Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история

за титул Мистер Олимпия 1968 года, когда я проиграл в финале Фрэнку Зейну.

Огромную поддержку оказала мне Мария. «Послушай, фильм хороший, – говорила она. – Быть может, он не оправдал ожиданий, но он хороший, и ты можешь им гордиться. А теперь давай двигаться дальше. Переходи к следующему проекту». Мы отправились отдохнуть в наш дом в Сан-Велли, штат Айдахо, играли там с детьми. «Не воспринимай все слишком серьезно, – говорила Мария. – Посмотри вокруг себя. Нужно думать об этом, а не о своем глупом фильме. Такие вещи приходят и уходят. И не забывай, что из твоих двадцати с лишним фильмов по крайней мере две трети были удачными, так что тебе не на что жаловаться».

Но, по-моему, она тоже была расстроена и очень стеснялась, когда нам звонили друзья. В Голливуде такие нравы. Друзья говорят: «Мне очень жаль, что у вас такие низкие кассовые сборы» тогда, когда на самом деле хотят просто посмотреть на твою реакцию. Поэтому Марии звонили знакомые и говорили что-нибудь вроде: «О, господи, я прочитала эту ужасную статью в «Лос-Анджелес таймс». Господи, как же я вам сочувствую! Я могу чем-нибудь помочь?» И прочее в том же духе.

Все мы так поступаем. Человеческой натуре свойственно сопереживать чужим неприятностям. Я звонил Тому Арнольду, когда критики разносили в пух и прах его очередной фильм. Я звонил Сталлоне и говорил: «В задницу «Лос-Анджелес таймс», в задницу всех этих ублюдков-журналистов. Ты замечательный талантливый актер!» Вот как надо поступать. Однако в то же время невольно думаешь: «А что он скажет?» Вот и мне звонили и говорили то же самое, с теми же самыми мыслями.

А когда человек стесняется своих неудач, как это было со мной, он склонен воображать, что весь мир сфокусирован на его провале. Я шел в ресторан, кто-нибудь окликал меня: «Привет, как поживаешь? Вижу, вышел твой новый фильм, это здорово!» А я думал: «Это здорово? Долбаный ублюдок! Разве ты не читал «Лос-Анджелес таймс?» Однако на самом деле далеко не все читают «Лос- Анджелес таймс» и «Верайети» и смотрят каждый новый фильм. Вероятно, бедняга ничего не знает и просто хочет сказать что-нибудь приятное.

Для того чтобы излечить меня от страданий, достаточно было одного нового успешного фильма. Еще не успело закончиться лето, а я уже снова был в прицеле камер Джима Кэмерона, скакал на черном жеребце по центральным улицам Вашингтона, преследуя террориста на мотоцикле. «Правдивая ложь» стала масштабной комедией, изобилующей захватывающими спецэффектами, такими как перестрелка между террористами, укрывшимися на верхних этажах небоскреба в Майами, и мной, сидящим в кабине реактивного «Харриера», и ядерный взрыв, стирающий с лица земли один из островов гряды Флорида-Кис. При этом в фильме также было много забавных запутанных сюжетных линий, в том числе мои взаимоотношения с женой, сыгранной Джейми Ли Кертис. Мой герой Гарри Таскер – супершпион в духе Джеймса Бонда, жена которого считает его обычным торговцем компьютерами. Джейми Ли так хорошо сыграла свою роль, что ее выдвинули за премию «Золотой глобус» в номинации лучшая комедийная актриса.

Впервые с «Правдивой ложью» я столкнулся в предыдущем году, когда мне позвонил Бобби Шрайвер и рассказал об одном французском фильме, по мотивам которого можно было бы снять римейк для американского зрителя. «Фильм называется «La totale!», – объяснил Бобби. – Он про одного типа в духе агента-007, жена которого не догадывается, чем ее муж зарабатывает на жизнь. Порой он возвращается домой весь избитый и оборванный, и ему приходится изобретать какие-нибудь отговорки. Он выслеживает международных преступников, но при этом не может разобраться со своей семнадцатилетней дочерью, творящей безумные вещи».

– Похоже, фильм смешной, – сказал я.

– Да, да, это комедия и боевик. Зритель смеется, но при этом сюжет напряженный и динамичный.

Я позвонил агенту, занимающемуся распространением фильма, и попросил прислать копию. Я сразу же влюбился в «La totale!» Однако Бобби был прав: по американским меркам фильм был слишком статичный, и ему требовалось больше действия и энергии. «Джим Кэмерон, – подумал я. – Он собирался снимать «Человека-паука», однако этот проект отвалился». Я позвонил Кэмерону и сказал: «Давай сделаем этот фильм вместе, так, как подскажет твое предчувствие, чтобы он получился большим».

Вскоре мы заключили договор с кинокомпанией «Фокс», и Джим сел за сценарий. Во всех его фильмах есть сильные женские образы, и он превратил Хелен Таскер из обычной домохозяйки в умную и сексуальную женщину со своей собственной тайной жизнью. Работая над сценарием, Джим постоянно звонил мне, чтобы посоветоваться. Как-то раз мы два дня проторчали в Лас-Вегасе, изучая, как я должен говорить со своей женой, как припру ее к стенке, заподозрив в любовной связи, что скажу террористу перед тем, как его убить, как поступлю, узнав, что моя дочь крадет у моего друга. В этих разговорах мы оттачивали ритмику диалогов. Время для проекта было выбрано как нельзя лучше: всего через несколько недель после провала «Последнего киногероя» мы занялись предварительной подготовкой, а 1 сентября уже приступили к съемкам.

Мы с Марией превратили съемки «Правдивой лжи» в приключение для всей семьи. К началу работ над фильмом Мария была на девятом месяце беременности, и, объявляя об уходе в отпуск по родам в своей передаче «От первого лица с Марией Шрайвер», она сказала зрителям: «Когда состоятся роды, Арнольд будет здесь, в Лос-Анджелесе. Тогда я возьму всю семью и поеду вместе с ним, чтобы посмотреть, долго ли продержусь в роли жены на съемках». Кэмерон устроил так, чтобы первые три недели до рождения Патрика мы снимали в Лос-Анджелесе. Затем съемочная группа перебралась в Вашингтон, и, естественно, через несколько дней ко мне присоединились Мария, Кэтрин, Кристина и малыш с няней.

Мы прожили в Вашингтоне месяц, и это была очень счастливая пора. Кэмерон, как обычно, предпочитал снимать по ночам. Поэтому я работал до рассвета, затем возвращался домой и спал до полудня, а во второй половине дня вставал и играл с детьми. Кэтрин было уже четыре года, а Кристине – два с половиной. Я возился с девочками и катал их на спине, а еще мы любили рисовать. Моя помощница Ронда, художница, вернула мне интерес к рисованию, которым я так любил заниматься в детстве. Я постоянно говорил о том, чтобы снова заняться этим делом, но у меня никогда не хватало терпения собрать необходимые принадлежности и попробовать. Но вот однажды в воскресенье Ронда пришла к нам домой с набором акриловых красок и холстом и сказала:

– В течение следующих трех часов мы будем рисовать.

– Хорошо, – согласился я.

Мы принялись за работу. Я выбрал из альбома, предложенного Рондой, картину Матисса, и стал писать копию: комната с ковром, пианино, цветок в вазе, стеклянные двери ведут на балкон, выходящий на море. Так я вернулся к живописи. И вот сейчас я рисовал пером и тушью за?мки, делал красочные рождественские открытки для Марии и детей. Мы с девочками великолепно проводили время вместе, рисуя и играя; я сделал ко Дню всех святых красивую картонную тыкву для Патрика и испек праздничный пирог со свечами.

На протяжении следующих нескольких месяцев мы кочевали, словно цыгане. Вместе со съемочной группой «Правдивой лжи» мы отправились в Майами, где я учил Марию и девочек кататься на водных лыжах. Затем мы перебрались в Ки-Уэст, потом в Род-Айленд, и наконец вернулись на Запад. По сравнению с моим супергероем – секретным агентом, мне гораздо лучше удавалось объединять семью и работу. Кэмерон организовал на съемочной площадке образцовый порядок, и каждый день после работы оставалось время на развлечения. И несмотря ни на что «Правдивая ложь» поставила передо мной множество сложных задач: и дело даже не в многочасовых изнуряющих занятиях танцами, на которых я упорно оттачивал искусство танго. Кэмерон изобретал все новые немыслимые трюки и спецэффекты, и помимо того, что в съемках принимали участие сорок восемь профессиональных каскадеров, он заставлял актеров самостоятельно выполнять многие трюки. Джейми Ли болталась на тросе под брюхом вертолета, который опускал ее на крышу машины, несущейся по мосту, соединяющему острова гряды Флорида-Кис. Я плавал в открытом море, спасаясь от стены огня. Я верил, что Кэмерон не направит нас по дороге, ведущей к смерти, но все же трюки по своей природе были очень рискованные, и в случае ошибки никто не мог гарантировать стопроцентную защиту.

Лично для меня самым опасным была скачка верхом на вороном жеребце. По сюжету Гарри Таскер преследует террориста, удирающего от него на мотоцикле через весь Вашингтон. Они попадают в парк, затем в гостиницу-люкс, проносятся через танцевальный зал, мимо фойе с фонтаном и лифтами,