Хелен помолчала, раздумывая. Она заплела косу.
— Подержи шпильки, пока я буду делать корону. Она начала укладывать косу вокруг головы Абигайль.
Потом взяла шпильки и закрепила ими косу.
— Я подумала: не случилось ли еще чего-нибудь в комнате, где вы прятались с Прудлом?
Абигайль стояла и смотрела на пол.
Сердце Хелен словно замерло в груди. Казалось, что-то сжало ее горло, и она откашлялась, прежде чем продолжить:
— Мистер Уиггинс трогал тебя?
Абигайль моргнула и подняла озадаченный взгляд:
— Как это?
Хелен попыталась говорить обычным голосом:
— Он прикасался к тебе? Или… или пытался тебя поцеловать?
— Фу! — Абигайль скривилась от крайнего отвращения. — Нет, мама. Он и не думал целовать меня, он хотел меня ударить.
— Но почему?
— Я не знаю. — Абигайль отвела взгляд. — Он даже пригрозил мне, но вошел сэр Алистэр и утащил его.
Хелен сглотнула и спросила для большей уверенности:
— Значит, он не прикасался к тебе?
— Нет, я же сказала. Сэр Алистэр зашел раньше, чем мистер Уиггинс приблизился ко мне. И не думаю, что ему захотелось поцеловать меня, он был так зол.
Абигайль смотрела на нее, словно удивляясь ее непонятливости!
И Хелен никогда еще не была так счастлива, что ее считают глупой. Она воткнула последнюю шпильку и обняла свою дорогую девочку, стараясь сжимать ее не слишком крепко, не так сильно, как ей хотелось бы.
— Ну, я рада, что сэр Алистэр пришел вовремя. Думаю, мистер Уиггинс больше не побеспокоит нас.
Абигайль чувствовала себя неловко.
— Можно, я посмотрюсь в зеркало?
— Конечно. — Хелен разжала объятия и отпустила дочь. Абигайль подбежала к старому зеркалу на комоде. Она привстала на цыпочки, поворачивая голову, чтобы рассмотреть прическу со всех сторон.
— Я есть хочу, — подал голос Джейми. Хелен кивнула:
— Сейчас я закончу со своей одеждой, и мы посмотрим, что миссис Маклеод приготовила на завтрак.
На сердце у нее заметно полегчало, хотя где-то на самом дне сознания крутилась мысль об уклончивости Абигайль. Если мистер Уиггинс хотел ударить ее, то, что она скрывала?
— Мы должны найти имя для этой собаки, — проворчал сэр Алистэр, ни к кому не обращаясь. Он подбросил на плече свой старый походный ранец и ненадолго остановился на вершине небольшого холма, чтобы посмотреть, как Абигайль и Джейми скатываются вниз. Джейми плюхнулся на землю и самозабвенно покатился, не думая о возможных препятствиях, не глядя, куда летит. Абигайль, напротив, плотно обернула юбки вокруг ног, подняла руки над головой и ровненько катилась по склону.
— Тебе не нравится имя Прудл? — спросила Хелен. Она подставила лицо ветерку и сейчас совершенно походила на ангела.
Алистэр бросил на нее мрачный взгляд:
— Пес умрет от унижения, когда вырастет и поймет, что означает его имя.
Хелен посмотрела на него с сомнением:
— Поймет, что означает его имя? Алистэр проигнорировал ее взгляд.
— Собаке, особенно собаке мужского пола, нужно облагораживающее имя.
Они оба смотрели, как щенок сбежал с холма вслед за детьми. Он запутался в своих лапах и не столько сбежал, сколько скатился вниз мягким пятнистым клубком. Но щенок тут же поднялся, встряхнулся и снова побежал наверх.
Алистэр поморщился:
— Ему нужно достойное имя. Хелен засмеялась.
Алистэр чувствовал, что тоже готов улыбнуться. Сегодня был чудесный день, и Хелен, и дети были в безопасности. Достаточно и того, что мистер Уиггинс не трогал Абигайль, а просто… Когда они с Хелен коротко поговорили перед завтраком, он почувствовал облегчение.
София, тоже участвовавшая в беседе, просто кивнула и проворчала что-то одобрительное, прежде чем приняться с аппетитом за овсянку, бекон и яйца, приготовленные миссис Маклеод. Вскоре после этого они с мисс Макдоналд отправились в Эдинбург. В смешанных чувствах Алистэр смотрел, как карета удаляется и исчезает из виду. Он получал удовольствие от общения с сестрой, хотя уже и стал забывать, как ему когда-то нравилась ее компания. И все же он был рад остаться в замке наедине с Хелен. София замечала многое, слишком многое.
Остаток утра он провел за работой, но во время ленча Джейми все время возвращался к барсукам, которых они не могли найти во время вчерашней прогулки. И как-то так вышло, что вместо того чтобы сидеть в кабинете и писать, он отправился на прогулку по холмам в сопровождении детей и их матери.
— Ты сказал, что дети сами могут придумать ему имя.
— Да, но я уточнил, что имя Прудл ему не подходит.
— Э-э… — Хелен помедлила и, наконец, решилась: — Я не поблагодарила тебя за сегодняшнее утро.
Он только пожал плечами:
— В этом нет необходимости.
У подножия холма Абигайль встала на ноги и расправила юбки. Удивительно, но на них не было никакой травы и пятен, хотя она скатилась с холма уже много раз.
Хелен молча стояла рядом с Алистэром, потом подошла ближе, и взяла его руку.
— Я так рада, что ты оказался там, чтобы защитить ее. Алистэр взглянул на нее. Хелен смотрела на Абигайль с чуть заметной тревогой.
— Она особенная. Немного не такая, как все, но мы должны принимать все, что дарует нам Господь.
Алистэр помедлил. На самом деле это его не касалось, но все же он сказал:
— Она боится, что не соответствует твоим ожиданиям.
— Моим ожиданиям? — Хелен смотрела на него озадаченно. — Это тебе Абигайль сказала?
Он кивнул. Она вздохнула:
— Я очень ее люблю — как иначе, ведь она моя дочь, — но я никогда не понимала ее. Эта ее меланхолия… Она слишком мрачная для маленькой девочки. Не то чтобы я была разочарована, нет, просто я хотела бы знать, как сделать ее счастливой.
— Возможно, тебе не нужно этого делать.
— Что ты имеешь в виду? Он пожал плечами:
— Я не авторитет, но, вероятно, нет необходимости пытаться делать ее счастливой. Эта тягостная обязанность способна привести к поражению. Никто не способен сделать Абигайль счастливой, кроме ее самой. Может быть, тебе нужно просто ее любить. — Он посмотрел в ее васильково-синие глаза. — А ты и так ее любишь.
— Да. Да, я ее люблю.
Алистэр отвел взгляд и почувствовал легкое пожатие ее пальцев.
— Пойдемте, дети, — позвала она.
Он смотрел, как Хелен спускается с холма, как соблазнительно покачиваются ее бедра, как колышутся ее юбки, как поблескивает золотом локон, выбившийся из-под шляпки. Он поморгал, словно просыпаясь, и последовал за этими мерно покачивающимися бедрами.
