Анастасии, ощутил, как сжимается кольцо. Потенциальная жертва сидела, ожидая свои сливки, и смотрела на витрину обувного бутика, где стояли белые сабо на высокой пробковой платформе.
– Я сейчас уйду, – сказала смерть, наконец-то поняв, что ждать больше нельзя, – а ты на счет «три» обо всем забудешь. Раз, два... три.
Анастасия очумело захлопала глазами, оглядываясь.
Марина, Дима и Валерианов обнаружили Иру после того, как в милицию позвонил охранник Интернет-кафе, увидевший ее портрет по телевизору. Мрачная, подавленная, кусающая губы Ира, руки которой начинали автоматически тянуться к любому попавшему в зону видимости тяжелому предмету, кивнула Марине и Диме, ни о чем не спрашивая.
«Игрушка, – думала Ира, – кукла, объект для потехи, инструмент повышения эфемерного Интернет- рейтинга».
– Ира, – сказал Дима, – вы в курсе, что убита Кира, которая была с вами на семинаре по инвестированию, но не знаете, что погибла также Ульяна.
– Это очень интересно, – машинально ответила Ира.
– Вы также должны были стать жертвой.
Они вышли из Интернет-кафе в теплую сентябрьскую ночь.
– Должна была, – повторила Ира, – значит, уже не должна?
– Вы удачно скрылись, – улыбнулась Марина. – Мы не могли вас найти. Но и убийца не смог. Хотя мы, признаемся, опасались, что с вами уже все кончено.
– Вы уже знаете, кто он? – спросила Ира.
Огни рекламы отражалась от копны ее блестящих рыжих волос, образующих ореол, напоминающий шлем байкера.
– Уже да, – сказал Дима. – Мы приехали за вами, потому что вы нам нужны. Мы хотим поговорить с вами и другими женщинами, которые были на семинаре. Нам нужно собрать всех вместе.
Ира замедлила шаг.
– Вы намекаете на то, что я виновата? – спросила она. – Думаете, что я вовсе не сидела в Интернет- кафе все это время? Но меня же видел охранник, он может подтвердить, что у меня алиби.
– Я ничего не буду сейчас говорить, – ответил Дима. – Поехали. Мы раскроем все карты.
Ира кивнула и села на заднее сиденье.
Вероника листала журнал свадебной моды, и ей нравились все платья без исключения. В частности, особенно ее очаровало песочно-розовое, цвета утренней пустыни, длинное платье с широким кринолином и открытыми плечами.
«Интересно, есть ли в нашем городе свадебные салоны, которые работают круглосуточно? – подумала она. – Мне хочется примерять и примерять, чтобы мне затягивали шнуровку корсета на спине, чтобы юбка в пол шелестела и обнимала ноги и чтобы белые туфли на высоких каблуках и фата с мелкими сердечками.
И букет! Огромный букет из белых лилий, который она будет держать рукой в белой же перчатке».
Вероника быстро пролистала страницы, посвященные макияжу для невест, и принялась рассматривать платья, которые предназначались свидетельнице.
– А в свидетельницы я возьму свою парикмахершу, – подумала Вероника, и сердце у нее замерло от счастья.
Потом она изучила мужские свадебные костюмы. Особенно ей понравился темно-зеленый в тонкую черную полоску. Вероника точно не помнила, какого цвета глаза у Игнатьева. Она вообще к Игнатьеву никогда не присматривалась: скромный и молчаливый сисадмин обычно незаметно сидел в углу, склонившись над компьютером, и Вероника помнила только его вид сзади. Но почему-то ей казалось, что такой костюм Игнатьеву пойдет.
«И еще много-много воздушных шариков! И трехэтажный торт! И белые голуби!» – мечтала Вероника.
В дверь позвонили, и девушка отложила журнал.
«Неужто Игнатьев?» – подумала она, веря теперь во все чудеса мира.
Но это были Марина, Дима, рыжая Ира и майор, который все время сморкался.
«И откуда у него столько соплей?» – подумала Вероника.
– Здравствуйте, – сказала Марина с легким недоумением. – А где же... Вероника?
Вероника довольно улыбнулась. Дима улыбнулся ей тоже.
– Это и есть Вероника, – сказал он.
– Батюшки, – ахнул Валерианов и потянулся за носовичком, – красавица!
– Мы предлагаем вам поехать с нами, – сказал Дима. – Это связано, как нетрудно догадаться, с убийством Киры и Ульяны. И хотя вам пришло сообщение, что ваша очередь никогда не придет...
– Еду, – быстро сказала Вероника. – А то мало ли... то ли придет, то ли не придет. Я сменила имидж, а из-за этого многое может пойти наперекосяк.
– Вы даже не представляете, как вы правы, – сказал Дима.
Петр плевался и пыхтел в ванной, смывая глину, рвоту, пот, слезы и чувствуя, как вместе с телом очищается и душа.
«Не зря первых христиан крестили в Иордане, – подумал он, – вода смывает куда больше, чем только внешнюю грязь».
Евгения пела, готовя на кухне сырники.
– Счастье хлынет на дома, – пела она.
В дверь позвонили, и Евгения побежала вприпрыжку, с ощущением полета в душе, обещающего огромное, безразмерное и вечное счастье.
«А может, и не вечное. А может, и ворона», – подумала Евгения Витальевна, распахивая дверь.
– Здравствуйте, – сказала она Марине и Диме, со стыдом понимая, что собственные любовные переживания совершенно заслонили такое страшное событие, как убийство.
За спиной у Марины маячил майор с красным носом, Ира с копной рыжих волос, а также незнакомая крупная блондинка с шелковой кожей, маленьким носиком и нежными пухлыми губами.
– Поехали, – сказал Дима Евгении. – Пора расставить все точки над i.
– Вы знаете, кто убийца? – спросила Евгения.
– Да.
– Это... кто-то из нас?
– Да, – снова кивнул Дима.
Евгения побледнела.
– Это не Петр? – спросила она уже тише.
– Поехали, – повторил Дима. – Чем быстрее мы всех соберем, тем быстрее вы все узнаете.
Евгения задумалась.
– Интересно вы поступаете, – сказала она. – Собираете всех, ничего не говоря. Вы, наверное, думаете, что настоящий убийца не поедет с вами? И тем самым себя выдаст?
Дима улыбнулся. Было понятно, что он пока ничего говорить не будет. В прихожей послышались мокрые шлепки, и появился Петр в полотенце, намотанном на бедра. Евгения посмотрела на него и тут же пожалела, что нужно куда-то ехать.
Анастасия не отвечала. Марина звонила в дверь, но дверь так никто и не открыл.
– Ее нет дома, – сказал Валерианов.
– Занятно, – сказал Дима. – Я же ей сказал, чтобы она неделю никуда не выходила. А она и суток не продержалась.
– Думаешь, страсть к шопингу выманила ее из дома?
– Возможно. Меня смущает эсэмэска со словами, что она – последняя.
Марина снова нажала на кнопку звонка. На лестничной площадке было сыро, пахло то ли кошками, то ли мышами. А может, и теми и другими одновременно.
– Думаешь, это она? – всплеснула руками Марина. – Делала вид, что очень боится, а сама... маньяк? Как-то слабо верится.
Ира, Вероника, Евгения и Петр переглянулись.
