произнес Виктор Эпов, вминая окурок в дно пепельницы, потом вопросительно посмотрел в глаза женщины.
– А-а, – тихо произнесла Тамара Михайловна. – С таким увечьем есть у нас преподаватель. Игорь Александрович Волин, он ведет начальную военную подготовку. Бесполезный предмет, так сказать пережиток «совка», но наш директор, Георгий Иванович, сам в прошлом полковник погранвойск, считает его не менее важным для мальчиков, чем экономика.
Последнюю реплику «милиционер» пропустил мимо ушей, лишь скосил взгляд на стоящего сбоку Сергея Дункова, в оперативной работе попадание в «десятку» с первого раза происходит крайне редко.
– А что конкретно вы можете рассказать об этом человеке?
– Ну, в нашем лицее он работает с сентября этого года. Выходит, чуть больше двух месяцев. Как я уже говорила, пригласил его наш директор. За этот период ничем особо не отметился, не отличился. Пожалуй, угрюмый слишком. Коллектив у нас в основном женский, причем большинство молодые, а он вообще на них не обращает внимания. Может, последствия войны.
– Какой войны? – тут же «сделал стойку» Эпов.
– Игорь Александрович воевал в Чечне, там же получил увечье. Между прочим, удостоен звания Герой России.
«Теперь понятно, чего его понесло в чужие разборки. Рэмбо, твою мать!» – не на шутку разозлился Эпов, не любил он этих доморощенных героев. Такие и в милиции, и среди бандитов есть, и, как правило, именно они и ломают любую оперативную комбинацию, над которой корпел добрый десяток большезвездных мозгов, причем не один день.
Слушать далее об инвалиде-герое у Виктора пропало всякое желание, теперь он хотел только одного: побыстрее закончить «предварительные ласки» и перейти к непосредственному общению с южноафриканским бизнесменом.
– Скажите, Тамара Михайловна, а Волин сегодня на работе? – Эпов бесцеремонно перебил женщину, оказавшуюся неожиданно словоохотливой.
– Нет, он выходной до понедельника.
– Адрес, телефон у него есть?
– Телефона, я точно знаю, нет. А проживает Игорь Александрович за городом. Название станции такое смешное, Бухалово, даже если захочешь забыть, не получится. Подробнее адрес вы можете узнать на первом этаже у секретарши директора. Я ей сейчас позвоню.
– Отлично. – Виктор позволил себе вполне доброжелательную улыбку и, не прощаясь, покинул кабинет. Сергей Дунков на мгновение задержался и, негромко прокашлявшись, взял руку женщины и слегка коснулся губами. – Надеюсь, Тамара Михайловна, не стоит вас предупреждать, что разглашение этого разговора может плохо отразиться на репутации вашего учебного заведения.
– Я поняла, – клятвенно заверила его завуч.
– Тогда всего хорошего.
– До свидания. – Едва дождавшись, когда закроется дверь, Тамара Михайловна дрожащими руками достала из ящика стола початую пачку ментолового «Море», несколько раз щелкнула зажигалкой, судорожно затягиваясь. Освежающий вкус мяты вернул женщине самообладание, с ненавистью глядя на дверь, она неожиданно процедила: – Козлы…
Покинув здание лицея, Виктор посмотрел на листок с адресом преподавателя НВП.
– Классический пример «сумасшедшей старухи», – бывший опер РУБОПа вставил термин из лексикона телохранителей, обозначающий непредвиденную ситуацию, созданную дилетантом, действия которого не способны просчитать даже профессионалы.
– Да уж, – со вздохом согласился со старшим Маклауд, сунув руки в карманы куртки. – Просчитать до совершения невозможно, зато раскрывается без особого труда. Что дальше делаем?
– Поедем, посмотрим, как живет наш герой. – Виктор еще раз посмотрел на бумажку, затем смял и небрежно сунул в карман.
– Звони нашим башибузукам, пусть выбираются из берлоги и едут в Бухалово. Да, и еще, напомни, чтобы стволы взяли. Черт его знает, чего ожидать от этого Аники-воина.
– Как говорится, куй железо, пока горячо, – понимающе усмехнулся Маклауд…
Через два часа вся бригада в полном сборе встретилась на железнодорожной станции Бухалово. Машины, чтобы не бросались в глаза, поставили в стороне от дороги, вдоль лесополосы.
Эпов придирчиво оглядел свое воинство, решая, кого послать в разведку. «Гвардейцы Контуженого отметаются полностью, их разукрашенные физиономии красным цветом светофора предупреждают об опасности. Тем более населенный пункт небольшой и каждый чужак – как блоха на лысине».
– Так, Панчер и Рыжий, съездите в «адрес» и киньте глаз, есть кто дома. Но не останавливайтесь и даже не тормозите. Понятно?
– Сечем фишку, шеф, – хмыкнул Панчер, сложив пальцы в «замок», с хрустом разорвал его.
Боксеры вернулись через сорок минут, доклад был коротким и лаконичным:
– Хозяин дома и у него гость.
– Как стемнеет, будем брать, – подвел итог Виктор Эпов, положив руку на автомат, который ему привез Кабан…
Вспомнить все
Сено было прошлогодним, запаха трав вовсе не осталось, зато слежавшееся за год оно прело, выделяя тепло. Зарывшись с головой, чувствуешь себя уютно, а стук вагонных колес приятно убаюкивает.
Только вот сон не шел к Турпалу Нуербекову, периодически он поворачивал голову и смотрел в ту сторону, где находились Сермяжный и Ковалев, заключив в объятия свои автоматы, как любимых женщин, они спали, что называется, без задних ног.
«Интересно, как бы я себя вел после побега из плена?» – неожиданно чеченец поймал себя на мысли.
Скажи ему кто-то еще два дня назад, что он будет без оглядки бежать из Ичкерии, да еще в компании двух русских военнопленных, наверняка бы зарезал гада, рука бы не дрогнула. Но никому не дано знать, что его ждет в следующую минуту. Аллах скрыл от смертных тексты книги Судеб.
Пустив в свой дом бывшего боевого товарища, Турпал собирался вывезти беглецов за пределы республики и тем рассчитаться со своей памятью…
Когда их доставили в Афганистан, казалось, что плавящиеся от зноя горы летом и пронизывающий до костей ветер – это навечно. Но песчинки в колбе песчаных часов день за днем сыпались, обнажая долгожданный дембель. Все осталось позади, и зной, и холод, и выматывающие выходы на боевые, и ужас смерти, и страх перед пленом и тяжелыми ранениями. Впереди маячила счастливая мирная жизнь на гражданке, все складывалось замечательно.
Дембеля уже упаковали свои чемоданы с нехитрыми гостинцами родне, была ушита и оформлена кембриком и золотой фольгой парадная форма. В общем, как говорится, дрожи, гражданка!
В бригаду уже прибыло пополнение – ушастые, тонкошеие, в форме, мешком висящей, и с перепуганными глазами салаги. Бой – лучшее средство подготовить опытного солдата на войне. Приказ о выходе на очередную операцию по перехвату каравана с оружием пришел, когда до отправки дембелей оставались сутки. Кто бросил клич «в бой идут одни старики», потом никто не вспомнил, только дембеля этот лозунг подхватили как один. Офицеры, пожалуй, были рады больше всех, на операцию они шли с проверенными бойцами, и оставалось время хоть как-то подготовить молодняк.
Рота спецназа высадилась с вертолетов ночью и, совершив двадцатикилометровый марш-бросок, перекрыла караванную тропу у подножия гор, заняв господствующие высоты. Только вот «дембельский аккорд» получился не таким радостным, как казалось по выходу бойцов на боевые.
Большой отряд моджахедов сопровождал караван из полусотни верблюдов и лошадей, навьюченных ящиками с боеприпасами и тяжелым вооружением.
Направленный взрыв осколочных мин смел несколько джипов с басмачами. Шквальный огонь с высот прижал оставшихся моджахедов, вдавил их в горячую, как раскаленная сковорода, землю. Только сумятица длилась недолго, считаные минуты, и вскоре «духи» пришли в себя и, отчаянно огрызаясь, начали карабкаться в горы, игнорируя выстрелы спецназовцев.
