– Я тебе объясню, – сказал он, пристроившись на краю ванны.
Вероника хотела было начать одеваться, но одеваться не хотелось. Она никуда не спешила, и счастье было полным и золотым, как никогда раньше. То, что она испытывала до этого, было каким-то полусчастьем, счастьем с червоточинкой, какой-то недоделкой. Наконец-то ей стало совсем хорошо. И Вероника подумала о том, что ради этого стоит жить. Чтобы просто понять, что такое бывает.
Он поцеловал ее и начал натягивать рубашку.
– Уже уходишь? – спросила Вероника.
– Ага, – кивнул он.
Счастье померкло. Золото потемнело, превратилось в свинец и камнем упало на сердце. Вероника не стала ничего спрашивать, она тоже начала натягивать одежду, не глядя на него. Он оделся, вышел в прихожую, сказал «пока» и ушел. Вероника досчитала до десяти, а потом заплакала горько и безутешно.
«Вот и сказочке конец», – подумала она.
В глубине души Вероника знала, что так закончится, но надежда теплилась, трепыхалась и никак не хотела умирать. Но умереть пришлось.
Нина Игоревна всплеснула руками. У нее были круглые щечки, маленький носик пуговкой и круглые очки. Марина долго думала, кого она ей напоминает, а потом поняла – бабушку с пакета молока «Домик в деревне».
– Конечно, помню, – воскликнула медсестра, и голос ее упал до шепота, – такая красавица, и он ее так искалечил!
– Он – это кто? – спросил Дима.
Глаза за стеклами распахнулись.
– Ну муж ее, разумеется. Лизы-то, девушки несчастной. Он вообще ее заставлял работать, чтобы она деньги ему давала на опохмел, и требовал, что она рисовала только его портреты, только его! Его звали Артем... или Артур. То ли революционный пролетарий, то ли король. Стара я стала, не помню. Так вот, как- то у Лизы не было сил работать, начала она возмущаться, жаловаться, что нет красной краски, так эта скотина...
Марину затошнило. Дима улыбнулся краешком рта.
– Вот зачем вы все выдумываете, Нина Игоревна? – спросил он. – Не стыдно вам?
Медсестра смешалась. Круглые щечки задрожали.
– Так и было. Она сама мне сказала, – упиралась Нина Игоревна. – И про Артура, и про кровь, которая стала краской... красной!
Дима снисходительно улыбнулся.
– Ненавижу, когда так врут, – сказал он.
Он повернулся и пошел по больничному коридору. Марина за ним.
– Есть такой тип людей, – сказал Дима, предвосхищая ее вопрос, – которые начинают брехать с серьезным видом, якобы они что-то знают, какой-то эксклюзив.
– Но ты сразу понял, что она врет.
– Сразу. Мне вообще врать бессмысленно.
Они вышли на улицу.
В автосалоне было прохладно, просторно и безлюдно.
– Опель «Зафира»? – спросила Марина. – Нет, не хочу. Слишком большая. И «Опель Корсу» не хочу. А вот «Опель Астру» можно. Только зачем? Мне вполне хватает моей «Альфа Ромео 159». Той, что ты мне когда-то подарил.
Дима шел вдоль ряда автомобилей.
– Мне нравится на них смотреть, – ответил он. – Блестящие, в масле, с легких запахом бензина. И внутри... пахнут так специфически. Запах новой машины.
– Желаете тест-драйв? – спросил консультант, худенький юноша с тоненькой шеей. У него были живые глаза и лицо порядочного человека.
– Да, пожалуй, – кивнул Дима, – какая модель у вас самая дешевая? Моему племяннику на следующей неделе исполняется восемнадцать. Я хочу купить ему что-нибудь... простое и безопасное.
– У нас тут представлены марки «Опель» и «Шевроле»... «Шевроле» чуть дальше, – сказал консультант. – Если бы вы были моим дядей, я был бы счастлив получить «Шевроле ТрейлБлейзер». Большая, мощная, черная и блестящая машина...
– Нет-нет, – покачала головой Марина, – нам, пожалуй, вот это.
Она показала на «Шевроле Авео».
– Недорогая, красивая, удобная. То, что нужно мальчишке.
– А может, как в «Трансформерах»? – сказал консультант, воодушевляясь. – Подарите парню сказку! Желтый «Шевроле Корветт». Вот он.
Дима и Марина переглянулись и улыбнулись друг другу. «Корветт» был солнечно-желтым, низким, обтекаемым.
– Класс, – сказал Дима, проведя пальцем по капоту. – Я, пожалуй, проедусь.
В его лице появилось что-то мальчишеское.
Вероника вошла в кафе и села за столик.
– Девушка скучает? – тут же спросил ее молодой мужчина, пристраиваясь напротив с бокалом пива. – Я Гена.
– Вероника, – представилась она, – приятно познакомиться.
Она вспомнила, что волосы у нее не уложены, а на лице нет макияжа. Ее обдало жаром, но лишь на секунду.
– Что вы будете? – спросил ее новый знакомый.
– Кофе и мороженое, – ответила Вероника так привычно и так уверенно, как будто с ней знакомились каждый день, и ей это до смерти надоело.
Официантка взяла заказ.
– Вы так красивы, что я не смог пройти мимо, – сказал Гена. – Интересно, кем работают такие интересные женщины?
– Спасибо, – кивнула Вероника. – Я бухгалтер.
– А я менеджер по продажам оборудования.
– Как интересно, – сказала Вероника, не ощущая на самом деле ни малейшего интереса.
Она смотрела в окно и надеялась, что тот, у которого так и не появилось имени, пройдет мимо кафе. Мужчина, сидящий напротив, казался ей картонной декорацией. У него было имя, но Вероника это имя уже забыла.
– Хотите пройдемся? – предложил он, когда Вероника оставила в сторону пустую креманку.
– Можно, – пожала она плечами.
Вероника встала, взяла сумку и тут увидела его. Он шел по противоположной стороне улицы. Она вскочила, пулей вылетела из кафе, пересекла дорогу, схватил мужчину за плечо. На нее посмотрело незнакомое лицо.
– Простите, – пролепетала Вероника. – Я обозналась.
Человек посмотрел на нее с удивлением. Когда он отвернулся, полненькая бухгалтерша с жаром поддела пустую пивную банку.
– Тьфу, – сказала Вероника вслух. – Что мне делать? Я влюбилась!
Анастасия закрыла дверь на все замки и с трудом перевела дух. Сердце колотилось как сумасшедшее. «Пусть я тварь дрожащая, – подумала она. – Но пусть попробует выкурить меня отсюда, из запертой квартиры. Разве что дверь взорвет».
Она притащила кресло и забаррикадировала дверь. У Анастасии мелькнула мысль, что надо бы позвонить Марине и сообщить ей, в чем дело, но она не решилась.
– Закроюсь, закуклюсь, и смерть до меня не доберется.
На секунду у Анастасии появилась мысль, что слишком много проблем в жизни она пыталась решить, просто спрятавшись и нырнув в песок. В этот момент в дверь постучали. Анастасия задрожала всем телом.
