ничего, что творилось вокруг, смотрели друг на друга. Ветер между ними умер. В углу на миг затихли спицы.
Калистина вздохнула и отдернула руку.
— И все-таки, — пробормотала она, — возможно, другой путь лучше. Зачем нам ссоры, дорогая, не будем ругаться. Если ты станешь мне хорошо служить. А в знак понимания и согласия ты поможешь мне осуществить одну забавную задумку. — Она повернулась лицом к Норф, стоя по ту сторону ванночки, вновь сонно улыбнулась, но сквозь прелестные черты проглядывал злорадный умысел. — Всего лишь небольшая услуга, милая. Просто разотри для меня эту микстуру. Голой рукой.
Девушка уставилась на нее:
— Ради всего на земле, почему я должна это делать? Шум снизу заставил их отвлечься. Из-под широкой верхней юбки своей хозяйки показался барс, сопя, обнюхал лужу на полу, чихнул и по-кошачьи стал закапывать «грязь».
— Ага, — сказала Калистина. — Чудесно. А правда, что у барсов есть специальные железы, из которых производят самые изысканные духи? Может, поищем?
«Аххх, оооо!» — завыл ветер и высосал шторы через стенные бойницы в ночь. Огоньки свечей подпрыгнули и умерли. Во внезапно нахлынувшей тьме сильные руки схватили Калистину за волосы и толкнули ее вниз, прямо в ледяную жидкость. Леди отпрянула, отплевываясь и протирая глаза. Какое-то странное ощущение осталось на лице.
Когда свечи на туалетном столике, мигнув, вновь возродились к жизни, она увидела себя в зеркале.
И миледи Калистина закричала.
Глава 5
Адирайна сидела у окна наедине с подступающей ночью. Легкие дуновения со Снежных Пиков выросли в хлещущий по телу ветер, и матрона почувствовала, что почти парит, с трудом удерживая равновесие.
Чтобы восстановиться, потребовалось много времени, даже при ее всегдашнем ощущении баланса. Старики смирились перед неизбежностью смерти, но этот вечер принес с собой слишком много воспоминаний о тех, кто ушел слишком рано: мужественная Кинци, ясноликая Эрулан, Тьери…
До сих пор старая женщина думала, что ей удалось изгнать из сознания эту печальную девочку. Она выросла одна на Тропах Призраков, там, где столько людей умерло, единственное привидение пыльных залов… Было ли столь долгое утаивание действительно необходимым? Что если она, Адирайна, на самом деле наказывала девочку за то, что та выжила, когда Кинци этого не удалось?
Нет, нет, нет.
«У меня не было выбора, — возражала она Дианте, когда в конце концов вынуждена была открыть секрет. — Вспомни, каковы были те времена. Сумасшествие Ганса ввергло нас всех в хаос и сделало беззащитными. Убийцы могли вернуться, если бы узнали, что какая-то женщина Норф выжила». — «Я могу понять, что не следовало ничего говорить лордам, — соглашалась Дианта, — тогда или позже. Тьери была последней в Доме, настоящая удача, — за исключением того, что любой ребенок, рожденный ею без согласия ее лорда, становился незаконным. У Кенцирата и без того немало проблем. Но почему ты все-таки не рассказала нам?»
Она не могла, не зная, кто послал наемных убийц в первый раз; а со смертью Тьери Адирайна и вовсе не захотела ничего узнавать, ведь ответ мог разрушить то, что еще сохранилось от ее мира. Имеет ли значение, что цена крови умерщвленных осталась неоплаченной, когда на свете нет больше Норфов?
Но теперь они вернулись, брат и сестра, дети Ганса.
А если кто-то все еще хочет, чтобы все женщины этого дома были мертвы?
«Это невозможно, — твердила она себе. — Только не после стольких лет». В любом случае слишком много тайн хранилось так долго. Она не в силах изменить себе и обнародовать их теперь. На лестнице раздались долгожданные шаги. Захрустел шелк. Значит, Бренвир сменила «эту ужасную одежду», но, судя по походке, не надела традиционной узкой нижней юбки.
— Приветствую тебя, Брендан, — официально произнесла Адирайна.
— Приветствую тебя, Ардет.
К плечу прикоснулась рука.
— Прости за опоздание, — негромко добавила Железная Матрона. — Я намеревалась присоединиться к Совету сегодня днем, но, кхм, кое-что произошло.
— Я слышала. Ты наконец-то встретилась с Норф. Я давно говорила, что это нужно сделать, но имела в виду не совсем такие обстоятельства. Тебе уже лучше, дорогая?
— Конечно, — в сердцах ответила Бренвир. — А что со мной должно было быть?
— Ты и сама прекрасно знаешь. Ты вспыхнула, моя дорогая. Прекрасный пример того, каким может быть взрослый берсерк. После подобных эпизодов у тебя обычно раскалывается голова. Боюсь, так отзывается твоя четвертинка крови Норфов, доставшаяся тебе от Кинци. Кстати, странно, что как раз перед этим чуть не взорвалась та, в ком я и не подозревала берсерка, хотя, учитывая ее породу, подобные тенденции должны в ней присутствовать: Джеймс.
— Эрулан никогда не срывалась.
— На милую Эрулан не пало ни одно семейное проклятие. В общем-то, из всех, кого я когда-либо встречала, она была меньше всего похожа на Норфов. Но это не Эрулан.
— Когти бога, а ты думаешь, я не знаю?
— Просто случайно к слову пришлось. Моя дорогая, ты действительно вполне уверена в том, что делаешь?
— Нет! — Сапоги зазвенели по полу из железного дерева — женщина начала ходить взад и вперед по комнате. — Иногда мне кажется, что я совершенно теряю рассудок, — тоже присущая Норфам черта, а? После того, как я убила…
— Дорогая!
— Хорошо, названая бабушка. После того, как умерла моя мать, всему самообладанию, которое у меня есть, я научилась у тебя. И я знаю, чего тебе это стоило.
Адирайна отмахнулась изящным жестом, хотя воспоминание о нескольких последних припадках Бренвир пронзило голову болью. Будучи шаниром, связанным с Тем, Кто Охраняет, она знала, что ей просто повезло пережить детство своей питомицы, не говоря уже о мучительном периоде взросления.
Бренвир, должно быть, сейчас пристально вглядывалась в нее.
— Кажется, что я не могу помочь тем, кого больше всего люблю, а только врежу им еще больше. Одни предки знают, как я любила Эрулан, но ее пепел развеяли по ветру тридцать четыре года назад! Я была тогда всего лишь дитя. С тех пор меня удостоили чести дюжины контрактов, я родила четырех сыновей, управляла замком своего брата лорда, стала матроной в совете. Ты знаешь, как они называют меня за глаза. И куда делась эта железная дисциплина за последнюю зиму? Я могу думать только об Эрулан, о том, чтобы освободить ее изображение из холодного зала, унести подальше от заплесневевших мертвецов. Сейчас же. Прежде чем что-нибудь еще не случилось.
— Говорил ли лорд Брендан с Торисеном опять об этом?
— Он сказал, что не желает, что Верховный Лорд не поймет, что предмет спора слишком деликатен, чтобы форсировать обсуждение. Нет, ты только послушай!
— Может быть, он и прав. Я часто замечала, что Черный Лорд Торисен не настолько хорошо знает наши обычаи, насколько он должен был бы, скорее всего из-за того, что рядом с ним не было матроны Норфа, которая поведала бы ему правила. Но, сдается мне, в конечном счете, она может появиться здесь вновь.
— Эта девчонка Джеймс? Абсурд!
— Нет. Я хочу сказать, что это неизбежно. А кто еще? Тревожная мысль, с учетом того, какой
