— Ну что ж, раз вы с Лизой познакомились, можно и ужинать, — вступает в разговор Сергей, — Лиза, беги, скажи Арине Петровне, чтобы подавала ужин, — он нежно подталкивает ребенка к выходу.
— Катя, садись, — он указывает ей на кресло возле себя, — Как ты? Отдохнула? — заботу и участие Катя слышит в его голосе, в голосе того самого человека, который утром едва заметно кивнул ей на прощанье.
— Да, пришла в себя и отдохнула, завтра первым рейсом лечу домой, а ты как? Был в больнице? Что сказали? — Катя, сначала немного растерянная, постепенно успокаивается, правда голос все еще предательски дрожит, а взгляд то и дело обращается к двери в ожидании миссис Дорофеев.
— Летишь в Самару уже завтра? — Сергей как будто не слышит ее вопрос.
— Да, каникулы закончились, пора возвращаться к делам.
— Судить и быть судимой? — иронизирует Сергей.
— И это тоже, — немного грустно вздыхает Катя.
— А ты?
— Я? Надо завершать сделку с мексиканцами, на следующей неделе лететь в Лондон, потом на совет директоров в Норильск, в общем, все как обычно, — в голосе Сергея не слышится энтузиазма.
— Да, все, как обычно, — вторит ему Катя.
— Папа, вот и мы, — в комнату вбегает Лиза, ее радостный голос рассеивает возникшую было напряженность, как солнечные лучи рассеивают густой туман.
Веджвудский фарфор на столе, в камине уютно трещат дрова, домработница из позапрошлого века расставляет аппетитные блюда и поправляет приборы.
Сергей неловко, морщась от боли, опирается на трость и медленно шагает к столу. Кате хочется подбежать к нему, обнять за талию, усадить на стул и нежно спросить, не слишком ли он устал. Но она не может себе этого позволить, волнующее притяжение осталось во вчерашнем дне и уже стало прошлым. Этот вечер она проведет с ним и его семьей и забудет обо всем, что было, а, главное, о том, что могло бы быть. Но что толку рассуждать о невозможном?
Он ласково поправляет салфетку на Лизиных коленках и бросает задумчивый взгляд на Катю.
Ей кажется странным и даже невоспитанным, что они принимаются за ужин, не дожидаясь хозяйки дома, но она не спрашивает ни о чем, это ведь не ее жизнь.
Теперь Сергей уже неотрывно смотрит на Катю, ее обнаженные плечи, притягательная ложбинка в вырезе платья, тонкие запястья со звенящими браслетами медленно сводят его с ума. Она смеется, шутит с Лизой, игриво надувая губки, а он вспоминает, как эти губы порывисто отвечали на его поцелуи, ненасытные, требовали все больше и больше, страсти, секса, всего.
Катя тянется к какому-то блюду, тонкая лямка платья скользит по ее плечу, как будто лаская согретую мексиканским солнцем кожу, обостряя все его чувства.
— А у вас есть дочка? — веселый голос дочери прогоняет видения Катиного обнаженного тела из его головы.
— Нет, Лиза у меня нет дочки, — Сергею кажется, что со скрытой грустью, отвечает Катя.
— Жалко, а у папы есть я! — гордо заявляет Лиза.
Кроме тебя, у папы есть еще и твоя мама, которую она не удостоилась лицезреть, — думает Катя.
— А вы знаете стихи? Папа всегда читает мне на ночь стихи, — не отстает Лиза.
— Знаю, мой папа тоже читал мне стихи, — отвечает Катя. — Вот, например, это:
Катя замечает, что Лиза мечтательно смотрит на нее, и этот детский взгляд, полный надежды, трогает ее сердце.
Легкий салат сменяет жаркое с провансскими травами, мягкое мороженое следует за нежнейшими савоярди, Лиза щебечет, как птичка, а Сергей сумрачно молчит, то и дело хмурясь каким-то своим мыслям. Катя теряется в догадках, что она сказала или сделала не так? ведь, когда она только пришла, он был приветлив и проявлял к ней хоть какой-то, но интерес. А сейчас… не человек, а сплошная загадка. Зачем он вообще пригласил ее к себе, ей было достаточно равнодушного прощания в машине у отеля. Зачем она приняла это приглашение?
Лиза постепенно затихает, ее глазки слипаются и Сергей, наконец, обращает на это внимание.
— Пошли, помидорка, пора спать, — тихо говорит он и осторожно целует дочь в маленький лобик.
— Нет, па, хочу еще посидеть с Катей, — упрямится Лиза.
— Кате тоже скоро пора спать, так что пошли, — уговаривает ее Сергей.
Мужчина ее мечты с ребенком ее мечты — печально иронизирует Катя.
Сергей, сильно хромая, ведет Лизу в детскую, а та оборачивается и с лукавой улыбкой смотрит на Катю.
Катя сидит в глубоком кресле возле камина, в комнате царит мягкий полумрак, и красно-розовые блики огня разбрасывают причудливые тени. Ее негостеприимный хозяин ушел, бросив свою гостью, экономка, погремев вдалеке посудой, тоже отправилась восвояси. Дом погрузился в тишину, снова остались только он и она…
Да, Катя осталась, хотя, быть может, и не должна была. Но, как это ей надоело! Всю свою жизнь она делала только то, что другие, не она, считали правильным и достойным. Все строго просчитано на много шагов вперед, никакого легкомыслия, экспрессии и спонтанных поступков. Целеустремленность в работе, сдержанность в общении, элегантность в одежде — вот ее кредо. А в этот вечер, вернее, в эту ночь все будет иначе, если, конечно, она все правильно поняла. Боже, это «правильно», кажется, преследует ее!
Сергей ничего не сказал ей и даже не намекнул, в какой-то момент она просто почувствовала его желание, жаркое и напряженное, его взгляд, как будто проникающий сквозь ее одежду, слой за слоем, все ближе к чувствительной коже.
Что ж, а если в действительности все совсем не так, как она себе намечтала, ничего страшного — они оба слишком деликатные люди, чтобы хотя бы полусловом или полувзглядом показать это. Он просто вызовет ей такси, сдержанно кивнет на прощание и она, наконец, отправится домой, как уже много раз себе обещала.
Сергей тихо прикрыл дверь Лизиной спальни, дочка не желала отпускать его от себя и без умолку стрекотала о Кате. Его капризная принцесса, с ходу отвергавшая лучших невест столицы, с первого взгляда влюбилась в провинциальную судью не первой молодости. Именно так утром по дороге из аэропорта в клинику охарактеризовал Катю Алексей, партнер Сергея и его доверенное лицо. Сергей был с ним категорически не согласен: сексуальная и интеллигентная, заботливая, немного резкая, то совсем еще девчонка, то взрослая женщина, она была кем угодно, только не увядающей провинциалкой. А уж вечером, в этом безумном тигрово-цветочном платье, так и льнущем к ее телу, она была богиней, весталкой, то девственно-чистой, то насквозь порочной.
Сергей вошел в гостиную, Катя сидела в кресле и отрешенно смотрела на пляшущий в камине огонь. Нежный овал лица, чувственные губы и тело, ждущее поцелуев, целый вечер она дразнила, соблазняла и возбуждала его.
Катя слышала шаги Сергея, кожей чувствовала его приближение. Она не будет оборачиваться и в ожидании смотреть на него, пытаясь угадать, какой будет эта ночь и будет ли она вообще. А если Сергей скажет, что ей пора, она уйдет, достойно, как всегда.
— Звездные ночи становятся нашей традицией, ты не находишь? — его теплое дыхание у ее лица и тяжелая рука на обнаженном плече.
