Таран, используемый в осадных операциях, был двух типов – простой и сложный. Простой представлял собой обычное бревно, которое солдаты держали на руках или на плечах и били им по стенам или воротам.
Сложный таран представлял собой окованный шест, подвешенный в районе своего центра тяжести к массивной раме, обычно установленной на колесах. Изобретение получило название из-за сходства своего обитого железом конца с головой барана[4]. Сложный таран был намного более эффективным. Когда тяжелый шест колеблется вокруг положения равновесия, необходимо совсем небольшое усилие, чтобы наносить повторяющиеся, все более сильные удары в одну точку. Таким образом пробивались бреши в каменной кладке стен осажденных городов. Марк Антоний в парфянской войне использовал таран длиной около 24,5 метра, а по утверждению Витрувия, эти приспособления достигали длины 36,5 метра. В исключительных случаях такому тарану придавалось два «орудийных расчета» по сотне человек в каждом, чтобы обеспечить, если необходимо, непрерывность действия. Доктор Джон Дезагюлье в аннотации к своей второй лекции по экспериментальной философии, прочитанной им в Лондоне в 1710 году, продемонстрировал, что ударная сила боевого тарана диаметром 71 сантиметр и длиной 30,5 метра, с железным наконечником, весящим 1,5 тонны – при общем весе тарана 18 тонн, приводимого в движение мускульной силой тысячи человек, эквивалентна выстрелу чугунного ядра прямой наводкой.
Бурав был намного меньше, чем таран. Он тоже имел укрепленный конец. Его роль заключалась в проделывании отверстий в основании стен – чтобы разрушить фундамент. Когда удавалось проникнуть вглубь достаточно далеко, отверстие расширялось, внутри устанавливались деревянные крепи, которые поджигали, и стена или башня рушилась.
Черепаха, мышь и кошка – названия прочных конструкций с покатыми крышами, покрытыми глиной или сырыми шкурами. Они использовались как защита от огня для солдат, приводящих в действие таран и бурав, а также для делающих подкоп минеров. В черепахе обычно устанавливали таран, а в имевшей меньшие размеры мыши – бурав.
Иногда эти приспособления были довольно искусно сделаны. Нередко их устанавливали на колеса и снабжали башнями и караульными помещениями. Тогда их называли дворцами. Термины «кошка» и «свинья» означают, что солдаты внутри каждой из них ждут своей добычи с терпением кошки или свиньи, ожидающей детенышей.
Утверждают, что таран был впервые применен карфагенянами при осаде Кадиса. Захватив форт, атакующие приступили к его разрушению. Поскольку у них не хватало железных инструментов, пришлось пользоваться подручными материалами – брать бревно и бить им по стене. Впоследствии финикийский инженер по имени Пефрасманос усовершенствовал идею. Он поставил вертикально шест, на верху которого подвесил поперечную балку – как у весов. Ее можно было оттягивать назад, после чего с силой бросать вперед, пока мощь ее ударов не разрушала стены. Карфагенянин Кирас первым собрал деревянную платформу, на которой соорудил дом с вертикальными и горизонтальными элементами. Он защитил его толстыми шкурами – для большей безопасности «орудийного расчета» – и внутри подвесил таран. Поскольку передвигалось это сооружение довольно медленно, оно получило название таранная черепаха. Впоследствии фессалиец Полиид создал несколько более простых конструкций для Филиппа, сына Аминта, осадившего Византию. Его работу продолжили ученики, Диад и Харий, которые сопровождали в походах Александра Македонского.
Таранная черепаха имела ширину 14,6 метра, высоту (без фронтона) 7,3 метра и высоту фронтона от настила до верхушки – 7,3 метра. Гребень поднимался на 1 метр над серединой крыши. Сверху была установлена небольшая трехъярусная башенка шириной 1,8 метра. На верхнем этаже размещались скорпионы и катапульты, а на нижних находились запасы воды на случай пожара. В этом сооружении таран устанавливался на платформу с вальками, укрытую сырыми шкурами, так что «расчет» был защищен и от снарядов, и от воспламеняющихся веществ. Бурав устанавливался таким же способом, хотя был укрыт не так тщательно. Машина имела в середине желоб, опирающийся на станину, длиной почти 30 метров и высотой около 46 сантиметров; сверху устанавливалась лебедка. Спереди располагалось два ворота, по одному с каждой стороны, с помощью которых бревно с железным наконечником двигалось по желобу. Под бревном в желобе находились вальки, установленные с определенными интервалами, чтобы движение бурава было более быстрым и мощным. Над бревном вдоль всего желоба находились арки, поддерживающие сырые шкуры, служившие укрытием.
Подвижные башни у греков были распространены очень широко. Герон Александрийский делил их на три класса, варьирующиеся по высоте от 27 до 55 метров. Самая маленькая имела десять этажей, следующая по величине – пятнадцать, и самая большая – двадцать этажей. Все они были на колесах. Некоторые имели на верхних этажах балконы, защищенные шкурами. Диад в своих трудах приводит множество размеров и пропорций этих гигантских сооружений, которыми мы не будем утомлять читателей. В более поздние времена передвижные башни стали более ограниченными в размерах и редко превышали четыре этажа. На верхнем этаже обычно помещался подъемный мост, который помогал осаждающим попасть на стену. Такие башни использовали для безопасного подхода в решающей атаке. Всевозможные приставные лестницы, подъемные машины и крюки также помогали атакующим достичь своей цели.
Пока мы рассматривали только средства нападения и осады. Чем же могла ответить обороняющаяся сторона? Для целей обороны не было предусмотрено никакого специального оборудования, обходились главным образом кипящим маслом и расплавленным свинцом, лившимися на головы атакующих. Кроме того, защитники города или крепости могли тем или иным способом забрасывать зажигательные смеси в лагерь атакующих, поджигать тараны и осадные башни, пускать из амбразур стрелы и доставлять много неудобств противникам, забрасывая их камнями и болтами из легких баллист, установленных на крепостных валах. Как вполне обоснованно утверждает Витрувий, «разная тактика требует соответствующих военных хитростей. Для обороны нет твердых, незыблемых правил». Смелые сердца, упорство и предприимчивость перед лицом надвигающейся чумы, голода, огня и смерти были единственно надежными качествами, способными помочь осажденному гарнизону. Капитуляция не обсуждалась, поскольку означала рабство или уничтожение для мужчин и насилие для женщин. Война была для горожан отнюдь не доходным бизнесом. Родосский архитектор Диогнет в IV веке до н. э. стал городским инженером. Во время его пребывания в должности в Родос приехал архитектор из Арада по имени Каллий. Он прочел горожанам лекцию о возможности возведения на городской стене огромного поворотного крана, который, по утверждению лектора, мог схватить и поднять в воздух любую военную машину нападающих, приблизившуюся на соответствующее расстояние, и перенести ее в город. Жители Родоса одобрили проект, уволили Диогнета и назначили на его место Каллия. А тем временем король Деметрий объявил Родосу войну. Он привез с собой известного афинского архитектора Эпимаха, который построил колоссальную осадную башню высотой 38 метров, шириной 18 метров и весом почти 175 тонн. Она была так хорошо укрыта кожей и шкурами, что могла выдержать удар камня весом 152 килограмма, запущенного военной машиной. Башню назвали Захватчиком Городов. Когда горожане потребовали, чтобы Каллий построил приспособление, способное нейтрализовать деятельность Захватчика, он признался, что это невозможно. Диогнет, вернувший себе милость жителей Родоса, согласился спасти город при условии, что ему оставят громадную башню, если, конечно, ее удастся захватить. Получив их согласие, Диогнет проделал брешь в стене, в том месте, где должна была пройти машина, и приказал всем и каждому лить как можно больше воды, грязи и нечистот через брешь за стену. Ночью это было сделано, и, когда на следующее утро Захватчик двинулся к цели, он завяз в образовавшемся болоте и оказался полностью обездвиженным. Деметрий, сообразив, что его перехитрили, снял осаду и удалился восвояси. Захватчика с триумфом втащили в город и установили на рыночной площади.
Когда Аполлония в Иллирии в 214 году до н. э. была осаждена Филиппом V Македонским, атакующие намеревались сделать подкопы под стенами, чтобы войти в город незамеченными. Об этом жителям Аполлонии сообщили лазутчики. В то время там находился архитектор Трифон Александрийский. Он сделал внутри стены несколько тоннелей, которые выходили за пределы стены примерно на 183 метра; во всех тоннелях он повесил медные сосуды, которые своим звоном должны были сообщить о местонахождении неприятеля. В одном из этих подкопов, пришедшемся напротив подкопа неприятельского, висевшие там
