потребовал за вечный контракт Эрулан. Норфы бедны. Торисен, несомненно, нашел бы использование деньгам. Но он отказался искать выгоду, играть на старом горе, повторять жадную торговлю отца. Ни он, ни, вероятно, сам лорд Брендан не догадывались, какую обиду наносит это милосердие Женскому Миру, где цена леди определяет ее ранг. Эрулан не должна быть принижена. Да мертвая и не считала случившееся оскорблением. Но Бренвир ради нее готова на все.
Берсерк и тот, кто проклинает. И она взбешена.
— Мы хотели как лучше, — нескладно сказала Джейм, больше всего желая сейчас, чтобы ей поверили. — Мы просто не понимали. Теперь, думаю, я знаю, в чем дело. И я все объясню брату. Должен быть какой-то способ с честью послать Эрулан домой, к тебе.
Старшая женщина вновь отвернулась, словно так ей было легче удерживать непрочный самоконтроль. Не раздумывая, Джейм опустила руку на запястье Бренвир, почувствовав под пальцами твердость под стать прозвищу Железной Матроны. Их сотрясала дрожь.
— Адирайна сказала, что ты научишь его.
В первый раз Бренвир перевела взгляд на флаг в кресле и, задохнувшись, вскрикнула. Женщина стремительно отступила, став сразу вне досягаемости Джейм, но вдруг так же резко остановилась, стиснув кулаки:
— Норф, ты пытаешься свести меня с ума?
Джейм поразилась:
— Что?
— Дразнишь меня тем, как она внезапно мелькает, потом выхватываешь… Путешествуешь с ней, спишь с ней, думаешь, я не узнаю приманки, увидев ее?
Когти и клыки бога. Она ревнует.
— Леди, я клянусь…
— Лжешь!
Джейм почувствовала, как мгновенно заледенели ее руки. Ужасающая ясность наполнила мозг: что она должна сделать с этой… старой каргой, с ее взъерошенными волосами и красными глазами, с той, кто осмелился подвергнуть сомнению единственную оставшуюся у нее ценность — честь. Она хотела освободить пламя, оно обжигает нутро, оно отвратительно, но она стосковалась по этому ядовитому упоению. Когти прорвались сквозь кончики перчаток, они готовы.
Нет.
Это приступ, припадок берсерка, направленный против терзаемой болью женщины, против другого берсерка. Нельзя, нельзя, нет!!
А Бренвир выкрикивала Джейм в лицо слова, которых нельзя простить.
— Сдержанность, выносливость, повиновение — к черту! — вопила она в ответ, отступая, заглушая то, что не хотела слышать. — Сдержанность-выносливость-повиновение — да будут прокляты!
Бренвир схватила девушку за предплечье как раз тогда, когда ее насильно удерживаемая за спиной рука дотронулась до мертвого знамени. Другую руку матрона занесла для удара. Девушка знала наверняка: если Бренвир даст ей сейчас пощечину, Джейм убьет ее.
Но другая рука сомкнулась на поднятом кулаке обезумевшей женщины. Объединенные касанием, они застыли втроем — две запыхавшиеся, живые, и одна мертвая.
— Эрулан, — прохрипела Бренвир. — Норф, ты тоже ее видишь?
— Да. Это уже не раз случалось, она то появляется, то исчезает, но никогда не показывалась так отчетливо, как сейчас. И ты не сходишь с ума, разве что и я тоже.
Зарокотал гром и затих, отступив. Лил серый дождь, серый свет проникал в серую комнату, а мертвая стояла, улыбаясь, в своем ржаво-красном платье.
— Она предана погребальному костру тридцать четыре года назад. Это же невозможно?
— Не уверена, — пробормотала Джейм.
Ее левая рука онемела, стиснутая железной хваткой старшей женщины. Правая ощущала грубый ворс гобелена, а под ним — плечо, превращенное в золу огнем задолго до ее собственного рождения. А если они обе и вправду спятили?
Эрулан улыбалась Бренвир.
— Возможно, — медленно сказала Джейм, — мертвые более стойки, чем позволяли нам верить наши жрецы, — «ряды священнических трупов под Общиной Глуши». — Возможно, здесь, в Ратиллене, правила изменились: «Отрава за спиной, с загадочной усмешкой на губах. А где его тело?» Или, возможно… «Платье Эрулан, сотканное из нитей одежд, в которых она умерла, истекая кровью». Может ли кровь удерживать душу, как плоть или кость?
— Если ты так говоришь, — произнесла Бренвир с сомнением.
Волосы на голове Джейм приподнялись. Матрона беседовала не с ней.
Бренвир напряглась.
— Он
В дальнем углу треснула тень, упали татуированные лишем руки, за которыми прятались глаза. Желтые радужки налились кровью, став похожими на два оплодотворенных желтка, — слишком долго они были открыты, заключенный в них дух свирепствовал в бессилии. Черты Отравы наложились сверху, будто сутана, сшитая из тени. Он улыбался.
Бренвир крутанулась к Джейм:
— Ты привела его сюда!
Джейм попятилась, сцепив руки за спиной — на этот раз не для обуздания в себе берсерка, а чтобы не начать плести танец, унимая ярость матроны. Одни предки знают,
— Все в порядке, — поспешно сказала она. — Убийца Эрулан действительно в комнате, и можно сказать, что это я более или менее «пригласила» его, но он под контролем.
— Контролем? Твоим? Ради бога, Норф, если ты продалась Гильдии Теней Башти…
— Ох, не валяй дурака.
Бренвир внезапно выпустила пар:
— Эрулан сказала то же самое.
— Ты и вправду ее слышишь? А я нет, но я и не знаю, как звучал ее голос.
— Это уже что-то. — Матрона оглянулась на знамя, снова ставшее всего лишь обычным гобеленом; чтобы перекинуть мостик над пропастью, недоставало прикосновения Джейм. — К тому же, по крайней мере, цена ее крови будет отплачена.
— Этого мало. Я хочу знать, кто заключил контракт на всю мою семью.
Бренвир моргнула. Она и забыла о той страшной резне, последствия которой чуть не уничтожили сам Кенцират. Кинци, Теларин, все женщины Норф погибли и остались неотомщенными… Но вдруг причиной окажется старая вражда Кинци и Ранет? Сможет ли Кенцират пережить такое ужасное открытие?
— Все это случилось так давно, — проговорила она, слыша в своем голосе эхо предосторожности Адирайны. — После стольких лет разумно ли задавать вопросы?
— Даже если не думать о мести, это не просто эпизод древней истории. Все твердят мне, что Гильдия Теней никогда не отступает. Так почему же наемники позволили жить Тьери и придут ли они еще за мной?
Бренвир потерла пульсирующие тупой болью виски:
— Тьери жила потому, что все, кроме Адирайны, думали, что она погибла.
— Но этот человек знал лучше: он один из тех, от кого Адирайна прятала Тьери. Почему он не привлек всю свою команду на ее поиски, оставил драгоценный контракт невыполненным? Что случилось? Отрава, пусть он заговорит!
Тень сводного брата смотрела из мрака без улыбки, как и под Башней Ведьмы, когда его жизнь балансировала на грани Костяного Ножа. Выбор…
— Да, — не очень твердо сказала Джейм, встретившись с желтым взглядом пленника, устремленным из глубины лица захватчика. — Я выбрала и решила. Это необходимо.
Отрава кивнул.
Кажется, он хотел заговорить, но вместо этого его рот открылся — шире, шире, гнилые зубы и
