— А твоей интуиции не кажется странным, что куда бы мы ни пошли, мы натыкаемся на Гоевина? — поинтересовалась Рената.
— Мы с ним только дважды столкнулись, — вяло отозвался я.
— Этого вполне достаточно, — заупрямилась Рената.
— Вы о чем?! — спросил недоумевающий Марк.
— Рената… — я решился рассказать все Крысобою, — в пустыне оказалась не случайно, когда мы виллу Гоевина штурмовали.
— Как не случайно?
Лицо Марка напоминало физиономию ребенка, который только что узнал, что Земля круглая.
— Она тогда работшта на Гоевина. Правда, сама еще не знала, что на Гоевина. История путаная. Я вкратце изложил всю ситуацию.
— Потом ее похитили. По приказу человека, который на Гоевина работал. Только он ее по собственной инициативе упер.
— То есть вы считаете, что в этом замешан Гоевин? — уточнил Крысобой.
— В чем в этом? — переспросил я. — Я считаю только то, что Гоевин знает, кто я такой, и, возможно, опасается, что я вспомню об этом. Ну, скажи… — я вскочил с кресла, — кто еще на Земле может владеть технологией таких точных и совершенных операций на мозг, на ту его часть, которая отвечает за память. Кто мог еще перекрыть мне информацию? И к кому я попал сразу же, лишь освободился от преследования спецслужб? Ответь мне на вопрос, почему заказ на Гоевина поступил именно в тот день, когда я пришел в офис охотников? Почему он решил запустить шоу с охотой на себя именно в это время? И, наконец, почему он не хотел нас отпускать с шоу? Что, мы стали жутко популярны? Нас требовали в новые серии? Мы стали звездами? Нет. Что-то я не видел толп поклон— ников? Скажи, как воспринял Гоевин информацию о моем побеге?
Я пристально вгляделся в лицо Крысобоя.
— Спокойно. Вернее, со спокойным лицом. Только глаза налились кровью. И такое ощущение, что он сейчас кого-нибудь зашибет.
— То, что Гоевин включен в состав Совета Директоров, в этом как раз ничего удивительного нет. Его компания самая крупная на Земле в сфере развлечений и виртуальных технологий. Как выясняется, и не только в этом. А вот его интерес ко мне? Это другой вопрос. Я думаю, Гоевин знает нечто такое, что может пролить свет на мое прошлое. Интуиция подсказывает мне, что все тропы ведут к Гоевину.
— Тогда зачем мы летим к повстанцам? — поинтересовался Крысобой.
— Чтобы никто не догадался, — съязвила Рената.
— Я чувствую, что у повстанцев я смогу раздобыть еще одну деталь головоломки. Я должен обязательно посетить эту часть Амбера. Амбер дорог мне. Я не удивлюсь, если родом я буду с Амбера.
Я не мог высказать словами свои ощущения и догадки, но думаю, что Крысобой и Рената поняли меня. Больше вопросов они не задавали.
На изучение документов и сопутствующих материалов ушло двадцать четыре часа. Мы не только ознакомились с сутью своего задания, но попутно изучили историю Торговой Палаты и историю отношений с Независимым Амбером. После чего завалились спать и отсутствовали в реальности часов пятнадцать.
Я пробудился первым и обнаружил в гостиной пластиковые пакеты, помеченные логотипами «ЛР», «МК» и «РМ». Распаковав пакет с инициалами «ЛР», я расправил серебристую мантию торгового представителя, которая обычно плотно облехает фигуру человека. Также в пакете я нашел широкополую шляпу с гербом Торговой Палаты и два пистолета-автомата «Штрих».
Я прошлепал в' ванную комнату. Принял душ, растерся полотенцем, почистил зубы, а когда вернулся, в отряде проснувшихся прибавилось. Крысобой натягивал на себя серебристую мантию и ругался.
— Как все неудобно!! Кто им одежду моделировал? Одноглазый инвалид по разуму? Это же не надеть.
— А ты попробуй расстегнуть молнии, может, получится, — посоветовал я.
Крысобой последовал совету. Расстегнул молнии. Бесформенный сверток превратился в платье, после чего Марк влез в него, застегнулся, и мантия обтянула его, точно камзол и штаны, соединенные в единое целое.
— И мы должны это носить? — ехидно поинтересовался я.
— Обязательно. Иначе никто не поверит, что мы представители. Эта Торговая Палата, как рыцарский монашеский орден, имеет свой кодекс, свое обмундирование и свод правил. Строже, между прочим, чем в СБЗ или контрразведке.
— Так, может, мне тогда с Ренатой не мужа и жену, а шефа и секретаршу изобразить? — поделился я сомнениями.
— Это кто тут шеф, а кто секретарша? — возмутилась Рената, появляясь из комнаты.
— Зачем? — удивился Марк. — У Торговой Палаты обета безбрачия нет. Им это не нужно. Браки разрешены, но только между членами Торговой Палаты. Если ты член, то протолкни избранницу на работу в Торговую Палату и женись, сколько душе угодно.
Крысобой замолчал.
— Кстати, заметьте, что из Торговой Палаты никто никогда добровольно не уходит. Торговая Палата как семья. Она не выпускает из себя. Если в семье появился гнилой корень, его удаляют без вмешательства извне, — добавил Марк.
— Сурово! — сказал я и стал одеваться.
После легкого завтрака, выбранного на пульте ТЭФ-заказа и доставленного прямо на стол, я подсоединился к прямой линии связи с Магистром и объявил о нашей готовности. Мы настроились по- боевому и были готовы к испытаниям. Кто-то же должен был проверить, как мы усвоили материал, но, похоже, никому до этого не было дела. За нами пришли двое мужчин неопределенного возраста в костюмах Торговой Палаты и велели следовать за ними. Мы обменялись с Крысобоем недобрыми взглядами, но подчинились.
Проводники привели нас в шикарный холл, достойный служить тронной залой у какого-нибудь провинциального монарха. Там нас ждали. Магистр и двенадцать человек в форменных одеждах Торговой Палаты.
— Ваша команда, — указал Магистр на выстроившихся за его спиной сотрудников.
Поочередно нам представили каждого.
— Плюс к этому к вам будет прикреплен полный боевой состав малого корабля в количестве двадцати человек. Старт звездолета состоится через пятнадцать минут, так что следуйте за капитаном.
Магистр удалился, не бросив на нас и взгляда.
Капитан едва заметно поклонился и молча проследовал к лифтам. За ним шел экипаж. Мы замыкали процессию.
— Все как в секте, — шепотом поделился я впечатлением с Крысобоем.
— Хорошо, что они нам еще показательных выступлений не делали с отрубанием рук, ног и ушей, — отозвался он.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Зеркало поворачивается снова и показывает,
что человек, который, как я думал, страстно
идет к своей цели, превратил свою страсть в привычку.
Его привычки в высшей степени бессмысленны.
В то время как те действия, которые я определил
