Надежда, польщенная похвалой, засмеялась.
— Ничево-то я не умею. Скажи жене и дочерям, толстые вещи пусть не шьют.
Пиапон возвращался в стойбище встревоженный. Он беспокоился за своих друзей, вспомнил рассказ Ивана о том, как отец воюет против сына, брат стреляет в брата.
«Так случится, если Митропана белые заберут в солдаты, — думал он, — Иван уйдет к красным, и они будут стрелять друг в друга. Надо их увезти на дальние озера, самому тоже уехать на лето туда, и вместе жить. Туда и белые не придут, и пароходы их не пройдут…»
…В стойбище начали готовиться к большому религиозному празднику касан, дети Баосы собрались отправить душу отца в буни. Впервые после смерти отца собрался совет мужчин бывшего большого дома: Полокто, Пиапон, Дяпа и Калпе. Теперь к ним добавились: Ойта, Гара, Богдан и Хорхой.
Совет решил, кто сколько внесет денег на водку и угощения, кто добудет мясо и рыбу. Все это было решено быстро и без споров. Но возник вопрос, кто будет выступать старшим из четырех братьев. Молодым охотникам, впервые присутствующим на таком совете, вопрос казался бесспорным: Полокто самый старший, и он должен выступать за старшего. Но двое младших братьев, Дяпа и Калпе, решительно заявили, что они хотят, чтобы старшим на касане и главой семьи был Пиапон. Спорили долго, пока Пиапон не сказал, что Полокто старший брат и он должен возглавить семью.
Большой касан — большое событие в жизни целого рода, и к нему надо тщательно готовиться. Большой касан требует много денег на водку и угощения, потому что он продолжается несколько дней, на него приезжают все желающие — родственники и друзья. Приглашается великий шаман, он только один может проводить душу умершего в буни.
После совета охотников бывшего большого дама Богдан ездил ставить сеть и вернулся в сумерках.
— На касане столько бывает всяких игр, — ломающимся баском возбужденно говорил Хорхой. — Эх! Хочется мне побороть кого-нибудь!
— Ты сильный, поборешь, — сказал Богдан и, взглянув на пане, мысленно проговорил: «Это тебя будут сжигать. Скоро мы с тобой совсем расстанемся, и мне не с кем будет делиться своими тайнами. Мы с тобой рядом спали, ели уже семь лет, я к тебе привык. Жалко расставаться. Ты, дед, совсем уходишь?»
— Не сильный я, не смейся, — обиделся Хорхой.
— Не смеюсь нисколько, ты ловкий, ты быстрый, в прыжках и в беге ты обязательно победишь, — ответил Богдан.
Подошла Агоака, поставила перед пане рыбный суп, чумизовую кашу и чай. Семь лет Агоака ухаживает за пане, утром, в полдень, вечером ставит перед ним еду, раскуренную трубку, вечером стелит его постель, утром прибирает. За семь лет она ни разу ничем не обделила пане.
На следующий день дети и внуки Баосы разъехались в разные стороны, одни поехали закупать продовольствие и водку, другие — к хулусэнскому шаману Богдано и к родственникам — оповещать о касане. Возвратившись домой, они готовили мясо, рыбу, и на всю эту подготовку ушел месяц.
К назначенному времени в Нярги стали съезжаться гости. Вскоре Нярги превратилось в большое, многолюдное стойбище. Сколько тут было встреч старых друзей, сколько было новых знакомств, сколько молодых юношей и девушек влюблялось! Всего не перечесть.
В начале касана утром к стойбищу подъехала лодка с великим шаманом. Восемь молодых гребцов сидели за веслами, один к одному, смуглые, сильные, красивые!
— Шамана привезли! Шамана привезли!
Народ устремился на берег, молодые — бегом, пожилые — размеренным шажком, старики — ползком. Все шли на берег.
Подъехал неводник шамана, лихо развернулся и пристал к берегу кормой. Десяток рук подхватили лодку и чуть ли не всю вытащили на песок.
К шаману подбежал Полокто, глава семьи, поднес чашечку водки.
— Ты устал, великий шаман, дорога твоя была длинная и утомительная, — почтительно проговорил он. — Спасибо тебе, что не отказал нам и приехал. Выпей, великий шаман.
Шаман выпил водку. Полокто вновь налил в чашечку и подал сидевшей рядом с шаманом жене.
— Спасибо тебе, что приехала, — сказал Полокто. — Без тебя, может, великий шаман отказался бы ехать.
— Что от нас, женщин, да еще старых, зависит, — ответила седая старушка, и этим ответом изумила всех присутствующих. Ответ ее совсем не подходил этому торжественному моменту.
Полокто пропустил слова старушки мимо ушей, наполнил вновь чашечку-наперсток и подал кормчему.
— Спасибо тебе, кормчий, что так быстро ты привез великого шамана, — сказал он.
— Амур, наш кормилец, помогал нам, — ответил кормчий и выпил.
Тут только поднялся с места шаман и вышел на берег. Полокто преподнес ему вторую чашечку.
— Спасибо, великий шаман, без тебя бы мы никак не обошлись.
— Я еще не совсем уверен в себе, как бы не оставить мне доверенную вами душу вашего отца на полпути.
— Соберись с силой, великий шаман, — сказал Пиапон.
— Постараюсь.
Калпе взял шапку великого шамана с двумя рогами и вынес из лодки рогами вперед. Он же взял берестяной короб с одеждой и бубен. Калпе медленно пошел к дому, за ним поплелся шаман.
Богдано сел на отведенное место, закурил поданную трубку. Возле него сели сыновья Баосы.
— Как ты в эту зиму жил? — спросил Полокто великого шамана.
— Плохие времена пришли, жизнь стала труднее, — ответил Богдано.
Агоака поставила перед ним столик, подала еду. Полокто налил чашечку водки.
— Говорят, жизнь скоро улучшится, — сказал он.
— Кто его знает. Наши охотники зимой не купили муки и крупы в Малмыже, услышали, будто бы торговец У увез всю муку и крупу в Болонь, и поехали туда. Дорого продавал У муку, очень дорого.
Шаман стал есть. Полокто угощал его водкой, смотрел, с каким удовольствием он ест, и думал, что хорошо быть шаманом, его в каждом доме встречают с почетом, он всем нужен, и ему теперь платят царскими серебряными рублями. Сколько денег накопил он? Много, наверно. Зачем ему, старому, деньги, когда у него нет даже детей? Старый-то старый, а выглядит совсем молодо, волосы и те не все побелели.
— Жизнь не улучшится, пока русские не кончат воевать, — сказал Богдано.
— А кто победит, белые или красные? — спросил Калпе.
— Кто сильнее, тот и победит.
«Хорошо ответил», — подумал Полокто. «Хитро ответил», — подумал Пиапон. «Так бы и я ответил», — усмехнулся Калпе.
В это время недалеко от большого дома молодые охотники строили итоа,[71] пожилые из куска дерева тесали мугдэ.[72] Всеми этими работами руководил Холгитон.
— Он был мой друг, я должен видеть, как провожают в последнюю дорогу, — говорил он.
— Отец Нипо, зачем строим итоа? — спросил его Богдан.
— Это последнее жилье твоего деда, вот с этого западного выхода он выйдет и больше никогда не вернется, на вечные времена он уйдет на покой в буни.
Многое было непонятно Богдану в приготовлениях к касану, и он расспрашивал взрослых обо всем, что его интересовало. Он старался ничего не пропустить, все увидеть и услышать.
Когда итоа был накрыт циновкой, он вошел в дом. Полокто подал шаману чашечку водки и сказал:
— Великий шаман, выбирай себе жену.
Шаман с чашкой водки стал медленно обходить охотников, остановился перед Гарой.
— Как женой? Я… я… — испугался Гара и даже побледнел. «Помощником будешь. Помогать будешь», — зашептали вокруг. Гара совсем растерялся.
— Ничего трудного нет, будешь одежду надевать на меня да вешать, где положено, — сказал
