нередактированный вариант «Качая железо». Оба тотчас же решили, что я идеально подхожу на роль Конана.
У Эда не было даже сценария. Он просто вручил мне кипу комиксов, чтобы я получил хоть какое-то представление о том, что он замыслил. До тех пор я ни разу не слышал о Конане, но, как выяснилось, в молодежной среде существовал целый культ этого героя. Начиная с конца шестидесятых, наблюдалось возрождение Конана. Появились новые романы об этом герое, издательство «Марвел» выпустило о нем серию комиксов. Для меня все это означало, что если Конан появится на экране, у него уже сразу же будет много готовых поклонников.
Эд замыслил не просто один фильм, но целую торговую марку, вроде Тарзана или Джеймса Бонда, выпускающую по новому фильму раз в два года. Не помню точно, как Эд это изложил, потому что выражался он крайне сдержанно, но он был очень настойчив. Эд объяснил, что для того, чтобы заручиться поддержкой студии, ему необходимо полностью связать меня контрактом. Тогда я уже не смогу соглашаться на другие роли настоящих мужчин – вроде, скажем, еще одного Геркулеса, – и я должен буду быть готов сниматься в продолжениях. Всего лишь взглянув на обложки комиксов, я понял, что хочу получить эту роль. Художник Фрэнк Фразетта изображал Конана стоящим на груде поверженных врагов, торжествующе поднявшим боевой топор, с прекрасной принцессой у его ног, или несущимся на коне на полчища объятых ужасом недругов. Осенью 1977 года мы заключили соглашение о том, что я снимусь в главной роли в фильме «Конан-варвар» и четырех продолжениях. Все гонорары были четко прописаны: 250 000 долларов за первый фильм, миллион за следующий, два миллиона за следующий и так далее, плюс пять процентов от прибыли. Все пять фильмов должны были принести за десять лет больше десяти миллионов долларов. Я подумал: «Фантастика! Я перевыполню свой план!»
Известие о сделке быстро распространилось по Голливуду. Его подхватили средства информации, связанные с кино, так что когда я прогуливался по Родео-драйв, владельцы магазинов выходили на улицу, приглашая меня заглянуть к ним. Даже несмотря на то, что оставалось еще слишком много «если», подписание контракта укрепило мою уверенность в том, что я обязательно войду в число тех актеров, кто получает по миллиону долларов за фильм. Поэтому когда я говорил Марии о своей мечте, я уже чувствовал, что мечта эта начинает сбываться.
Я не задумывался над тем, что это потребует нескольких лет; впрочем, я особо не торопился. Получив права и связав контрактом исполнителя главной роли, Эд теперь должен был найти режиссера и достать деньги на съемку первого фильма. Джон Милиус был бы рад взяться за эту работу, поскольку ему была по сердцу смесь мифологии и торжества мужской силы, которой были пронизаны книги о Конане. Однако он в то время был занят съемками фильма «Большая среда» с участием Гэри Бьюзи. Поэтому Эд продолжал искать режиссера. С финансированием ему повезло больше. Компания «Парамаунт пикчерс» согласилась выделить два с половиной миллиона долларов в качестве первого взноса при условии, что Эд привлечет к работе над сценарием человека с именем.
Вот как я познакомился с Оливером Стоуном. В тот момент он считался восходящей звездой. Стоун только что закончил сценарий фильма «Полуночный экспресс», основанный на реальных событиях: молодого американца арестовывают в Турции за попытку контрабандного вывоза гашиша, приговаривают к пожизненному заключению и отправляют в турецкую тюрьму, где царят жестокие нравы. Впоследствии за этот сценарий Оливер получил своего первого «Оскара». «Конан» пришелся ему по душе, поскольку это был мифологический эпос, обладающий потенциалом стать торговой маркой, – и еще немаловажную роль сыграло то, что «Парамаунт» была готова платить деньги.
Весь следующий год мы с Оливером встречались всякий раз, когда я приезжал в Лос-Анджелес. Это был сумасшедший человек, очень умный и общительный. Он считал себя великим писателем, и это грело мне душу, потому что он был так же уверен в себе, как и я сам. Мы с ним относились друг к другу с большим уважением, даже несмотря на то, что в политике Оливер придерживался левых взглядов, а я – правых. В свое время он служил в армии и воевал во Вьетнаме; теперь Стоун был решительным противником государственного устройства и гневно осуждал правительство, Голливуд и войну.
Оливер заставлял меня читать вслух комиксы и отрывки из романов, чтобы получить представление о том, как я произношу диалоги и что в моем голосе звучит хорошо, а что – плохо. Он садился на диван и закрывал глаза, а я читал абзацы вроде: «Вот пришел Конан-киммериец, с черными как смоль волосами и угрюмым взглядом, сжимая в руке меч. Он грабит и разоряет, беспощадно расправляясь с врагами, он велик в радости и велик в печали. Он попирает своей обутой в сандалию ногой украшенные драгоценными каменьями троны».
Эд поощрял Оливера мыслить масштабно – он рассчитывал получить финансирование в размере пятнадцати миллионов долларов, что вдвое превосходило бюджет среднего фильма, – и Оливер дал волю своей фантазии. Он превратил сюжет в то, что Милиус впоследствии назвал «лихорадочным бредом, накачанным галлюциногенами». Время действия было перенесено из далекого прошлого в будущее, каким оно стало после крушения цивилизации. Оливер замыслил четырехчасовую сагу, описывающую то, как силы Тьмы угрожают Земле, а Конан должен собрать войско, чтобы восстановить царство принцессы, сразившись в решающей битве с десятью тысячами мутантов. Его воображение рисовало самые невероятные образы, такие как Древо скорби, огромное хищное растение, которое хватает товарищей Конана, когда те прислоняются к нему, и заточает их в подземном мире – аду деревьев. В сценарии также фигурировали многоголовый пес, гарпия, маленькие твари, похожие на летучих мышей, и многое другое.
К началу следующего лета сценарий потихоньку приобретал очертания, однако до сих пор все еще оставалось неясно, чем все это закончится. Для того, чтобы воплотить на экране все замыслы Оливера, требовалось целое состояние – не пятнадцать, а все
Эд решил испробовать новый подход: выжидательное созерцание в духе дзен-буддизма. Контракт у меня был, и я знал, что разработка масштабных проектов может отнять много времени. Я сказал себе, что никуда не тороплюсь. Задержки в этом ремесле неизбежны. Я просто хотел мудро распорядиться вынужденным простоем, чтобы когда наконец настанет день съемок, я был бы готов.
Эд согласился с тем, что я должен набираться опыта игры перед камерой. Я снялся в роли второго плана в комедийном вестерне «Негодяй» с участием Кирка Дугласа и Энн-Маргрет. Моего героя звали Красивый незнакомец, и все остальное в этом фильме было таким же убогим. Вышедший на экраны в 1979 году, фильм с треском провалился, и мне оставалось утешаться только тем, что я приобрел навыки езды верхом. Также я снялся вместе с Лони Андерсон в телевизионном фильме «История Джейн Мансфилд», сыграв роль второго мужа Мансфилд, чемпиона по культуризму пятидесятых годов Мики Харгитея. Роли эти не были главными, они не требовали от меня особых усилий, но, с другой стороны, подготовили меня к настоящему делу, роли Конана в фильме, который предназначался для мирового проката и имел за собой двадцать миллионов долларов.
Параллельно я продолжал заниматься бизнесом. Я по-прежнему вел все дела, связанные с культуризмом, и участвовал в организации чемпионата в Коламбусе, штат Огайо, которому со временем суждено было превратиться в первенство «Арнольд классик». Каждый год нам с Джимом Лоримером удавалось учреждать денежные призы, и популярность и престиж состязаний неуклонно росли. Тем временем ситуация на рынке недвижимости оставалась такой благоприятной, что не воспользоваться ею было нельзя. В Южной Калифорнии рост стоимости на недвижимость почти вдвое опережал темпы инфляции. Вложив 100 000 долларов, можно было купить что-нибудь ценой в миллион, а в следующем году это стоило уже 1 200 000 долларов, что давало двести процентов дохода на вложенные средства. Это было самое настоящее безумие. Мы с Элом Эрингером продали наше здание на Мейн-стрит и выкупили в Санта- Монике целый квартал под застройку, и еще один в Денвере. Свой дом на двенадцать квартир я обменял на новый, на тридцать квартир. К тому времени как в 1981 году президентом стал Рональд Рейган и экономический рост замедлился, я уже осуществил еще одну мечту иммигранта. Я заработал свой первый миллион.
Конан-варвар до сих пор оставался бы лишь героем комиксов, если бы в 1979 году на сцену снова не вышел Джон Милиус. Он взял сюжет, написанный Оливером Стоуном, обрезал его наполовину и переписал оставшуюся часть так, чтобы уменьшить стоимость, – однако бюджет все равно составил
