сила самоотверженности намного превосходит силу своекорыстия. Тот же самый принцип получил не менее яркие доказательства в Южной Африке при Нельсоне Манделе.
Сила с легкостью достигает того, чего насилие не способно достичь, даже прилагая колоссальные усилия. Так, уже в наше время мы наблюдали почти естественное падение коммунизма как формы государственного правления после полувека самого грозного — и в конечном счете бесплодного военного противостояния в истории. Политическая наивность русских людей, которые в течение долгого времени находились под деспотичным правлением царей, не позволила им обрести гражданскую мудрость, чтобы понять, что, прикрываясь знаменем коммунизма, правящая верхушка установила в стране тоталитарную диктатуру. Точно так же немецкий народ был обманут Гитлером, добившимся власти во имя идеи национального социализма, но фактически установившим тиранию. Отличительной характеристикой насилия в политике является то, что оно не терпит возражений. Оба режима опирались на повсеместное использование насилия с помощью тайной полиции: Сталин, уничтоживший миллионы жизней, в такой же мере полагался на созданный им КГБ, как Гитлер на гестапо.
Адольф Гитлер создал самую мощную военную машину, которую когда–либо видел мир. На простом уровне насилия его армия была непобедима; однако он не смог одержать побед) над крошечным островком по ту сторону Ла–Манша благодаря силе Уинстона Черчилля, который объединил волю своего народа, используя принципы свободы и бескорыстного самопожертвования. Черчилль придерживался силы, а Гитлер использовал насилие. В такой ситуации сила всегда побеждает; в целом, если сила прочно основана на воле людей, она неуязвима и полностью защищена.
Насилие притягательно, потому что обладает неким очарованием, которое может быть облечено в маску ложного патриотизма, престижа или господства, тогда как истинная сила очень часто выглядит достаточно непривлекательно. Что может быть более притягательно, чем военная авиация — «люфтваффе» — и войска СС нацистской Германии во время второй мировой войны? Эти элитные подразделения обладали романтическим ореолом, привилегиями и собственным стилем н, разумеется, имели в своем распоряжении огромную власть, самое современное оружие и кастовый дух, который укреплял их могущество. В этом и заключалась их притягательность, внушающая страх.
Слабых людей привлекает очарование насилия, и они даже готовы умереть за него. Как же иначе в противном случае могло бы произойти такое ужасающее событие, как война? Жестокость часто на время захватывает власть в свои руки, а слабые люди тянутся к тем, кто, как им кажется, успешно преодолел свою слабость. Откуда же еще, по–вашему, берутся диктатуры?
Одной из характеристик насилия является высокомерие; сила же, напротив, отличается скромностью и смирением. Насилие высокопарно; у него есть ответы на все вопросы. Сила непритязательна. Сталин, поддерживавший военную автократию, остался в исторической памяти как отъявленный преступник. Скромный Михаил Горбачев, носивший простой костюм и с готовностью признававший свои ошибки, был награжден Нобелевской премией мира.
Многие политические системы и общественные движения начинают свое существование с истинной силы, но по прошествии времени к ним присоединяются люди, преследующие свои эгоистические интересы, и в конце концов они постепенно переходят к насилию, до тех пор пока не дискредитируют себя полностью. История нашей цивилизации знает массу таких примеров. Легко забыть о том, что первоначальной целью коммунизма был идеалистический гуманитаризм, точно так же как движение профсоюзов в США преследовало благие цели, пока не стало защищать интересы мелких политиков[25].
Для того чтобы полностью понять дихотомию, о которой мы здесь рассуждаем, необходимо установить разницу между политиком и государственным деятелем. Политик исходит из вопросов собственной выгоды и прибегает к насилию после того, как получает в свои руки власть, используя силу убеждения, — очень часто он оценивается менее чем в 200 баллов. Государственный деятель представляет истинную силу, источником которой является вдохновение; он учит других на собственном примере и придерживается очевидных принципов. Государственный деятель обращается к благородству, которое скрыто внутри каждого человека, и объединяет сердца людей. Ведь если разум можно легко обмануть, то сердце всегда знает правду. Там, где разум сталкивается с ограничениями, сердце не имеет препятствий и границ; там, где разум обращается к преходящим вещам, сердце беспокоится только о том, что вечно.
Насилие часто использует ораторское искусство, пропаганду и обманчивые обещания, чтобы добиться поддержки и скрыть свои истинные мотивы. С другой стороны, истина не нуждается в защите; она очевидна и не требует доказательств. Слова «все люди созданы равными» не требуют подтверждения или риторического обоснования. То, что неправильно убивать людей в газовых камерах в концентрационных лагерях, также очевидно и не нуждается в доказательствах. Принципы, лежащие в основе истинной силы, никогда не требуют дополнительных обоснований в отличие от насилия, которое прибегает к бесчисленным аргументам на тему того, насколько «оправданы» совершаемые действия.
Вполне ясно, что сила соответствует всему, что поддерживает жизнь, а насилие использует ее в интересах одного человека или целой организации. Насилие вызывает ссоры и разногласия и за счет этого ослабляет людей, тогда как сила их объединяет. Насилие разделяет людей. Шовинизм, который в основе своей обращен к милитаристскому государству, ограждает себя от взаимодействия с остальным миром.
Сила привлекает, а насилие вызывает неприязнь. Поскольку сила объединяет, у нее нет настоящих врагов, хотя ее проявления могут вызывать сопротивление со стороны оппортунистов, чьим целям она не служит. Сила служит людям, а насилие преследует собственные интересы. Истинный государственный деятель служит людям[26], политик использует людей во имя собственных амбиций. Государственный деятель жертвует собой для других; политик жертвует другими для себя. Сила взывает к нашей высшей природе, а насилие обращается к низменным инстинктам. Оно ограничено, а сила не имеет границ.
С помощью утверждения, что цель оправдывает средства, насилие забирает у нас свободу, предлагая нам определенные выгоды. Насилие предлагает быстрые, легкие решения проблем. Для силы цель и средства представляют единое целое, но для того, чтобы добиться желаемого, необходимы достаточная зрелость, дисциплина и терпение. Великие лидеры вдохновляют нас сохранять веру и свои убеждения, воодушевляя нас своей абсолютной честностью и приверженностью избранным принципам. Эти люди понимают, что невозможно пойти на компромисс со своими принципами и при этом сохранить силу. Уинстон Черчилль никогда не был вынужден прибегать к насилию по отношению к своему народу; Горбачев совершил полный переворот в политической системе мира, не сделав ни единого выстрела; Ганди одержал победу над Великобританией без единого сражения. Мы видим, что на вид бесконечный ближневосточный конфликт наконец–то движется к своему разрешению, но не с помощью насилия, а путем установления долгосрочного диалога между противодействующими сторонами.
ДЕМОКРАТИЯ И СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ
В итоге демократия была признана как высшая форма правления. По всему миру слышится возрастающий призыв к свободе; многие государства, которые ранее находились под гнетом других держав, сейчас учатся тому, чтобы быть свободными. Вслед за представителями академических наук историки обычно пытаются объяснить подобную последовательность политических событий с помощью причинно– следственной модели А->Б->В; однако это лишь видимая последовательная развертка событий, обладающих гораздо большей силой, притягивающая энергию модель АБВ, которая способствует развитию общества.
Сила США или любой другой демократической державы состоит в принципах, которые находятся в ее основании. Поэтому мы можем отыскать корни силы, изучая такие документы, как Конституция США, Билль о нравах, Декларация независимости, а также общепризнанные выражения духа демократии подобно Геттисбергскому посланию.
Если мы измерим относительную силу каждой строки этих документов, то найдем огромную, притягивающую энергию структуру, на которой основана сила правительства США, в Декларации независимости: «Мы исходим из той очевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, свободу и стремлению к счастью» (оценка 700 баллов). Эти чувства отдаются эхом в Геттисбергском послании. В нем Линкольн напоминает, что его держава была рождена свободной и «…свято верующей, что все люди созданы равными» и что «эта нация, которая подчиняется воле Бога, даст новое рождение свободе — и
