разгильдяйстве повстанцев. Неужели они не осмотрели корабль перед нашим прибытием? Наверняка осмотрели. И даже, судя по неясным теням, лежащим у трапа убежища, выставили посты. Все по инструкции. Тогда где же прятался снайпер? Думаю, этот факт узнать нам уже не доведется.
Черные точки на небе я заметил сразу. Штурмовики — определил я. Они заходили на траекторию атаки. Два стремительных светящихся луча протянулись к кораблю-убежищу, и он разорвался с грохотом, разбрасывая осколки во все стороны.
— Повстанцы церем… ониться… не с… тали, — прошептал Крысобой.
Слова давались ему с трудом. Но в глазах его читалась радость.
— Молчи, — потребовал я. — Тебе нельзя говорить.
Я не хотел потерять друга. Единственного друга.
Я выскочил из-за укрытия и заозирался по сторонам.
На летном поле поселилась суматоха. Носились люди. Сновали багажные кары. Кто-то кричал. Кто-то стрелял в воздух. И тела, неподвижные тела, оставшиеся на кос-мобетоне. От здания космовокзала к нашему кораблю неслись три скутера «скорой помощи». Один скутер нашел место и опустился на чистый участок космобетона. Два других зависли над телами. Раскрылись дверцы, и из висящих в воздухе машин стали выпрыгивать люди в белых халатах.
— Эй!!! — заорал я, размахивая руками. — Сюда!!! Скорее, раненый!!!
Откликнулись.
Два доктора устремились ко мне. Один из них сжимал в руках что-то, похожее очертаниями на сложенные вчетверо носилки. Другой нес чемоданчик, помеченный красным крестом.
Они подлетели ко мне и вознамерились уложить меня наземь. Я грубо оттолкнул их и указал на Крысобоя:
— Не меня!!! Его!!!
Марка бегло осмотрели. Вкололи что-то бесцветное и уложили на развернутые носилки. Врач поколдовал над пультом управления. Носилки воспарили и самостоятельно поплыли к скутеру.
Из корабля Торговой Палаты выглянул капитан в сопровождении остатков боевой группы.
Рената, вскочив на ноги, накинулась на командира звездолета.
— Почему вы не открыли огонь?!
— Не имел права! — холодно отчеканил он. Врачи направились к скутеру, намереваясь отбыть. Из правительственного лимузина показались остатки встречающей делегации.
— Куда вы его повезли?!! — проорал я врачам.
— В центральный госпиталь!! Срочно нужно резать!!! — кровожадно оскалился один из врачей.
Кто этот человек, я так и не понял. Они не обернулись.
— Румат, следуйте с врачами в госпиталь. Контролируйте ситуацию. Докладывайте каждые десять минут состояние гостя, — приказал самый старый и самый представительный человек из делегации подвижному худощавому мужчине с бесцветной внешностью.
«Почему все чиновники бесцветны?» — мелькнула мысль Названный Руматом, поспешил за врачами, которые забирались в скутер. Он вскарабкался за ними, и скутер отчалил, резко набрав высоту.
— Мы приносим свои извинения… — начал было расшаркиваться глава встречающей делегации.
— Да засунь ты свои извинения! — в сердцах ругнулся я, осматривая поле боя.
Все наши телохранители полегли возле корабля. Ни один не остался жив.
— Я вынужден буду доложить в Торговую Палату о произошедшем, — успокоившись, заявил я. — Думаю, Торговая Палата будет настаивать на собственном расследовании покушения на своих послов.
Если Крысобой умрет, я собственноручно передушу всю местную правящую верхушку, даже регулярные войска не спасут. Я устрою им Независимость.
Я наотрез отказался проследовать в резиденцию президента Независимого Амбера Игоря Шутова. Рената поддержала меня, закатив скандал на летном поле, по силе равный извержению вулкана Кракатау. Встречающей делегации, прореженной неведомым снайпером, пришлось смириться с нашими требованиями. А мы изъявили настойчивое желание, выраженное в форме приказа, отправиться в госпиталь, куда увезли Марка.
Перед нашим отъездом с корабля Торговой Палаты спустился капитан в сопровождении четырех телохранителей из числа боевого комплекта. Телохранители озирались по сторонам, точно затравленные волки, чующие приближение охотников, и шарили дулами автоматов по периметру.
Капитан приблизился ко мне.
— Я сообщил обо всем случившемся в Торговую Палату. На Независимый Амбер наложены санкции. Торговая Падата объявила блокаду. И срочно отзывает все свои корабли, которые находятся на территории Независимого Амбера.
— Я не могу уехать, — ледяным тоном сказал я. — Здесь друг. Не могу его оставить.
— У меня приказ, — возразил капитан.
— Я не могу. Я же сказал. Я должен забрать Крысобоя, и…
Я не мог ему все объяснить. Не мог сформулировать, чтобы он понял.
— А я не могу ослушаться приказа, господин Русс, — заявил капитан.
— Откуда вам известно, как меня зовут? — удивился я.
— Торговая Палата знает ваше имя. Но Торговая Палата не зависит от Земной Федерации. Поэтому мы не делимся информацией и не выдаем разыскиваемых людей, — объяснил командир звездолета.
— Капитан, вы не могли бы подождать завер…
— Не могу. Приказ есть приказ, — отрезал капитан.
— Тогда идите вы к черту. Вместе со своим кораблем и Торговой Палатой, — в сердцах огрызнулся я.
— Я не вправе ослушаться приказа, но могу подождать вас на орбите двое суток. Через двое суток я вышлю за вами бот. Бот опустится на космодром в это же время спустя сорок восемь часов и прождет вас два часа. Извольте не опаздывать.
— Придем вовремя, — пообещал я и поблагодарил капитана.
Он развернулся и поднялся на борт корабля.
Я поспешил к лимузину, который ждал только меня. Рената, развалившись на диване, потягивала коктейль, поданный секретарем, приставленным к нам по приказу местного президента. Я захлопнул за собой дверцу. Лимузин тронулся с места и стал набирать скорость. Секретарь засуетился. Смазливый, чересчур сладенький мальчик. Не удивлюсь, если он еще и гомосексуалист. Он предлагал мне напитки из бара, старался угодить. Я выбрал только темное пиво и «Амберскую Золотую» сигару.
До госпиталя мы добрались за каких-то десять минут. На дорогах царили пробки. Колесный транспорт был в почете, как и воздушный. Я выглянул в окно и обнаружил, что небо заполонено скутерами, флаерами, спортингами. В городе не хватало транспорта.
Госпиталь стоял на окраине столицы. Локки-сити — огромный город. И требовал большой больницы, но то, что я увидел, превосходило все мои ожидания раз в двадцать. Огромное яйцеобразное здание, состоящее из отдельных ячеек, занимало пространство, соразмерное с целым маленьким городком на Земле, что-то типа Пушкина или Бартера на Омеге-16. Я что, был на Омеге-16? Кажется, это закрытый город. Там создается что-то, связанное с планеторазрушающим оружием.
Лимузин подкатил к гигантскому яйцу, въехал на платформу, и мотор смолк. Тотчас платформа провалилась вниз, и мы оказались на парковочной площадке, протянувшейся под зданием госпиталя. Такого количества колесного транспорта я не видел за всю жизнь. Разнообразные марки — от устаревшей «рено» до новомодного ретро «Мерседес-Антилопа». Длинные ряды, между которыми сохранялось незанятое пространство. Платформа протянула нас на свободную площадку и выгрузила, после чего возвратилась на поверхность.
Я открыл дверцу и выбрался наружу. Удушливый запах. Похоже, здесь, в подвальных помещениях, мало заботились о свежем воздухе. Я осмотрелся и присвистнул.
— И как мы попадем на первый этаж? До ближайшего лифта небось километров пять, — поделился я
