— Отвечай мне! — голос был не таким суровым, как хотелось бы. Филипп дрожал. Дрожала и рука, державшая крест. Казалось, что с каждой секундой он становится все тяжелее. Таким тяжелым, что вот-вот выпадет из рук.
— Сатина, — кричал он, с трудом переводя дух, — поторопись.
Но Сатина втянула голову в плечи. Лицо было бледным от страха. Как и вампир, она не могла оторвать взгляд от креста.
—
Но Филипп был как никогда далек от мысли о милосердии и сделал еще один шаг навстречу вампиру. Втоптал его в грязь.
— Отвечай! — кричал он, на этот раз в голосе слышалось больше силы.
—
Слишком поздно Филипп обнаружил свою ошибку. Вампир, извиваясь, прижимался все ближе к земле, но одновременно ползком подкрадывался к Филиппу. Слишком близко.
И вот он резко потянулся вверх и выбил крест из его рук. Последние капли чудесной силы, которые оставались в крестике, перестали действовать, и не успел Филипп прийти в себя, как вампир опрометью бросился в спасительную темноту.
Филипп поник духом и только теперь почувствовал, насколько измотан. Словно каждая мышца его тела была в напряжении несколько часов кряду.
— Почему ты не помогла мне, Сатина? — сокрушался он. — Ты же видела, как нужна была твоя помощь.
Сатина подошла к нему и помогла подняться.
— Я… Я не решалась, — виновато ответила она. — Сила твоего креста. Я… Я испугалась ее. Здесь не только вампирам не нравятся кресты. По крайней мере, когда…
— Почему тогда сейчас тебе не страшно подходить ко мне?
— Сейчас ты не используешь его как оружие. Сейчас это просто кусок металла. — Она взяла из его рук цепочку и перевернула крест наоборот. — Когда мы доберемся до Преисподней, рекомендую тебе перевесить его так или никому не показывать.
—
Договорить ему не удалось, потому что тишину нарушил оглушительный скрежет, пронзительный, как тысяча человеческих криков.
Филипп и Сатина дружно повернули головы и увидели, как огромный столп света вознесся в темноту не более чем в тридцати метрах от них. Столп начал расти в ширину, словно гигантская прореха во мраке.
— Это ворота! — воскликнула Сатина и запрыгала от радости. — Ворота в Ад!
На фоне светящейся щели вырос знакомый силуэт, отбрасывавший за собой длинную кривую тень. Но по сравнению с колоссальными размерами ворот даже он казался крошечным. От одного этого вида сердце Филиппа наполнилось радостью, и ужас от встречи с вампиром исчез, как роса на солнце.
— Драная Борода! — закричал он, размахивая руками. — Драная Борода!
Привратник удивленно поднял глаза:
— Филипп? Это ты, мой мальчик?
20
Добро пожаловать домой!
— Почему здесь так темно? Ах, черт побери! — сыпал проклятиями привратник Драная Борода, тяжелой поступью направляясь к потухшим факелам, возвышавшимся по обеим сторонам черных ворот. — Секундочку, сейчас мы все уладим!
Из драконьих ноздрей привратника вырвались два огненных шара, факелы вспыхнули, и гигантская крепостная стена, окружавшая Преисподнюю, предстала во всем своем грозном величии.
Драная Борода подошел к друзьям, улыбаясь во весь рот до самых рогов. Демон выглядел как обычно — черный, весь покрытый чешуей — настоящее чудовище. И все же Филипп почувствовал, что что-то было не так. Что-то в его желтых глазах. Они светились иначе, чем прежде.
— Как я рад снова тебя видеть! — воскликнул привратник, похлопывая Филиппа по плечу увесистой клешней, так что Филипп еле удержался на ногах. — Так, значит, ты все-таки явился! А я, было, подумал, что ничего не выйдет. Сатина говорила о твоем возвращении много ночей тому назад. Только сейчас прибыл, да?
Филипп хотел разубедить привратника, но Сатина была быстрее.
— Аа, — закивала она. — Только что.
Привратник приподнял бровь и строго посмотрел на нее.
— Ты все это время ждала у ворот? Послушай, неужели тебе невдомек, как это опасно? Разве не знаешь…
— Конечно, нет. В последние ночи ходила то туда, то обратно, но тебя так трудно застать дома. Наверное, поэтому ты меня и не видел.
Демон смущенно откашлялся, беспокойно потирая свои грубые руки.
Филипп заметил, что покрытые чешуей щеки приобрели едва заметный розоватый оттенок.
— Вполне вероятно, — бормотал Драная Борода, потупившись. — В последнее время было много совещаний с начальством.
Филипп про себя улыбнулся, удивляясь, насколько плохо давалась ложь чистокровному демону.
— Прошу прощения за отсутствие освещения, но я был… был… — голос Драной Бороды затих, желтые глаза забегали, он теребил похожую на коготь бороденку.
— На совещании? — предположила Сатина.
— Да-да! — облегченно вздохнул привратник. — Как всегда на совещании. Такие совещания, знаете ли, могут тянуться до бесконечности. Вот факелы и погасли. — Он раздраженно продолжил: — Тоже мне вечный огонь, чтоб ему! Проклятые продавцы! Никогда не верьте этим негодяям, слышите?
— Они ведь дьяволы, — осторожно вставил Филипп.
— Не умничай, Филипп! Тебе не к лицу. — Взгляд привратника упал на мужчину, распростертого на земле в глубоком обмороке. — Ох, совсем позабыл, что этой ночью должен прибыть один-единственный грешник. Вы за ним плохо присматривали, как я погляжу. Молодцы!
Драная Борода подошел к незнакомцу и приподнял его за воротник:
— Какой симпатяга! Сейчас мы это быстро исправим. — Он подмигнул Филиппу, без снисхождения потрепав мужчину по щеке: — Эй, ты! Просыпайся! Отдых закончился. Слышишь? Прошло то время! А ну просыпайся!
— Лиза? — пролепетал мужчина, с трудом продирая глаза. — Лиза, ты? Мне приснился ужасно странный сон…
— Какая я тебе, к чертям собачьим, Лиза, друг мой? — прогремел Драная Борода, и незнакомец поднял глаза.
При виде драконьей морды привратника мужчина побледнел от страха, но на этот раз успел вскрикнуть: «Чудовище! Чу!..»
И снова потерял сознание.
Драная Борода крепко стиснул зубы и сердито фыркнул. Два толстых столба дыма врывались из его ноздрей.
— Чудовище, — сердито повторил он себе под нос. — Стараешься, рога чистишь…
