И потом скрылась в толпе. Я была в полной растерянности: собралось столько народу, так много совсем незнакомых людей, и пришли они не на праздник… От этого, ставшего явью, кошмара сердце разрывалось на части.
Мне хотелось убежать и спрятаться. Но Тиан-Тиана больше не было на этом свете. И в нашем убежище, где мы скрывались от мира в четырех стенах, уже не было смысла.
32 Кто я?
Декарт
Люси Стоун [114]
Маргерит Дюрас
Вот так это и бывает. У вас раскалывается голова, вам хочется выть от боли или сойти с ума…
Я не бездушная женщина, но я не сошла с ума. «Вскрик бабочки» переиздали, и я рекламировала книгу, ездила по университетам на встречи с молодыми читателями, которые организовали Дэн и Крестный отец. На этих встречах приходилось отвечать на самые разные вопросы. Из мужской части аудитории часто раздавалось: «Скажите, Ники, а вы бы согласились показать стриптиз?» А студенток преимущественно интересовали темы «Являются ли женщины существами второго сорта?» или «Чего добиваются феминистки?».
Приехав в университетский городок Фуданя, я ненадолго прилегла на ту лужайку, смотрела в небо и думала о Тиан-Тиане.
Чжуша вышла замуж за Ай Дика, художника, который был моложе ее на восемь лет. Свадьба состоялась через три месяца и двадцать дней после похорон Тиан-Тиана. Похоже, только я еще помнила об этом.
Церемония бракосочетания проходила в Художественной галерее Лоренса в парке Фусин и была приурочена к открытию выставки картин жениха. Было море гостей – иностранцев и китайцев – и даже Мадонна. В знак примирения она великодушно преподнесла новобрачным щедрый подарок – каждому золотые часы «Омега». Ведь, в конце концов, Ай Дик всегда нравился ей больше остальных.
Я почти не разговаривала с ней. Между нами внезапно возникло отчуждение. Может, она ничего и не рассказывала Тиан-Тиану, может, она и не специально потакала своим друзьям-наркоманам, затянувшим его обратно. Но мне больше не хотелось близко общаться с ней.
На свадьбе было слишком многолюдно. Я задыхалась. И ушла рано.
Из Германии потоком шли электронные письма от Марка и Шамир. Я сообщила им о смерти Тиан-Тиана. Написала, что сейчас уже почти успокоилась, потому что работа над романом близилась к завершению, а лучшего способа почтить память Тиан-Тиана и быть не могло.
Шамир приглашала меня в Германию, как только я закончу роман. «Это поможет тебе пережить боль утраты. Приезжай взглянуть на шпили наших соборов, на Черный лес, на беззаботные толпы горожан. Уверена, Марк тоже с нетерпением ждет твоего приезда».
От Марка приходили длинные электронные послания. Он во всех подробностях описывал свои дела, поездки и ссоры с женой. Уж и не знаю, что побуждало его к таким откровениям. Возможно, женщина, сочиняющая романы, невольно внушает доверие окружающим в силу своего знания человеческой природы. Даже если она и украла ваше обручальное кольцо с сапфиром, которое теперь всегда красуется у нее на большом пальце.
Я решила ехать в Берлин сразу после Хэллоуина. Мне по душе этот праздник: присущий ему дух романтики, буйство фантазии позволяют скрыть боль под маской и на время притвориться кем-то другим, ускользая от смердящего дыхания смерти.
Перед отъездом я разобрала вещи. Сложила рукопись, навела порядок в квартире. Я собиралась переехать к родителям, поэтому нужно было отдать Конни ключи. Здесь все еще оставались вещи Тиан- Тиана. Я взяла себе один из его автопортретов, любимый сборник стихов Дилана Томаса и белую рубашку, которая ему очень нравилась.
Рубашка еще хранила запах его тела. Я зарылась лицом в складки ткани, вдыхая горький аромат навек утраченного счастья.
Был конец недели. Я долго шла в тени зонтичных деревьев вдоль улицы Хэншань, потом свернула в памятную мне аллею. Вот и испанский ресторан Конни. Все вокруг залито ярким светом, цветы отбрасывают на стены причудливую тень, за окнами оживление и суета, множество нарядно одетых людей. Когда я подошла поближе, до меня донеслись заключительные аккорды любовной песни и сдержанные, вежливые аплодисменты.
Я поднялась по лестнице и спросила у служащего, где хозяйка. Он провел меня по анфиладе комнат туда, где в окружении большой группы посетителей стояла тщательно накрашенная Конни. Она была в вечернем туалете без бретелек, зачесанные на затылок волосы были собраны в тугой пучок. На губах густой
