II И III ЧАСТИ I ТОМА (имеется в виду труд Ломоносова 'Древняя Российская История' —
Правда, первую часть «Древней Российской Истории» Ломоносова все же опубликовали. Но история ее появления на свет чрезвычайно странная. «ИЗДАНИЕ ЕЕ ВСЯЧЕСКИ ТОРМОЗИЛОСЬ и, начав печататься в 1758 году, КНИГА ВЫШЛА ИЗ ПЕЧАТИ ЛИШЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ ЛОМОНОСОВА» [60], с. 63. То есть, по крайней мере, через семь лет. Напомним, что Ломоносов умер в 1765 году. В обстановке борьбы такого накала не исключено, что под именем Ломоносова на самом деле издали нечто совсем другое. В лучшем случае его труд урезали и ОТРЕДАКТИРОВАЛИ. Если не переписали целиком заново. Такая мысль тем более вероятна, что практически то же самое и в то же время происходит с трудами русского историка Татищева, см. выше. Их издает Миллер после смерти Татищева по каким-то «черновикам Татищева». А сам труд Татищева загадочно исчезает. Кто мог помешать торжествовавшему Миллеру, — под полный контроль которого Романовы отдали русскую историю, — издать труды Ломоносова в искаженном виде? Надо сказать, такой прием — «заботливая» публикация трудов своего научного оппонента после его смерти — показывает стиль борьбы того времени вокруг русской истории, бывшей в ту эпоху предметом отнюдь не чисто академического интереса. Как Романовым, так и западно-европейским правителям была необходима искаженная русская история. Известные нам сегодня труды Татищева и Ломоносова по русской истории, скорее всего — подделки, см. ниже.
Вернемся к началу битвы Ломоносова с Миллером. Немецкие профессора-историки решили добиться удаления Ломоносова и его сторонников из Академии. Эта «деятельность» развернулась не только в России. Ломоносов был ученым с мировым именем. Его хорошо знали за границей. Были приложены все усилия, чтобы опорочить Ломоносова перед мировым научным сообществом. В ход пустили все средства. Всячески старались принизить значение работ Ломоносова не только по истории, но и в области естественных наук, где его авторитет был очень высок. В частности, Ломоносов был членом нескольких иностранных Академий — Шведской Академии с 1756 года, Болонской Академии с 1764 года [60], с. 94.
«В Германии Миллер инспирировал выступления против открытий Ломоносова и требовал его удаления из Академии» [60], с. 61. Этого сделать в то время не удалось. Однако противникам Ломоносова удалось добиться назначения АКАДЕМИКОМ ПО РУССКОЙ ИСТОРИИ Шлецера [60], с. 64. «Шлецер… называл Ломоносова 'грубым невеждой, ничего не знавшим, кроме своих летописей'» [60], с. 64. Итак, как мы видим, Ломоносову ставили в вину ЗНАНИЕ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ.
«Вопреки протестам Ломоносова, Екатерина II назначила Шлецера академиком. ПРИ ЭТОМ ОН НЕ ТОЛЬКО ПОЛУЧАЛ В БЕСКОНТРОЛЬНОЕ ПОЛЬЗОВАНИЕ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, НАХОДЯЩИЕСЯ В АКАДЕМИИ, НО И ПРАВО ТРЕБОВАТЬ ВСЕ, ЧТО СЧИТАЛ НЕОБХОДИМЫМ, ИЗ ИМПЕРАТОРСКОЙ БИБЛИОТЕКИ И ДРУГИХ УЧРЕЖДЕНИЙ. Шлецер получал право представлять свои сочинения непосредственно Екатерине… В черновой записке, составленной Ломоносовым 'для памяти' и случайно избежавшей конфискации, ярко выражены чувства гнева и горечи, вызванной этим решением: 'Беречь нечево. Все открыто Шлецеру сумасбродному. В российской библиотеке есть больше секретов'» [60], с. 65.
Миллер и его соратники имели полную власть не только в самом университете в Петербурге, но и в гимназии, готовившей будущих студентов. Гимназией руководили Миллер, Байер и Фишер [60], с. 77. В гимназии «УЧИТЕЛЯ НЕ ЗНАЛИ РУССКОГО ЯЗЫКА… УЧЕНИКИ ЖЕ НЕ ЗНАЛИ НЕМЕЦКОГО. ВСЕ ПРЕПОДАВАНИЕ ШЛО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ЛАТИНСКОМ ЯЗЫКЕ… За тридцать лет (1726–1755) гимназия не подготовила ни одного человека для поступления в университет» [60], с. 77. Из этого сделали следующий вывод. Заявили, что «единственным выходом является выписывание студентов из Германии, так как из русских подготовить их будто бы все равно невозможно» [60], с. 77. Мол, дикая неграмотная страна.
«Ломоносов оказался в самой гуще борьбы… Работавший в академии выдающийся русский машиностроитель А.К. Нартов подал в Сенат жалобу. К жалобе Нартова присоединились русские студенты, переводчики и канцеляристы, а также астроном Делиль. Смысл и цель их жалобы совершенно ясны… — превращение Академии Наук в русскую НЕ ТОЛЬКО ПО НАЗВАНИЮ… Во главе комиссии, созданной Сенатом для расследования обвинений, оказался князь Юсупов… Комиссия увидела в выступлении А. Нартова, И.В. Горлицкого, Д. Грекова, П. Шишкарева, В. Носова, А. Полякова, М. Коврина, Лебедева и др. … 'бунт черни', поднявшейся против начальства» [60], с. 82.
Надо сказать, что А.К. Нартов был выдающимся специалистом в своей области, «создателем первого в мире механического суппорта — изобретения, сделавшего переворот в машиностроении» [60], с. 83. «Выдающийся русский техник-изобретатель А.К. Нартов. С его именем связаны крупнейшие изобретения в машиностроении и военной технике… В 1741 году Нартов изобрел скорострельную батарею, которая ныне хранится в Артиллерийском историческом музее в Санкт-Петербурге. Состоит она из 44 небольших мортир… Выстрелы из мортирок следовали один за другим, как только доходил огонь по пороховой дорожке или шнуру» [264], кн. 2, с. 700.
Портрет А.К. Нартова см. на рис. 2.146, а его скорострельная многозарядная пушка-батарея показана на рис. 2.147.
Русские ученые, подавшие жалобу, писали в Сенат: «Мы доказали обвинения по первым 8 пунктам и докажем по остальным 30, если получим доступ к делам» [60], с. 82. «Но… за 'упорство' и 'оскорбление комиссии' были арестованы. Ряд из них (И.В. Горлицкий, А. Поляков и др.) БЫЛИ ЗАКОВАНЫ В КАНДАЛЫ И 'ПОСАЖЕНЫ НА ЦЕПЬ'. Около двух лет пробыли они в таком положении, но их так и не смогли заставить отказаться от показаний. Решение комиссии было поистине чудовищным: Шумахера и Тауберта наградить, ГОРЛИЦКОГО КАЗНИТЬ, ГРЕКОВА, ПОЛЯКОВА, НОСОВА ЖЕСТОКО НАКАЗАТЬ ПЛЕТЬМИ И СОСЛАТЬ В СИБИРЬ, ПОПОВА, ШИШКАРЕВА И ДРУГИХ ОСТАВИТЬ ПОД АРЕСТОМ ДО РЕШЕНИЯ ДЕЛА БУДУЩИМ ПРЕЗИДЕНТОМ АКАДЕМИИ.
Формально Ломоносов не был среди подавших жалобу на Шумахера, но все его поведение в период следствия показывает, что Миллер едва ли ошибался, когда утверждал: 'господин адъюнкт Ломоносов был одним из тех, кто подавал жалобу на г-на советника Шумахера и вызвал тем назначение следственной комиссии'. Недалек был, вероятно, от истины и Ламанский, утверждающий, что заявление Нартова было написано большей частью Ломоносовым. В период работы комиссии Ломоносов активно поддерживал Нартова… Именно этим были вызваны его бурные столкновения с наиболее усердными клевретами Шумахера — Винцгеймом, Трускотом, Миллером и со всей академической конференцией… Комиссия, приведенная в ярость поведением Ломоносова, АРЕСТОВАЛА ЕГО… В докладе комиссии, который был представлен Елизавете, о Шумахере почти ничего не говорится. 'Невежество и непригодность' Нартова и 'оскорбительное поведение' Ломоносова — вот лейтмотив доклада. Комиссия заявила, что Ломоносов 'за неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к академии, так и к
