Принц-леопард (допереведенный вариант)

Она закусила губу.

– Но я ее сестра. Я самый близкий ей человек. Я должна была почувствовать. – Она снова вздохнула. Этот вздох был такой легкий и такой печальный, что ему захотелось укрыть ее от всех проблем. – И теперь он настаивает на свадьбе.

– Кто?

– Леонард Вентворт. Он ничего собой не представляет, и у него ни гроша за душой. Он совратил ее только ради того, чтобы жениться на ней.

Он прижал губы к ее лбу, не зная, что ответить. Она хоть понимает, насколько ее ситуация похожа на ситуацию сестры? А может, она боится, что он тоже будет настаивать на браке в качестве платы за любовь?

– Наша мама… – она запнулась, но потом все же решилась рассказать, – наша мама не всегда правильно ведет себя. У нее вечно какие-то болезни и недомогания, и большинство из них выдуманные. Она настолько занята поиском очередной болезни, что никого вокруг не замечает. Поэтому я старалась заменить Вайолетт мать.

– Это непросто.

– Нет. Но это неважно. Любить Вайолетт легко.

Гарри непонимающе посмотрел на нее.

– Что тогда?

– Я всегда презирала маму, – сейчас она говорила так тихо, что ему пришлось перестать дышать, чтобы расслышать. – Презирала ее отдаленность, ее равнодушие, эгоизм. Я всегда думала, что не похожа на нее. Но, видимо, все-таки похожа. – Она, наконец, подняла на него глаза, и он увидел, что в них блестят слезы. – Все-таки похожа.

Сердце Гарри защемило. Он склонился и слизнул с ее щеки слезинку. Нежно поцеловал, ощущая губами ее дрожь. Если бы он знал те слова, которые могут утешить ее.

– Прости, – вздохнула она, – я не хочу вываливать на тебя все свои печали.

– Ты любишь сестру, – ответил он. – И я приму все твои печали, какие бы они ни были.

– Спасибо. – Она коснулась губами его плеча.

Он ждал, но она больше ничего не говорила. Скоро ее дыхание стало ровным. Она спала. Но Гарри долго еще лежал, глядя в темноту и обнимая свою госпожу.

Глава 12

Попка леди Джорджины, такая гладкая и мягкая, была прижата к его утренней эрекции. Гарри открыл глаза. Джорджина снова провела с ним всю ночь. Он залюбовался линией ее плеча и переместил свою руку с ее бедра на живот.

Она не просыпалась и продолжала тихо и ровно дышать.

Он подвинулся поближе, зарылся носом в ее волосы. И почувствовал ее экзотический аромат, его возбужденный орган запульсировал, словно обученная собака, ждущая сигнала хозяина. Приподняв ей волосы, Гарри уткнулся в основание шеи, теплой и влажной со сна. Приоткрыв губы, он попробовал ее на вкус.

Джордж пробормотала что-то во сне и повела плечом.

Он улыбнулся и провел рукой по ее животу, пока его пальцы не запутались в мягком шелковистом кустарнике ее волос. Он скользнул вглубь и дотронулся до ее центральной жемчужины. Будучи юношей, он совершил самое большое открытие в своей жизни. Открытие тайны женского тела. Его опьянило знание, что оно хранит такие секреты. Сейчас он уже не мог вспомнить лица своей первой любовницы. Но благоговение перед строением тела женщины он не забудет никогда.

Он ударил по жемчужине своей госпожи. Не сильно, лишь легким прикосновением. Она не отодвинулась, и он стал смелее, надавив мягко и нежно. Ласкающе. Ее бедра дернулись. Гарри полизывал основание ее шеи сзади и практически испытывал то же самое, что вчера, когда играл своим языком там, где сейчас находились его пальцы. Ей это понравилось, его госпоже: то, как он лизал и посасывал ее там. Она выгнула спину и застонала так громко, что ему захотелось рассмеяться. Теперь он медленно гладил ее складки, перебирая их, такие гладкие и уже увлажнившиеся. Его отвердевшее естество начало доставлять ему боль, такую, какой он еще не испытывал в своей жизни. Он подхватил ее ногу и закинул себе на бедро. Ее дыхание стало прерывистым, и он почувствовал, что улыбается.

Гарри взял свой член в руки и ввел его в то мягкое и влажное место, что ждало его вторжения. Слегка согнувшись, он продвинулся еще чуть-чуть, застонав от боли и удовольствия. Он толкался мягко, но настойчиво, проникая все глубже и глубже. Наконец он соприкоснулся с ее попкой. Она задыхалась. Он опустил ее ногу и издал громкий стон. Это было прекрасно. Рука Гарри вновь нашла ее жемчужину и нажала на нее. Господи, он почувствовал, как она сжалась вокруг него. Вместо толчков он нажал снова на то же место, чтобы ощутить новое сжатие.

– Гарри, – простонала она.

– Ш-ш-ш, – прошептал он, целуя ее в шею.

Она прижалась к нему. Какое нетерпение. Он усмехнулся и потерся о нее круговым движением.

– Гарри.

– Любимая.

– Возьми меня, Гарри.

И он сильно толкнулся в нее, удивленный и жаждущий. Боже, он никогда бы и не подумал, что она может произнести это.

– О, да! – выдохнула она.

Он начал действовать, практически потеряв над собой контроль, ее стоны были так эротичны. С каждым разом все лучше и лучше, с тревогой подумал он. Похоже, он никогда не сможет ею насытиться. Он будет хотеть ее всегда. Тут он почувствовал ее спазмы вокруг своего члена и, ухватившись за ее бедра, еле успел выйти из нее. Ему было так мучительно хорошо, что он почти забыл обо всем на свете. И все-таки он успел вовремя, вздрагивая, он излился на простыни.

Он погладил ее бедро и попытался успокоить дыхание.

– Доброе утро, моя госпожа.

– Угу, – она повернулась к нему лицом – румяным, сонным и удовлетворенным. – Доброе утро, Гарри.

Леди Джорджина притянула его лицо к своему и поцеловала.

Это было легкое нежное прикосновение, но оно вызвало щемящую боль в сердце. В этот миг Гарри понял, что способен на все ради своей госпожи. Солгать. Украсть. Убить.

Забыть о гордости.

То же, наверное, чувствовал отец? Гарри сел и потянулся за бриджами.

– Ты всегда так активен по утрам? – ласково спросила она. – Некоторые считают, что это не очень уж хорошее качество.

Он встал и стал надевать сорочку.

– Простите меня, моя госпожа.

И он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

Она лежала, опершись на локоть и слегка прикрывшись простыней. Спутанные золотистые волосы хаотично падали на белые плечи. Розовато-коричневые соски в самом центре блестели ярко-розовым. Он подумал, что никогда в жизни не видел столь прекрасной женщины.

Он отвернулся.

– Не то чтобы я разочарована, – продолжала леди Джорджина, – просто устала. А бывает так, что ты просыпаешься утром и просто лежишь?

– Нет, – ответил он, застегивая пуговицы.