будет идти приятная, пусть даже и не красивая леди? Найдите себе подходящую пару, и можно будет считать, что вы уже на полпути к успеху. Вы станете законным графом.
Утро выдалось ярким и солнечным. Встав и одевшись, Беатриса решила обсудить с поваром меню на сегодня. Спускаясь по лестнице, она вдруг услышала внизу мужские голоса. Из любопытства она нагнулась и, вытянув шею, взглянула туда, откуда доносились голоса. В холле собралась группа мужчин — дворецкий, два лакея и какой-то неизвестный джентльмен, стоявший к ней спиной. Впрочем, в его фигуре было что-то знакомое. Стараясь идти как можно тише, Беатриса начала спускаться вниз, все время, посматривая на спину джентльмена. На нем были тщательно припудренный белый парик, черный сюртук прекрасного покроя с манжетами из зеленого бархата, вышитыми серебром. Дворецкий о чем-то настойчиво говорил с незнакомцем, но тот, видимо, почувствовав на себе ее взгляд, обернулся.
Беатриса замерла на месте, окаменев от неожиданности. Перед ней стоял молодой лорд Хоуп, совершенно неузнаваемый в новом костюме. Куда подевались его густая борода и длинные волосы?! Чисто выбритые щеки и подбородок подчеркивали мужественные черты. Аккуратно завитый и припудренный парик очень шел ему и придавал столь необходимую при его положении важность. На груди из-под черного бархатного сюртука выглядывала новая жилетка, вышитая серебром и зеленой парчой под цвет вышивки на манжетах.
У Беатрисы защемило сердце. Ей стало жаль того бедного, несчастного незнакомца, который так неожиданно возник в ее жизни, и за которым она ухаживала всю последнюю неделю. Хоуп представлял собой живое воплощение английского джентльмена, державшегося с прирожденной грацией и достоинством, хотя общий вид немного портили две вещи. Во-первых, у него в левом ухе висела странная серьга в виде черного железного креста. Эта совершенно неуместная серьга грубой работы портила безупречный вид, создаваемый белоснежным париком. Во-вторых, «три птицы» по-прежнему «порхали» вокруг его правого глаза — три мрачные птицы, под цвет его темных глаз.
Костюм Хоупа придавал ему цивилизованный вид, но при более внимательном взгляде сразу становилось ясно, что под внешностью благородного джентльмена скрывается кровожадный дикарь.
Выставив вперед ногу и отвесив изящный поклон, он насмешливо поздоровался:
— Доброе утро, мисс Корнинг.
— Лорд Хоуп, — Беатриса, совладав с изумлением, наконец, обрела дар речи, — вам удалось совершить то, что не всякому под силу.
Он пожал плечами:
— Для того чтобы сражаться с бесами, надо прикинуться одним из них.
Она с удивлением взглянула на него:
— Что-то я вас не совсем понимаю.
— Не важно. — Он отвел глаза в сторону. — Я собираюсь навестить сегодня утром мою тетушку. Не хотите поехать вместе со мной?
— Вежливое приглашение. — Он вел себя, как подобает джентльмену.
Однако напускная вежливость не могла обмануть Беатрису. Ее беспокоил вопрос: безопасно ли ехать вместе с ним? Она закусила губу. Ей не удалось скрыть свое замешательство от его наблюдательных глаз, и по его губам скользнула насмешливая улыбка.
— Неужели я такой страшный, мисс Корнинг? Вы меня боитесь?
— Нисколько, — храбро солгала она.
— В таком случае вы не будете возражать против небольшой прогулки по городу?
Зачем она понадобилась ему? Беатриса внимательно посмотрела на него, пытаясь разгадать его намерения.
— Ну, так вы едете, мисс Корнинг? — попытался уточнить он. — Вы согласны или нет?
— Хорошо, я согласна, — ответила она. — Но при одном условии.
— При каком же? — Он сразу насторожился. Она глубоко вздохнула и решительно заявила:
— Я поеду, если вы расскажете мне хоть немного из того, что с вами происходило в последние семь лет.
Вид у Хоупа сразу стал мрачным и недовольным. Ей даже показалось, что он сейчас повернется и, не сказав ни слова, выйдет из холла, но он, видимо, передумал.
— Ладно. Только накиньте на себя теплую накидку, — хрипло проговорил он.
Вернувшись в холл, она, к своему удивлению, не нашла его там. Ей стало обидно: неужели он ее разыграл, но ради чего? Лакей Джордж поспешил успокоить ее:
— Он пошел проведать Генри, мисс. Обещал скоро вернуться.
— А-а, хорошо, — с облегчением вздохнула Беатриса, и сразу от сердца отлегло. — В таком случае, Джордж, я тоже навещу больного.
Прислуга ютилась в комнатушках на самом верху, но Генри был высоким, здоровенным и тяжелым парнем, так что втащить его наверх было непросто. Кроме того, он нуждался в уходе, поэтому его на время оставили в одном из кухонных помещений, где для него отгородили угол и положили соломенный тюфяк. Когда Беатриса вошла на кухню, то увидела, что занавеска, отделявшая Генри от любопытных взглядов, была отдернута. Лорд Хоуп сидел на корточках рядом с Генри и о чем-то тихо беседовал с ним.
Она застыла в дверях, пораженная тем счастьем, которое излучало лицо Генри. Несмотря на обычную кухонную суету, мужчины целиком ушли в разговор между собой, явно обсуждая нечто такое, что касалось только их двоих и никого больше. Беатрисе даже стало как-то неловко. Чтобы не мешать их беседе, она решила не подходить к ним и тихо ждала.
Лорд Хоуп говорил, а Генри внимательно его слушал. Беатриса вспомнила, как во время нападения Хоуп командовал слугами, считая их солдатами. Пусть им тогда владело какое-то странное помешательство, но все равно по его манере отдавать приказы было видно, как он привык беспокоиться о солдатах. Он не притворялся, он искренне заботился о «своих людях», о «своих подчиненных». Охваченная горячей волной сочувствия, Беатриса приложила пальцы к губам. Ей стало стыдно. Ведь она считала его эгоистом, сумасшедшим, которого надо опасаться, но сейчас, ни о чем, не подозревая, на ее глазах он проявлял себя с самой лучшей стороны. Господи, как же она могла встать на сторону дяди в его борьбе с Хоупом?
Прошептав на ухо раненому какие-то слова утешения, виконт наклонился еще ниже и пожал рукой его плечо — как оказалось, на прощание. Затем Хоуп выпрямился, повернулся и тут же увидел ее.
Беатриса опустила руку и от охватившего ее счастья улыбнулась ему.
— Прошу меня извинить, что я немного задержался, — сказал он, идя навстречу. Его глаза поблескивали от любопытства.
— О, ничего страшного! — торопливо произнесла она. — У Генри такой счастливый вид. Он, по- видимому, очень рад, что вы навестили его.
Хоуп нахмурился и обернулся назад, чтобы еще раз взглянуть на раненого.
— Будучи в армии, я заметил, какое благотворное действие на солдат оказывает такое простое дело.
— Какое дело?
— Посещение раненых. — Он протянул ей руку, на которую она слегка оперлась, чувствуя исходящую от него силу и уверенность. — Зайти на минуту-другую, посидеть, поговорить. Вы не представляете, как это поднимает настроение у раненых. Они понимают, что о них не забыли, что они еще нужны, и в результате гораздо быстрее идут на поправку.
— А другие офицеры тоже посещают раненых? — спросила она, пока они пересекали холл.
— По правде говоря, не многие, — ответил он. Выйдя на улицу, он любезно подсадил ее в ожидавшую их карету, а затем сам забрался внутрь, устроившись напротив нее.
— Я часто с сожалением думал о том, как редко офицеры навещают своих раненых солдат.
Он постучал в крышу кареты, подавая сигнал кучеру, что пора трогаться.
— Возможно, они не способны на сострадание, — заметила Беатриса.
— При чем тут сострадание? — с раздражением ответил он. — Это, прежде всего долг — каждый офицер обязан заботиться о своих подчиненных. Он отвечает за них.
Беатриса взглянула на него озадаченно. Долг — это не сострадание, мотивы разные, хотя результат был похожим. Да, но тогда в лице Генри, общавшегося с Хоупом, отражался бы благоговейный страх. Если лорд Хоуп так беспокоился о малознакомом слуге, которого он считал «своим подчиненным», то разве не
