такая же отверженная, как и я. Мы будем вместе, если она того захочет.
— Не заговаривайся, моряк, — сказал Паулин. — Корнелия — внучка римского сенатора. Но твоя верность госпоже делает тебе честь. Ладно, об этом поговорим потом, а сейчас...
— Из храма выходят женщины, — негромко сказал Феликс. — И идут к портику.
Все повернули головы.
— Вон она! — в один голос воскликнули Селевк и Либон.
Глава XX
Месть
— Так, все по местам, — скомандовал Паулин. — Селевк, ты знаешь город?
— Немного, — ответил киликиец.
— Знаешь Гончарную улицу?
— Да.
— Отлично. Достойный Либон, вы с Селевком пойдете туда и будете нас ждать в начале улицы. Именно там находится дом, где я хочу укрыть девушку. Трибун, ты идешь к портику и забираешь Корнелию. Феликс, будешь страховать Сабина. Отправляйтесь через десять минут. А я пойду найму носилки. Тут за углом есть прокатная контора. Как только увидите, что я готов, — начинайте. Ну, да помогут вам Бога.
Пятеро мужчин быстро разошлись в разные стороны. На месте остался лишь британец Каролунг, который не слышал их разговора, но продолжал следовать предварительным распоряжениям легата.
Сабин и Феликс переместились поближе к храму и заняли удобную для наблюдения позицию. Время тянулось медленно, как смола.
Наконец в отдалении показались большие носилки, которые несли на плечах шестеро крепких парней. Занавеска на паланкине шевельнулась. Рабы остановились.
— Это легат, — шепнул Сабин. — Ну, вперед.
Феликс молча кивнул и проверил, легко ли его меч выходит из ножен. Сицилиец был собран и сосредоточен.
Сабин вышел из укрытия и небрежным шагом праздношатающегося искателя развлечений двинулся к портику, к которому уже со всех сторон сходились мужчины, желающие внести свою лепту в благоустройство храма Богини Астарты, а при случае и получить немного удовольствия.
Трибун испугался, как бы Корнелию не перехватили, и ускорил шаги. Либон указала ему девушку, и он не боялся ошибиться.
Под крышей портика стояло полтора десятка женщин в ритуальных одеждах и несколько молодых жрецов под командой одного пожилого. Вое держали в руках увесистые дубинки, чтобы в случае чего на корню пресечь возможные инциденты.
— Ты хочешь воздать честь Богине Астарте, господин? — спросил один из жрецов, когда Сабин подошел ближе. — Это благородная цель. Можешь выбрать себе женщину, через которую Богиня услышит твои молитвы и примет твое подношение.
Сабин еле сдержался, чтобы не врезать кулаком по бритой голове религиозного сводника.
— Да, — сквозь зубы ответил он. — И я могу обойтись без твоей помощи. Дай мне осмотреться.
— Пожалуйста, господин.
Жрец отступил в сторону, и трибун вошел под своды портика.
Он сразу увидел Корнелию, которая стояла в углу. Она выглядела полностью отрешенной от действительности, глаза девушки блестели нездоровым блеском. Трибун направился к ней.
— Корнелия, — шепнул он ей в ухо. — Твои друзья хотят помочь тебе. Пойдем со мной.
— Меня зовут Энойя, господин, — каким-то неземным голосом ответила девушка. — Я рада, что ты выбрал меня для служения великой Богине Астарте и буду счастлива провести с тобой время, ибо это послужит на пользу нашему храму.
— Чтоб он сгорел ваш храм вместе с Астартой, — буркнул Сабин. — И со всеми этими бритыми ублюдками.
Но он уже понял, что Корнелия не в себе и бесполезно пытаться объяснить ей ситуацию. Ладно, сейчас главное — вырвать бедняжку из рук этих негодяев.
— Ты сделал выбор, господин? — сладким голосом спросил пожилой жрец, подходя к Сабину. — Вижу, вижу. И ты не ошибся. Это одна из лучших наших женщин. Она всем сердцем предана Богине...
— Да уж, — процедил Сабин сквозь зубы. — Хорошо, я забираю ее с собой.
— Так не положено, господин, — возразил жрец. — У нас есть специальные комнаты при храме, и там очень удобно...
Сабин сунул руку в кошелек и бросил жрецу несколько золотых монет. Тот жадно подставил ладонь.
— Я не хочу идти в храм, — отчетливо произнес трибун. — Мы пообщаемся с Богиней у меня дома. Видишь, вон там носилки?
Он показал пальцем.
— Я отвезу женщину к себе, а потом пришлю ее обратно. Вот и все. Я так хочу.
— Хорошо, господин, — наклонил голову жрец. — Но тогда вас будет сопровождать один из наших послушников. Такой у нас порядок. Он подождет, когда ты отпустишь женщину, и приведет ее обратно в храм.
Спорить со старым хрычом было бы бесполезно. Опасаясь, как бы жрец не начал чего-то подозревать, Сабин кивнул.
— Пусть будет так.
«Надеюсь, Феликс сломает шею этому бритоголовому», — подумал он с удовлетворением.
— Пойдем, — трибун повернулся к Корнелии и взял ее за руку. — Торопись, у меня мало времени.
Девушка покорно пошла за ним. Жрец с дубинкой в руке следовал в некотором отдалении.
Сабин скорее чувствовал, нежели видел, что и темная тень Феликса выскользнула из своего укрытия. А еще где-то во мраке должен быть Каролунг. Нет, такие ребята запросто разделаются с этими сукиными детьми, которые наживаются на бедных обманутых женщинах. И никакая Астарта им не поможет. Трибун злорадно ухмыльнулся.
Корнелия шла молча, опустив голову. Ее лицо прикрывал легкий капюшон. Рука девушки чуть подрагивала в ладони Сабина.
«Несчастный ребенок, — подумал трибун. — Сколько же ей довелось пережить».
Он вдруг представил на ее месте свою любимую Эмилию и чуть не задохнулся от бешенства. Теперь он стал лучше понимать чувства Либона.
«Ничего, мы за все отомстим, — подумал он. — Призываю вас, Эринии, помогите нам».
Они были уже рядом с носилками. Паулин отдернул занавески и протянул руку, чтобы помочь девушке взобраться внутрь.
— Эй, — крикнул бритоголовый жрец, — Это что такое? Так не положено. Оставьте женщину!
Внезапно рядом с ним возник Феликс и с силой двинул служителя Астарты в челюсть. Тот выронил дубинку и полетел на землю, но сознания, видимо, не потерял, ибо тут же сунул руку под одежду и вокруг разнесся пронзительный свист.
— На помощь, — прохрипел жрец.
Феликс ударил его пяткой в висок, и тот замолк. Но со стороны портика послышались торопливые шаги. Еще один отряд храмовой стражи появился слева. Замелькали факелы.
— Скорее! — крикнул Паулин.
Он подхватил Корнелию, которая слабо упиралась, и втащил ее в носилки. Сабин, Феликс и Каролунг обернулись, положив руки на мечи. Стражники приближались.
— Догоняйте, — бросил им легат и рявкнул на носильщиков: — Чего стоите, вперед!
Но те замялись, понимая, что их пассажиры вступили в какой-то конфликт с всесильными жрецами. А уж вызвать гнев могущественной Богини Астарты они никак не хотели.
— Пошли, сукины дети! — крикнул Сабин и толкнул в спину ближайшего носильщика. — Быстро! А то сейчас мечом пришпорю.
Рабы тяжелой рысью припустили по улице. А храмовые стражники были уж совсем близко.
— Святотатцы! — раздавались крики. — Богохульники! Чтоб вас чума взяла!
