так что можешь со спокойной совестью возвращаться в Огасту. Кстати, тебе не кажется это странным: говоришь о прекращении преследования, а сам примчался за мной в замок!
Лекс снисходительно усмехнулся.
— Не старайся, золотце, тебе не удастся сбить меня с первоначального курса. Я остаюсь здесь.
— А если я не хочу этого? — хмуро взглянула на него Эмери.
Он обезоруживающе улыбнулся.
— Даже не знаю, что тебе посоветовать, дорогая. Попробуй вызвать полицию. Потому что в одиночку ты со мной не справишься. Просто не сможешь вытолкать за дверь. Впрочем, — пожал он плечами, — даже если и вытолкаешь, я влезу обратно через окно. Благо все они не застеклены.
В таком случае какой толк от полиции? — мрачно подумала Эмери. Результат будет тем же. Когда полиция уедет, Лекс вернется.
— Вижу, я тебя убедил, — сказал он, пристально наблюдая за ней. — Приятно все-таки иметь дело с умной женщиной! — С этими словами он повернулся и направился во двор, к своему «линкольну». Забрав из багажника дорожную сумку, он вернулся в замок, после чего двинулся на второй этаж с намерением занять одну из спален. На середине мраморной лестницы Лекс обернулся и сверху вниз взглянул на хмурую Эмери. — Подскажи-ка, где находится твоя комната?
— Зачем тебе это? — подозрительно спросила она.
— Чтобы я ненароком не поселился в ней. Иначе, ложась спать, ты рискуешь обнаружить меня в своей постели! — пояснил он и с хохотом двинулся дальше.
— Не смей, слышишь! — крикнула Эмери вслед, хотя и понимала, что это шутка.
— Не беспокойся, детка, — донеслось в ответ. — Как уже было сказано, я не собираюсь принуждать тебя к чему-либо, тем более к сексу.
Так Лекс поселился в замке Мэлорн.
Он съездил в деревню, запасся провизией, и вечером состоялся их с Эмери первый совместный ужин. С того дня так и повелось — они ели вдвоем, хоть подобный порядок не очень-то нравился Эмери. Однако иного выхода она не видела. В противном случае ей пришлось бы голодать. Пока же Эмери просто ждала, когда исчезнут болезненные последствия растяжения сухожилий на щиколотке. Уж тогда-то у Лекса не останется повода задерживаться здесь. А после его отъезда она что-нибудь придумает насчет своей дальнейшей жизни.
