осужденный майор Эпов впервые перешагнул порог зоновского барака, где ему была приготовлена проверка на вшивость. – Но прежде чем решить вашу судьбу, общество желает услышать полный отчет о проделанной вами работе.
– Хорошо, – Виктор Андреевич в данную минуту ощутил приступ животного страха. Впервые он испытал такое, когда его арестовало гестапо[5] за вымогательство. Тогда он себя ощущал перебежчиком на минном поле, где к своим дороги уже нет, впереди лишь неизвестность, а каждый шаг приближает смерть. Но останавливаться нельзя. Преувеличенно медленно он вытащил руки из карманов, достав пачку «Кэмэла» и зажигалку, и так же неторопливо закурил. – Казино, это был задел на будущее, на тот случай, если провалится главный план.
– Какой еще план? – недоверчиво посмотрел на Виктора Токон Тулейбин, вся левая сторона его лица была опухшей и отливала ярким фиолетом.
– Главный план, ради которого мы «уговорили» нефтяного капиталиста, выламывали кости Кондрату. Для разработки и воплощения плана в жизнь требовались большие деньги.
– Так в чем же суть этого волшебного плана? – спросил Маклауд, всем своим видом демонстрируя, что теряет терпение.
– Ты помнишь, Сережа, условия жизни в ментовской зоне? Никакой халявы, только рыночные отношения. Любая вещь, услуга или одолжение имеют свою цену, и не всегда деньгами. Например, я предпочитал информацию, имеющую оперативное значение. Именно таким образом я узнал про воровского казначея и загашник «нефтедоллара», но это, так сказать, лишь предтеча…
– Эту херню мы уже слышали, – черный зрачок «макарова» качнулся и уставился в левый глаз Эпова.
– Я повторяю для не особо смышленых слоев населения. Там, в зоне, я повстречал своего приятеля по учебе в Академии подполковника Вениамина Гусева. Он, как и я, попал в места не столь отдаленные за связь с организованной преступностью. Только срок огреб почти вдвое больше моего, семья от него тут же отказалась, под следствием прихватило сердце, и на зоне он почти все время находился «на больничке». Я через своих зазноб доставал для Вени дорогие лекарства, а он в благодарность рассказал мне, за что угодил в Нижний Тагил. В Питере подполковник Гусев возглавлял один из отделов ГУБОПа и имел немалый авторитет в определенных кругах, что давало неплохую прибавку к жалованью. Но так устроен человек, что всегда хочется большего, случайно или нет, не знаю, но вышел Вениамин Валерьевич на вроде неприметную фирму РЮШ, созданную еще в начале девяностых (Россия, Югославия, Швейцария) и якобы занимающуюся поставкой технологичных линий пищевого производства. Вроде не ахти какой бизнес у этого СП, но доходы официальные не ниже, чем у «Роскосмоса». При этом никто их не «крышует», и компетентные органы (пожарники, санэпидемстанция и налоговики) обходят эту фирму десятой дорогой. Вот Гусев и решил исправить такую несправедливость, начал потихонечку собирать информацию по концерну РЮШ и заодно отрабатывать кандидатов из фирмы для вербовки. Где и на чем Веня прокололся, он и сам не знает, только месяца через полтора его взяла ФСБ во время встречи подполковника с «барабаном» из группировки тамбовских. А так как осведомитель не был официально оформлен (обычная милицейская практика), то следователи «пришили» ему связь с организованной преступностью. А через несколько дней «барабан» в камере споткнулся и, ударившись башкой о толчок, благополучно отошел в лучший из миров. Иуду, естественно, покарали сами тамбовцы, но следаки пришили эту ликвидацию Вене, как зачистку свидетеля, и потом много еще притянули за уши. В результате приличный срок, да еще с конфискацией. Гусев знал, что до сладкого слова «свобода» он не доживет, а потому слил мне все, что удалось собрать по этой зловредной фирме. Вот туда я и направился, когда мы осели в Подмосковье.
– И что, сильно жирным оказался кусок? – спросил Маклауд, опуская пистолет и снимая его с боевого взвода.
Кувалда тоже убрал свою «беретту» обратно под куртку. Мехей отступил на шаг, но автомат по- прежнему держал на изготовку.
– Очень, – ответил Эпов, с облегчением поняв, что напряжение снято. Он сел на стул и подвинул поближе журнальный столик с пепельницей. – Там служба безопасности не хуже, чем в Центробанке, и в профессионализме, думаю, ничуть не уступают. И чтобы заглянуть за зеркальные витражи скромной фирмы, производящей технологические линии, пришлось искать лазейку, так сказать дырку.
– Нашли? – Сергей Дунков незаметно перешел на «вы».
– Естественно, нашел. Познакомился с личным референтом главы концерна Николая Ильича Кутепова, Нонной Весловой. Старая дева, в прошлом кандидат исторических наук, этакая тощая, кудлатая грымза с романтическим уклоном. До сих пор мечтает о принце в белом лимузине или о сексапильном пирате на шхуне с алыми парусами.
– Действительно, вот уж дырка, – засмеялся Кабан, хлопнув мощным кулаком о раскрытую ладонь. Спортсмены его поддержали, зато бывшие менты остались невозмутимыми, ожидая продолжения рассказа.
– Зная психотип фигуранта, его не сложно разрабатывать, – с явным воодушевлением продолжил Эпов. – Нонне я организовал романтическое знакомство, потом такой же романтический ужин при свечах. Наконец, не менее романтическую ночь, только не спрашивайте, чего мне это стоило. Никому не пожелаю оказаться в постели с гладильной доской, но самое главное, секретаршу я привязал к себе основательно. И вскоре узнал много интересного, например, что у концерна РЮШ тесные отношения с южноафриканской фирмой «Африкан Марс», которая официально занимается продажей экзотических фруктов и зернами какао-бобов из стран Черного континента.
– И что же в этом интересного вырисовывается для нас? – ничего не понял до сих пор молчавший Панчер.
– Нет связи для сотрудничества, если бы РЮШ производила сельхозтехнику или владела средствами транспортировки, тогда все понятно. А так… – Виктор Андреевич развел руками. – Но тем не менее их сотрудничество стоит миллионов долларов ежемесячно, и это только официально. Сколько в тени? Умножайте как минимум на три.
– В чем секрет этого предприятия? – веско спросил Маклауд, он до СОБРа прошел отличную школу оперативной работы в «убойном отделе» и был неплохим физиономистом. Наблюдая за мимикой Эпова, он видел, что тот не врет.
– Ларчик, как всегда, просто открывается. Однажды Нонна мне проболталась, что видела в кабинете неограненный алмаз размером с небольшой персик. Вывод: две разнополярные фирмы получают свои доходы на торговле драгоценными камнями. Все остальное лишь средство для отмывания грязных денег.
– Что дальше? – будто очнувшись, спросил Контуженый. Остальные непроизвольно подались вперед, блеск алмазов испокон веков застилал алчным людям глаза и затуманивал мозги.
– Для того чтобы взять камни, нужно получить ответы на два вопроса: где и когда? А для этого нужен надежный источник информации, Нонна как нельзя лучше подходила для этой цели. Сперва я хотел, используя свою рубоповскую ксиву, вербануть ее. Но нельзя исключать вероятность страха перед хозяином, большим страхом, чем вербовка милицией. И если секретарша, обиженная в своих самых лучших чувствах, обратится к шефу, то меня даже не станут арестовывать для возвращения на нары, а где-то в заброшенном углу порта укатают под бетонную сваю строящегося причала. Поэтому решил продолжать косить под романтического героя. В самый пикантный момент представился «швабре» благородным разбойником и сказал, что неплохо бы прикупить комфортное бунгало где-то в теплых краях на берегу ласкового океана. Этот ход оказался безупречным и беспроигрышным, «гладильная доска» сразу согласилась помочь своему благородному идальго. И вот на днях она мне позвонила и сообщила, что в Питер должен прилететь глава «Марса» господин Краух и привезти с собой десять миллионов баксов на оплату какого-то транша. Таких денег мы не срубили бы, даже если взяли бы десяток казино, что вряд ли возможно.
– Не было у него никаких бабок, в чемодане только компьютер и папка с деловыми бумагами, – потирая переносицу, болезненным голосом вставил Кабан, который первым познакомился с содержимым кейса.
– А ты что думал, он будет тащить через границу баул, доверху набитый пачками валюты? – Виктор посмотрел на него с сарказмом. Он уже понял, что опасность его авторитета и самой жизни миновала. – Стоимость алмазов зависит от размера, чистоты и окраса. Кроме бесцветных, существуют алмазы розовые и даже черные. Соответствующая и цена таких «стекляшек», так что десять миллионов могли оказаться
