Немота в пальцах прошла и сразу же сменилась болью.
Мужественно стиснув зубы, я снова ринулся внутрь дома, но на пороге меня чуть не сбил с ног истеричный выкрик опомнившегося куратора:
— Стой! Жетон двигается в сторону Башни! Пятый! Пятый!
— Я ранен, — слабым голосом сказал я, потрясая в воздухе рукой.
— Это приказ! Есть такое слово — надо!
— Есть и множество других слов, — тихо прошипел я, косясь на напарницу. — Хотите, скажу?
— Пятый! Я тебя очень прошу. — В голосе куратора прямо-таки слышались горькие слезы. — Ты же не просто полевой работник! Ты же полевой работник четвертого ранга! Ну что тебе стоит, а?
— Пока это стоит мне пальцев на левой руке, — сурово отчеканил я.
— Ну пожалуйста! Вернешься с задания, отправлю в отпуск! — пообещал куратор.
В отпуск? Боль мгновенно отпустила. Я представил себе, как валяюсь на пляже где-нибудь на морском курорте со стаканом коктейля в забинтованной руке и загорелой Второй рядышком. Видимо, эти фривольные мыслишки отразились у меня на лице. Напарница нахмурилась:
— Чего это ты так маслено улыбаешься? Небось, всякие гадости представляешь?
Ну уж прямо и гадости! Представляю себе всякие приятности, о которых раньше времени ей знать необязательно.
— Лечу поврежденную конечность самовнушением, — мученически скривившись, простонал я. — Не отвлекай меня, у нас мало времени! Летим в Башню!
— Опять? — ахнула Вторая. — Мы же только что оттуда!
— Только что автоматика зафиксировала, что жетон движется в сторону Башни. Чертенок сбежал из-под вашего носа.
— Не понимаю, почему его отбраковали, — пробурчала напарница, прыгая в капсулу на место первого пилота. — У меня уже никаких сил нет, а он все скачет!
— Ты не перепутала кресла? — осведомился я.
— Тебе нельзя вести в таком состоянии! — отрезала она.
— Я не могу доверить тебе ключ, — сказал я строго. — Операция на грани срыва.
— И не надо! — Длинный красный ноготь напарницы воткнулся в замок с такой силой, что бедная старенькая капсула вздрогнула и взлетела не вертикально, как обычно, а по сложной спиральной траектории.
Ничуть не пострадавший от этой манипуляции ноготь плавно выскочил из щели замка.
— Так дашь ключ или падаем? — невинно улыбаясь, спросила Вторая.
Вместо ответа я поспешно бросил ключ ей на колени.
Чертовка, что еще скажешь!
Описав в воздухе круг, капсула рванула к Башне.
Город. Примерно в то же время
Несмотря на теплый плащ, кости все еще продолжали ныть.
«Дырявый бу», — прочел Мерлин и недовольно поежился.
Похоже на трактир, хотя в его время трактир с таким дурацким названием не продержался бы и недели. А здесь, смотрите-ка, народу полно! Так и шастают туда-сюда. Небось, все столики заняты.
Мерлин неодобрительно скользнул взглядом по фигурам посетителей и пошел по проходу к высокому, явно неудобному стулу у самой стойки. Зато обслуживали здесь быстро, не придерешься — не успел старик умостить свой зад на жестком сиденье, как к нему уже подъехал пустой стакан.
— Что желаете? — приветливо спросил молодой паренек, стоящий за стойкой.
Мерлин замялся.
Полка за спиной трактирщика была уставлена плотными рядами бутылок. Они теснились бок о бок, соревнуясь друг с другом пестрыми наклейками, от которых у старика моментально зарябило в глазах. В итоге он просто ткнул пальцем в сторону полок, надеясь, что попал на что-то приличное.
А впрочем, когда столько времени не пьешь вообще ничего, смешно привередничать. Вкус напитков давно забыт, остались только смутные воспоминания. Считай, будет пробовать в первый раз.
Первый же глоток оказался целительным настолько, что у Мерлина перестали болеть суставы. Второй смазал горло и умостился где-то в груди мягким теплым комочком. Мерлин даже заподозрил, что к нему вернулся голос, и не ошибся: опасливо приоткрытый ротовой провал исторг из себя не глухое шипение, как раньше, а вполне внятное «э». Афанасий Дормидонтович удовлетворенно расправил плечи и откашлялся.
— Повтори, любезный.
— Может, желаете что-нибудь другое? — вежливо осведомился бармен.
— И другое тоже, — согласился Мерлин, блаженно отхлебывая из стакана.
Дверь трактира приоткрылась, а потом распахнулась настежь. К стойке странной развинченной походкой подошел высокий мужчина в ватном халате и широкополой шляпе с пейсами. Оглядевшись вокруг и не найдя свободных столиков, он присел за стойку, дружески улыбаясь Мерлину и старательно отворачиваясь от трактирщика.
— Что желаете? — спросил паренек за стойкой, пытаясь все-таки поймать его взгляд.
На звук его голоса гость повернулся и изумился вслух:
— Э? А где старина Солли?
— В тюрьме, — тоскливо доложил парень. — За убийство жены.
— Джульетта убита? — В голосе посетителя явственно слышалась неприкрытая радость. Видно, иностранец сам почувствовал неуместность своего тона, потому что быстренько оставил эту тему и повернулся к Афанасию Дормидонтовичу. Старик неодобрительно покачал головой — ну и манеры. Тем временем странный посетитель заглянул в стакан Мерлина и с аппетитом причмокнул.
— Ого! Что, приятель, душа горит? — прошамкал он каким-то нечеловеческим голосом. — Возьму и я то же самое, пожалуй.
Получив заказанное, невежливый иностранец уткнулся носом в свой стакан, а сам начал незаметно обшаривать глазами помещение, подолгу задерживая взгляд в углах.
Афанасий Дормидонтович тоже осмотрелся. Да, со времен его молодости многое изменилось. Люди, сидящие за столиками не просто пили. Кто-то лихо опрокидывал стопку в рот, кто-то выпивал свой бокал, поставив его на локоть, а кто-то и вовсе тянул крепчайший напиток через соломинку, почти не дыша.
Неожиданно для себя старик Мерлин понял: ему здесь нравится. Вдыхать испарения крепких настоек, запахи кислой капусты и копченого мяса оказалось приятно. Да что там запахи — просто дышать было хорошо. Афанасий Дормидонтович допил до дна очередной стакан, подсунутый трактирщиком, и крякнул— невероятно хорошо!
Впавший в состояние легкой эйфории старик даже позволил себе небольшое хулиганство. Он заказал стопку мутного напитка из бутыли, в которую была затолкана кривая ящерка, и выпил ее не просто так, а с фокусом: сначала подбросил стопку в воздух, а потом поймал ее ртом, залихватски проглотив почти не расплескавшееся содержимое.
Лицо трактирщика выразило священный ужас. Мерлин захихикал — смешно, до чего впечатлительный парень — и опрокинул в себя бутылку целиком, решив не суетиться с мелкими стопками. Из глубины капюшона донеслось чавканье — в ход пошла заспиртованная ящерка.
— Вот это желудок! — восхитился Оскар.
— Вторая дюжина пошла, — тихо сообщил трактирщик, прикрыв рот ладонью. — Пьет, как не в себя. Сейчас надерется, а вышибать некому — владельца трактира нет.
— Частый посетитель?
— Первый раз в жизни вижу, — признался трактирщик. — Хотя я и сам тут всего второй день. Временно заменяю Солли. Понятия не имею, кто этот старик.
Кажется, получилось неловко: пожилой посетитель услышал последние слова трактирщика. Во
