приводит к консерватизму и сопротивлению переменам, что не позволяет сознанию расти в среднем более чем на пять пунктов в течение одной жизни. Большие скачки в эволюции сознания всегда сопровождаются отказом от иллюзии «Я все знаю». Часто для того, чтобы стать готовым к изменению, человек должен «выдохнуться» в попытках отстоять свою бесполезную систему взглядов. Свет не может проникнуть в закрытый ящик; любая катастрофа может стать началом пути к более высокому уровню сознания. Если мы воспринимаем жизнь как учителя, она действительно становится нашим учителем. Если болезненные уроки жизни не способствуют нашему изменению и не становятся стимулом к росту и развитию, значит, они были пережиты зря.
Мы видим, мы наблюдаем, мы запоминаем определенный жизненный опыт. Но сами наши знания не оказывают никакого влияния на события. Знание просто отмечает полученный опыт; оно не определяет его. Знание — это включающее в себя все события поле аттрактора, которое обладает безграничной силой, сопоставимой с силой жизни. И все, во что верит разум, становится иллюзорным на более высоких уровнях сознания.
Разум отождествляет себя со своим содержанием. Он испытывает, доверяет, осуждает и не хочет смириться с тем, что единственное, для чего он предназначен, это приобретение опыта, точнее, переживание приобретенного опыта. На самом деле разум даже не переживает события, а лишь обрабатывает информацию, полученную от органов чувств. Даже самые блестящие мысли и глубокие чувства являются только жизненным опытом; в итоге у нас остается только одна задача — переживание жизненного опыта.
Самое большое ограничение сознания заключается в его наивности. Сознание доверчиво; оно верит всему, что слышит. Сознание подобно жесткому диску компьютера, который способен воспроизвести любую записанную на нем информацию. Мы никогда не утрачиваем наивность сознания, оно навсегда остается простодушным и доверчивым, как впечатлительный ребенок. Его единственным стражем остается проницательное знание, которое тщательно исследует поступающую информацию.
В течение многих веков люди замечали, что простое наблюдение за разумом приводит к увеличению уровня сознания человека. Если за разумом наблюдают, он становится скромнее и начинает приписывать свои достижения Универсальному знанию. В результате человек может перейти на более высокий уровень сознания. Вместе со скромностью появляется способность смеяться над собой, и постепенно господство разума сменяется тем, что человек сам начинает им управлять.
Вместо того чтобы думать, что мы и «есть» наш разум, мы начинаем видеть, что обладаем разумом и что именно разум включает в себя мысли, взгляды, чувства и мнения. В итоге мы можем прийти к пониманию того, что мысли полностью заимствованы из базы данных сознания и никогда не принадлежали нам самим. Мы получаем, обрабатываем и идентифицируем имеющуюся информацию, а затем в нужное время заменяем ее новыми интересными для нас идеями. Как только мы перестанем столь трепетно относиться к этим преходящим и меняющимся взглядам, они больше не будут оказывать на нас свое влияние, и мы постепенно начнем освобождать свой разум и освобождаться от него. Это, в свою очередь, приведет к появлению нового источника удовольствия; поэтому радость от земного существования растет по мере того, как человек поднимается вверх по шкале сознания.
ИЗУЧЕНИЕ ЧИСТОГО СОЗНАНИЯ
Различные аспекты сознания были предметом изучения традиционной философии, а проявления сознания в виде разума или эмоций исследовались клиническими науками, однако природа сознания никогда не изучалась в клинических условиях в полном смысле этого слова.
В медицине предположение о том, что сознание является всего лишь функцией головного мозга, отражено в таких выражениях, как: «К пациенту вернулось сознание». Это привычное ограниченное восприятие привело к тому, что сознание приобрело земное физическое значение, очевидной приоритетной задачей которого является получение жизненного опыта.
Одним из периодически возникавших вопросов было рассуждение о том, что происходит с сознанием человека после его смерти. Имеют ли жизненная сила и сознание физическую природу? Поддерживает ли тело сознательную жизнь, или, напротив, жизненная сила поддерживает активность тела? Поскольку способ постановки вопроса определяется тем, как спрашивающий представляет себе причинно–следственную связь событий, уровень его сознания будет предопределять природу ответа; каждый человек, задающий вопрос, получит ответ, который будет представлять его уровень развития сознания.
Для ученого–материалиста этот вопрос покажется абсурдным, бесполезным упражнением в тавтологии. Те, кто находится на противоположной стороне, «просветленные», сочтут вопрос смешным и будут испытывать сочувствие к тому, кто его задал, посчитав его ограниченным человеком. Обычный человек может встать на сторону авторитетного лица или традиционного религиозного учения, попытавшись в нем найти ответ на этот вопрос.
Все дискуссии на тему жизни, смерти и природы сознания непременно должны принимать в расчет текущий контекст. Аналог декартовского утверждения: «Я мыслю, значит, я существую» — будет звучать как: «Я существую, значит, я мыслю». Поскольку мышление происходит в виде формы, Декарт прав; то, что имеет форму, должно существовать, чтобы получить эту форму. «Я есть» — заявление сознания, которое подтверждает, что способность чувствовать не зависит от формы. Декарт утверждает, что сознание узнает о своем существовании, только когда оно обретает форму. Однако просветленные мудрецы на протяжении всей истории не соглашались с этой точкой зрения, утверждая, что сознание находится за пределами формы и на самом деле является огромной матрицей, из которой возникает форма. Современные физики соглашаются с подобным выводом, например Дэвид Бом со своей концепцией «свернутой» и «развернутой» Вселенной.
В отсутствие сознания мы бы не смогли воспринимать форму. Можно также сказать, что сама форма, будучи лишь результатом восприятия и не имея независимого существования, имеет преходящий и ограниченный характер, тогда как сознание включает в себя все сущее, и оно бесконечно. Как может нечто временное и преходящее, имеющее начало и конец, создавать то, что не имеет формы, вездесуще и всеохватывающе? Однако, если мы примем во внимание, что понятие об ограничении является продуктом восприятия и не лишено реального основания, тогда проблема решается сама собой; форма становится выражением того, что не имеет формы. С точки зрения онтологии, сознание — это аспект «Бытия», «Существования», и оно неразрывно связано с восприятием человека самого себя как человеческое существо. Человечество — лишь одно из проявлений Бытия.
Деятельность сознания человека представляет собой немаловажную часть нашего исследования. Хотя сознание может быть нематериально, оно неизбежно влияет на все человеческие поступки. Целью нашей работы стало изучение проблемы того, как с медицинской точки зрения объяснить связь между сознанием и поведением с помощью точных и понятных средств, которые могли бы впоследствии использоваться для продолжения научных исследований. К счастью, кинезиология совершенно ясно демонстрирует физическое проявление чувствительности путем моментальной реакции тела на события, воспринимаемые сознанием. Эта техника дает прекрасную методологию, безошибочно определяющую искомую точку, которая может быть измерена, задокументирована и воспроизведена путем повторного эксперимента.
ХАРАКТЕРИСТИКИ ЧИСТОГО СОЗНАНИЯ
Наше представление о сознании связано с представлением о самих себе. Чем больше ограничено восприятие собственного «Я», тем уже становятся границы опыта. Например, изучение «бедных» людей выявило, что «бедность» представляет собой вовсе не недостаток финансовых средств. Бедные люди испытывают нужду в друзьях, вербальных навыках, образовании, общественных удовольствиях, средствах, здоровье и общем ощущении счастья. Поэтому бедность следует рассматривать как качественную характеристику ограниченного представления о самом себе, которое приводит к нехватке средств 1102]. Это не финансовое состояние, а уровень сознания. Оценка энергии данного уровня сознания составляет примерно 60 баллов.
Отождествление и, следовательно, проявление своей самости может сводиться к отождествлению себя со своим физическим телом. Тогда, разумеется, мы должны задать вопрос: каким образом человек понимает, что у него есть физическое тело? Наблюдая, мы видим, что наличие физического тела устанавливается посредством органов чувств. Тогда следующий вопрос: что именно позволяет узнать о наличии органов чувств? Как мы ощущаем то, о чем они нам сообщают? Значит, должно быть еще что–то больше и значительнее, чем просто физическое тело, чтобы мы могли получать подобную информацию; это
