делаю?»
Поручик посмотрел в направлении его взгляда и заметил красавицу Бараку. Она старалась держаться в тени, но стать совсем невидимой ей не удалось. Теперь Голицын смог разглядеть, что в рядах пиратов за спинами негров толкутся арабы. Их было много, едва ли не больше, чем сомалийцев. Вот, значит, кому они привезли деньги.
Сзади Голицына коснулась рука. Он оглянулся. Это был Марконя.
– Глока видел? – спросил он.
Поручик Глока не видел, но кивнул утвердительно. Теперь он понял, почему некоторые из пиратов выглядят как люди белой расы. Выходит, и Глок со своей командой действительно перебрался на «Дайану». Но, вопреки ожиданиям лысого помощника, обратно на «Скалу» гигант не торопился.
– Он может нас узнать, – тихо сказал Марконя.
– Пусть узнает, – отмахнулся Голицын. – Мы сопровождаем выкуп. Почему бы заказчику не использовать для этого русский спецназ?
Войтович окинул собравшихся недоверчивым взглядом.
– А где Наход Али? Я уполномочен вести переговоры только с ним.
– Он плохо себя чувствует, – ответил черный толстяк, который столь неубедительно изображал нового главаря. – Я его помощник. Вы можете говорить со мной.
– Сомневаюсь, но попробую, – буркнул Войтович. – Но сначала я должен посмотреть заложников.
Толстяк бросил взгляд за спины соратников. Стоявшая там Барака скорчила недовольную гримасу, но кивнула.
– Хорошо, – согласился толстяк. – Пройдите в их каюту.
Дед, Марконя и Малыш остались караулить чемоданы, на которые пираты смотрели голодными и жадными глазами. Войтович в сопровождении Кэпа и Поручика направились на корму, где находилась жилая надстройка.
Здесь подозрения Поручика укрепились. Похоже, всех черных сомалийцев согнали на палубу в качестве массовки. А в проходах и коридорах надстройки вообще никого не было. То есть охранников-то было много, но они старались держаться подальше от гостей. Тем не менее острый глаз спецназовца сразу определил, что все они или арабы, или белые. А ведь в прошлый приезд экипаж составляли одни негры. Куда же они все теперь-то подевались. Попрятались, что ли? Провожатый провел их лестницами и коридорами.
Возле арестантского кубрика околачивались два араба с автоматами. Они натянули на лица шапки- маски, но любой дурак смог бы без труда, даже под маской, отличить араба от негра.
Провожатый сделал знак, охранники расступились и отошли в стороны. Снаружи дверь кубрика была закрыта на новенький засов. Провожатый откинул задвижку. Войтович жестом придержал его, а сам вошел в камеру. Поручик, не скрывая удовольствия, хамски оттер провожатого плечом, передав дальше Кэпу. Тот, в свою очередь, принял подачу и вовсе прижал его к стенке.
В кубрике царил полумрак и стояла жуткая духота. Заложники разом повскакали с мест.
– Ну, как вы тут, живы? – вместо приветствия произнес Войтович.
Навстречу шагнул невысокий плотный человек. Представился:
– Старший помощник капитана Жванецкий. Докладываю: капитан Коробов погиб, остальные пока живы. Что там, на воле? Не забыли про нас?
– Не волнуйтесь, о вас помнят, – обнадежил пленников Войтович. – Потерпите еще пару дней, не больше.
Он оглянулся на Кэпа и Голицына:
– Что-нибудь добавите?
Кэп кивнул Поручику. Он страховал дверь и доверил тому проинструктировать заложников.
– Все способны быстро передвигаться? – спросил старший лейтенант. – Серьезных травм и повреждений нет?
Рядом со старпомом вырос боцман Демьянов.
– Ты сразу скажи, что от нас потребуется. Если надо, мы со своей стороны поможем…
– Братцы, все, что от вас потребуется, это не создавать нам проблем, – резко прервал его Голицын. – Поэтому никакой инициативы, только дисциплина. Если живыми останетесь, мы вам будем очень благодарны. Так что разминайтесь и калорийно питайтесь, если есть чем.
– Есть, – заверил его кок Нико. – Мы с боцманом тут по спасательным шлюпкам прошлись, сухих пайков насобирали. Особо не расходовали, не знали – сколько тянуть придется. Теперь подъедим, пожируем.
Войтович кашлянул, напоминая, что пора закругляться.
Когда они вернулись к оставленным товарищам, то сразу перешли к делу – открыли чемоданы и пересчитали деньги.
– Но здесь только половина! – разочарованно протянул толстяк, изображавший главаря.
Войтович презрительно усмехнулся:
– А чего бы вы хотели? Сами же заказывали доставить выкуп в двадцатидолларовых купюрах. Мы не грузчики. Послезавтра привезем вторую половину.
Сказав это, Войтович распрощался с главарем и направился к трапу. Перед тем как сесть в шлюпку, он пересчитал спецназовцев.
– Никого не забыли? А то ведь они могли и кого-нибудь из нас в качестве заложника оставить.
Кэп усмехнулся:
– Ага. Если бы они согласились, я бы сам им Деда с Поручиком в заложники сдал. К утру бы тут ни одного живого пирата не нашли.
И оттолкнул шлюпку от борта «Дайаны».
Отряд Шарифа на двух катерах направлялся к будущей российской военно- морской базе. А там весь личный состав уже снова был поднят по тревоге. И если совсем недавно тут занимались ерундой – искали Войтовича, то сейчас дело было куда серьезнее. Гарнизон ловил пиратского диверсанта. Диверсантом был Абдулла. Господин Новицкий заметил его бдительным оком, когда тот утром неосторожно вышел справить малую нужду.
Больше всех возмущался сам господин Новицкий. Он, не стесняясь, орал на майора Злобунова:
– Вы командир или тряпка? У вас пираты по базе как по парку Горького гуляют! Где ваши хваленые спецназовцы?
Майор Злобунов мог бы возразить, что по парку Горького пираты могут гулять разве что в воспаленном воображении господина Новицкого, но только растерянно оправдывался:
– По вашему приказу группа подводного спецназа сопровождает выкуп пиратам…
– Срочно отзовите!
Злобунов, совершенно обескураженный, отправился в штабную комнату связи. Он плохо представлял себе, как именно будет отзывать спецназовцев. Вряд ли командир японского эсминца с готовностью будет исполнять приказы русского майора и стоявшего за его спиной непонятного штатского господина.
Когда майор поравнялся с палаткой, на которой красовалась фанерка с надписью «Клуб», то испытал новый прилив раздражения. Из палатки неслись звуки бодрого марша в исполнении флейты и барабана. Вроде как в фильме про царскую армию. Там под такой аккомпанемент обычно устраивали всяческие расправы над прогрессивными военнослужащими, которые не хотели в армии служить. Потому что царская и реакционная.
Майор хотел было совсем пройти мимо, но решил, что наступил и для него радостный момент, когда можно сорвать на ком-нибудь свою злость и обиду. И он сунулся в палатку.
Крепкое здоровье уберегло майора от инфаркта или инсульта. Но какое-то время он стоял, словно парализованный, и только широко открывал и плотно закрывал рот. Вероятно, от недостатка кислорода в крови.
Перед ним, не менее растерянные и испуганные, застыли виновники немой сцены – ефрейтор богатырского сложения с флейтой во рту и черный худенький негритенок, молотивший на барабане, как на тамтаме. Как догадался майор, его-то они все и искали.
Молодежь оказалась проворнее. Когда Злобунов в последний раз широко разинул рот, чтобы принять порцию живительного воздуха, те снялись с места и шмыгнули через большую прореху в брезентовой стене клуба наружу.
