– Можешь, да вот только свидетелей твоего безобразного поведения более чем достаточно. Или ты считаешь, тебя уважают соседи? Да они с радостью избавятся от тебя, представься такая возможность. А мы эту возможность им предоставим!
– Может, ты все-таки пойдешь? Не будешь мешать?
Дементьев взглянул на часы:
– Что ж! Можно и уходить. До свидания, Вася!
– Бывай, начальник!
Андрей вышел из квартиры на улицу, прошел к своему подъезду, на лавочке напротив которого сидела мать Куленина. Она при виде участкового встала:
– Ну, что?
– Да нормально все! Часик погуляйте и ступайте домой.
– А что ты там сделал?
– Ничего, просто поговорил с вашим сыном и его дружком.
– Хорошо, видно, поговорил, Балбес из подъезда сам не свой вышел и, качаясь, пошел в сторону стадиона.
– Да, нормально поговорили!
– А почему я только через час могу домой вернуться? Уж не избил ли ты Василия?
– Нет! Час ему нужен навести порядок в квартире.
У Кулениной от удивления даже глаза расширились:
– Чего? Васька и порядок?
– Да, уважаемая Надежда Сергеевна. После нашего разговора у Василия вдруг проявилось непреодолимое желание убраться в квартире. Думаю, он еще сможет начать новую жизнь.
– Невероятно!
– Вы только часик погуляйте, а то рванете помогать ему и все испортите.
– Да как же он один? Нет, участковый, пойду домой. Он без меня такой порядок наведет, что впору ремонт будет делать.
– Ну, как хотите! Я свое дело сделал. Возникнут проблемы, обращайтесь!
– Спасибо тебе, участковый!
– Не за что!
Дементьев кивнул женщине и направился в сторону участкового пункта милиции. Зайдя за дом, достал сотовый телефон, отыскал в памяти мобильника номер Чернышева, нажал клавишу вызова. Друг и начальник ответил тут же:
– Привет, командир!
– Привет! Встретиться бы надо, Черныш!
– Что-то серьезное?
– Думаю, да! Но оценишь сам!
– Куда подъехать?
– Подъезжай на мой УПМ.
– Во сколько?
– Да хоть прямо сейчас!
– Жди! Еду!
Глава 3
Ближнее Подмосковье, район дислокации закрытого военного городка размещения офицеров спецслужб
и их семей. 17 сентября, пятница
С 5.30 подполковник Тимохин сидел с удочкой на берегу озера, недалеко от городка. Водоем находился в охраняемой зоне, поэтому никто не мешал Александру. А он, наконец выбравшись на рыбалку, устроился на обрывистом берегу, имея перед собой широкий участок глубокой, темной от торфа, лишенной растительности спокойной воды. С утра было тихо. Зеркальную поверхность озера иногда разрывали всплески играющей крупной рыбы. Тимохин сидел на складном стуле, держа в руке новую телескопическую удочку, и все внимание его было сосредоточено на красного цвета поплавке. Тимохин уже поймал четырех небольших, с ладонь, карасей и был доволен. Александр смотрел на поплавок, не отрывая взгляда. Какое-то время тот был спокоен и неподвижен, но вот слегка дернулся, от него пошли круги по воде. Тимохин напрягся. Сейчас поплавок должен либо мелкими ударами пойти в сторону, либо лечь. Но тот неожиданно и резко ушел под воду. Александр вскочил, рванул удочку вверх. Удилище согнулось, леска натянулась. Тимохин почувствовал приличную тяжесть на крючке. Леска пошла влево, затем вправо. Александр тянул удилище. Из воды показалась крупная морда карпа. И тут же, рванув, рыба развернулась и, хлопнув хвостом по глади водоема, подняв высокие брызги, скрылась в глубине. Леска оборвалась, Тимохин завалился на спину, опрокинув стул. Тут же вскочил, глядя на оборванный кусок лески. Руки его дрожали. Он протянул:
– Ну, не твою мать? Это что же такое? Крупняк и сорвался! А ведь уже был на поверхности, в каких-то трех метрах от берега. Эх, не повезло. Но каков прохиндей этот карп? Дал подтянуть себя и потом рванул в обратку. Ну не урод? Больше такой не клюнет.
Тимохин сплюнул в траву:
– Тьфу ты, ну надо же, какая невезуха!
Он представил, как выложил бы дома крупного карпа, как удивилась и обрадовалась бы жена Татьяна. Но… нет, нечего выкладывать и нечему радоваться. Вместо этого придется снасть менять. В воду с рыбой ушли крючок, грузило, поплавок и часть лески. Вздохнув, сев на поднятый стул, Александр начал приводить рыболовные снасти в порядок. Закончив, насадил на крючок червя, забросил удочку на прежнее место. Поплавок, шлепнув по воде, постепенно поднялся и вновь застыл среди зеркальной глади, как неподвижный стойкий оловянный солдатик. Александр, закрепив удилище на рогатке, закурил, не сводя глаз с поплавка. На время он не обращал никакого внимания. Оно просто перестало для него существовать.
Тимохин в несколько затяжек выкурил сигарету, бросил окурок в жестяную банку, принесенную с собой, дабы не загрязнять берег. Почувствовал голод. Достал из пакета сверток с бутербродами, которые приготовила жена, открыл крышку термоса. В нее же налил горячего крепкого чая. Позавтракал. Поклевки не было. Убрав пакеты в сумку, подполковник вновь прикурил сигарету. Тимохин был настолько увлечен рыбалкой, что услышал шум двигателя подъехавшего внедорожника, только когда тот остановился на поляне. Обернулся. Увидел вышедшего из машины начальника отдела спецмероприятий полковника Крымова. Тот поздоровался:
– Привет, Саня!
И поинтересовался:
– Как рыбалка?
Александр ответил:
– Привет, Крым! А рыбалка? Отличная рыбалка. Жаль, раньше не подъехал, поглядел бы, какая акула у меня сошла. Килограммов на пять, не меньше, карп сорвался. Ушел, сучонок, вместе с крючком.
Крымов усмехнулся:
– Так уж и пять кило?
– Не веришь? Конечно, ведь всегда говорят, что рыбаки склонны преувеличивать улов, особенно перед теми, кто на рыбалке не был. А я тебе, в натуре, говорю, сорвался карп килограммов на пять, у него морда с два моих кулака была и хвост, как веник. Так хлестанул по воде, что брызги до берега долетели. Не повезло. Но ничего, раз здесь такие штучки водятся, хоть одного, но обязательно достану.
Крымов спросил:
– Ну а поймал-то что? Покажи!
Александр кивнул на садок, частью находившийся в воде:
– В сетке посмотри, но так, ерунда, мелочь. А крупняк в озере. Не уйду, пока не выловлю.
– К сожалению, Саня, придется закончить активный отдых. Конечно, ты, как человек упертый, достанешь крупную рыбу, возможно, и того самого карпа, что увел у тебя снасти, но… не сейчас, не сегодня и не в ближайшие дни.
Тимохин посмотрел на друга:
