загорелся ответным огнем. Жадный, страстный взгляд! Она сделала шаг вперед, но вдруг его взгляд потух, а лицо приняло холодное, бесстрастное выражение.
Она ждала. Его веки опустились, прикрывая глаза. Он сказал что-то Джорджине, и она, обернувшись через плечо, весело рассмеялась.
Кейтлин оцепенела в крайнем смущении. Она была готова провалиться сквозь землю. Прикусила губу, чувствуя, как подступают слезы. Может, ей стоит убежать в свою комнату, пока она не расплакалась?
Но она не успела сделать и шага. Маклейн, извинившись перед герцогиней, направился прямо к Кейтлин.
Боже милостивый, он идет сюда! Что ему нужно? Не спросить ли у него, почему он нарушил условия их договора? Но… может, ей лучше не знать?
Он равнодушно поклонился.
«Что-то изменилось; я это чувствую». Стиснув зубы, Кейтлин присела в реверансе. Когда она выпрямилась, он рассматривал ее с такой «теплотой», что на ум Кейтлин пришло сравнение с мраморной доской.
— Поражен тем, что вам удалось привезти сюда Дингуолла.
— Я вас предупреждала, что справлюсь. Вы принесли мне бантик Маффина?
— Разумеется. Но он в моей комнате. Вы получите его завтра, за завтраком.
Каждое слово обдавало холодом, резало уши. Как будто огромный камень застрял у нее в груди, не давая вздохнуть. Она слабо улыбнулась:
— Очень хорошо. Вам было… трудно?
Он пожал плечами:
— Нет, разумеется. В конце концов, Маффин — всего лишь крошечная собачка.
Вот невезение! Задача обещала быть трудной. Он словно прочел ее мысли.
— Мне повезло, что мой камердинер, похоже, умеет гипнотизировать собак, — сообщил он, холодно улыбаясь.
— Несправедливое преимущество!
— При том, что вы собираете под свои знамена всю женскую прислугу в доме? Едва ли. — Он скрестил руки на груди. — У нас осталось последнее задание, и я приготовился. А вы?
— Да.
— Тогда говорите.
— По легенде, переодетый герой проникает на бал и похищает волшебную арфу.
— Значит, мне нужно найти «волшебную арфу», то есть?..
— На балу в оркестре будет самая настоящая арфа. Мне сказала леди Кинлосс.
— И это все? — спросил он с возрастающим подозрением.
— Главное, не запутаться в юбках.
Он не шелохнулся. Его лицо застыло.
— В юбках?
— Это часть испытания. Герой переоделся в женскую одежду. Вам придется явиться на бал в женском платье.
Зрачки его глаз сузились.
— Хотите выставить меня на посмешище?
— А вы не хотели сделать то же самое со мной, посылая к лорду Дингуоллу? Вы ведь хотели, чтобы я вернулась в грязи с головы до ног, покусанная лошадью и…
— Хорошо, — мрачно согласился Маклейн. — В таком случае ваше последнее задание будет не менее сложным. В вашей чудесной истории есть место, где Олвен раздевается и купается в фонтане, чтобы отвлечь внимание разбойников, которые хотят взять в плен ее возлюбленного. Вы сделаете это для меня.
— При всех? Тогда я погибла!
— Я не требую, чтобы вы сделали это на балу или званом вечере, хотя мысль, конечно, соблазнительная. Нет, вы сделаете это для меня, для меня одного. Я хочу сделать вас своей любовницей — нужно же сначала посмотреть, что беру.
Его взгляд обежал ее всю, и Кейтлин поежилась. Как будто она уже стояла перед ним обнаженной!
— Я… Меня могут увидеть.
Он хищно усмехнулся:
— Это была ваша идея — выбирать задания из дурацкой книжонки. Что ж, я так и делаю: или вы купаетесь голой, или я выиграл пари.
Что за презрительный тон! Ее руки сжались в кулаки, кровь прилила к вискам.
— Отлично! Я это сделаю.
Конечно, сделает. Если никто не узнает, особой беды не будет.
— Поздно ночью. После полуночи.
Маклейн пожал плечами:
— Когда вам будет угодно. Главное — сделайте. Любите изображать, что вы очень храбрая, но в душе вы трусиха! Вот теперь мы это проверим, не так ли?
— По крайней мере я держу слово — в отличие от вас.
Его улыбка погасла.
— О чем это вы?
— Мы договорились, что остальные гости ничего не узнают о нашем соглашении, а вы разболтали герцогине.
— Я этого не делал.
— А она утверждает, что вы ей все рассказали. Вот я точно ей ничего не говорила.
— И я не говорил. Непонятно, как она узнала, но точно не от меня.
Кейтлин гневно уставилась на него:
— Признайтесь же! Мне известно, что вы с ней…
Губы отказывались выговорить это слово. Его брови сошлись на переносице.
— Мои дела вас не касаются.
Ага! Он даже не отрицает.
— Как только мы покончим с нашим пари, я не желаю вас больше видеть. С нетерпением жду этого счастливого мига.
— Как только мы покончим с нашим пари, вам придется видеть меня очень часто — потому что вы проведете в моей постели целых две недели, за исключением того, как я заставлю вас показаться перед моими друзьями в одном нижнем белье.
Кейтлин ахнула:
— Вы этого не сделаете!
— Почему? Целых две недели вы будете принадлежать мне телом и душой. — Он говорил тихо, проникновенно, почти мурлыкал. — Но может быть, вы и правы. Не стоит вас показывать друзьям. Может быть, я вообще не разрешу вам покидать мою постель.
Кейтлин подняла голову и взглянула ему в глаза. Странно, отчего-то она пришла в радостное возбуждение. Ей хотелось быть с Маклейном, но не так.
— Когда я решу — если решу! — что мы сблизимся физически, это произойдет на моих условиях. Моих, и ничьих больше.
Он стиснул зубы. Где-то вдали послышались низкие громовые раскаты. Значит, ее удар попал в цель.
— Вы прискорбным образом заблуждаетесь, если думаете, что имеете право голоса в этом деле! — отрезал он, кипя от возмущения.
За окнами загромыхали ставни — поднялся сильный, зловещий ветер.
Бросив взгляд в сторону герцогини, она обнаружила, что та наблюдает за ней с довольной улыбкой налице. Кейтлин заставила себя улыбнуться в ответ. Пусть улыбается сколько душе угодно — Маклейн сейчас не с ней. И не важно, что он злится.
