глухо и как бы издали. Несмотря на это, шум все же пробился в затуманенное сном сознание Кэмерона и навел его на определенную мысль.
Таял лед, а это могло означать только одно: капризная весенняя погода сменила гнев на милость и вернулась к норме, положенной по сезону. Одновременно это означало и то, что он и Сандра больше не являются ее заложниками, заточенными в стенах коттеджа.
Подавив стон от боли в затекших мышцах - при росте шесть футов четыре дюйма ему пришлось спать на шести футах, - Кэмерон принял вертикальное положение.
Окончательно придя в себя, он вздохнул - и уловил аромат свежесваренного кофе, просочившийся с кухни. Теперь понятно, откуда доносился звук журчащей воды.
Ноздри у него затрепетали, а аромат усиливался и приближался.
- Доброе утро. - Голос Сандры прозвучал совершенно равнодушно.
Зато в его ощущениях при виде Сандры равнодушия не было. Она выглядела такой женственной, нежной и соблазнительной в халатике и тапочках, что ему страстно захотелось протянуть руки, заключить ее в объятия, уложить рядом с собой на кушетку и немедленно заняться любовью, пока они оба не забудут о том, что вызвало трения между ними.
Осторожность предостерегла его от осуществления столь безрассудного желания - осторожность и ее неприступный вид.
- Доброе утро, - отозвался Кэмерон, принимая чашку с горячим кофе. - И спасибо.
- Пожалуйста. - Сандра даже не улыбнулась. - Я готовлю яйца-пашот. Они будут готовы через несколько минут, если хочешь.
- Хочу, - ответил он и встал, стараясь не расплескать кофе.
- Тогда приходи мазать тосты маслом.
Ее интонация - вернее, полное отсутствие каких бы то ни было интонаций - не предвещала ничего хорошего. Едва ли стоит рассчитывать на уютную, домашнюю атмосферу за завтраком, удрученно размышлял Кэмерон, следуя за ней в кухню.
Предчувствие его не обмануло.
Сидя напротив Сандры за столом, он пришел к выводу, что их разделяет не три фута, а целая миля. Настолько они чувствовали себя отдаленными друг от друга.
Сандра не раздражалась, не цеплялась к нему, не придиралась. На его взгляд, дело обстояло гораздо хуже: она держалась так холодно и отчужденно, что - от этой мысли он содрогнулся - казалось, он потерял ее навсегда.
Ледяным взглядом, ироничным прищуром глаз, приподнятой бровью она пресекала все его попытки - безнадежные, как он и подозревал, - смягчить возникшее между ними напряжение.
К тому моменту, когда он съел два яйца-пашот, отлично приготовленных Сандрой, его охватило отчаяние.
И в довершение всего - только этого не хватало! - неловкое молчание нарушил сигнал его пейджера.
Не везет так не везет. Более неподходящего времени не придумать.
На секунду высокомерное выражение исчезло с лица Сандры, она не удержалась от циничной усмешки.
Кэмерон подавил внезапно возникшее желание выбросить проклятый аппарат в окно.
Он и сам удивился своему порыву.
Пока Кэмерон отвечал на вызов, ему удалось определить истинную причину своей реакции: попросту говоря, Сандра стала для него важнее, чем дело всей его жизни.
Храня полное молчание, она пристально наблюдала за тем, как он неохотно направляется к телефону, висевшему на стене в кухне. Как только Кэмерон снял трубку, она встала и вышла из комнаты.
- Когда закончишь разговор, убери со стола, - донесся до него ее удаляющийся голос. - Я пойду одеваться.
Черт побери…
Поборов желание презреть служебный долг и броситься за ней, Кэмерон набрал условленный номер.
- Вулф. В чем дело? - рявкнул он, как только трубку сняли.
- Похоже, наш клиент выскользнул из сети, - отозвался знакомый голос Стива.
- Каким образом? - прорычал Кэмерон, вне себя от ярости.
- Этот сукин сын оказался на редкость хитрым, - пояснил Стив. - Все ходил кругами, следы заметал. Потом изменил направление и удрал на юг. Местная полиция потеряла его у мексиканской границы. Похоже, наш приятель подался домой.
Кэмерона охватили противоречивые чувства - гнев и облегчение. Гнев на офицеров, упустивших Ловкача, а облегчение - от того, что их небрежность фактически освободила его из плена и дала ему наконец возможность заняться личными делами.
- Ладно, Стив, - устало бросил он, изнемогая от внутренней борьбы. - Держи меня в курсе.
- Непременно.
Минуту- другую после окончания разговора Кэмерон продолжал стоять неподвижно, уставившись невидящими глазами на телефон. Он перебирал в уме варианты, как преодолеть расширяющуюся между ним и Сандрой пропасть.
С чего это началось?
Он покачал головой, между бровей прорезалась морщинка, устремленный на ни в чем не повинный белый аппарат взгляд стал сердитым.
А- а, ну да, сначала он обвинил ее в том, что она ведет себя как ребенок, а потом в феминизме.
Глупо, Вулф. Глупее некуда, потому что теперь надо придумать, как загладить свою грубость.
Оторвав наконец взгляд от телефона, он наткнулся глазами на кухонный стол.
Сказав себе, что первый шаг на пути к примирению лучше бы сделать именно здесь и сейчас, он принялся убирать посуду, оставшуюся после завтрака.
Минут через пятнадцать Кэмерон нашел Сандру в гостиной. Она смотрела в окно на затянутое тучами небо. Он кашлянул, чтобы привлечь ее внимание.
- Опять плохие новости? - осведомилась она, не потрудившись даже повернуться в его сторону.
- Нет, как раз наоборот.
Преисполнившись внезапной решимости заставить ее посмотреть на него, он больше ничего не сказал. Его уловка сработала: Сандра обернулась и устремила на него прямой насмешливый взгляд, от которого у Кэмерона возникло странное и незнакомое до сих пор чувство страха. С минуту он безмолвно смотрел на нее.
За исключением субботнего вечера, когда оба они немного принарядились к обеду, Сандра все эти дни одевалась небрежно: в старые, потертые джинсы, еще более старый пуловер и клетчатые рубашки. Вдобавок она не красилась, лишь наносила на лицо увлажняющий крем.
Теперь же стоящая перед ним с непроницаемым видом женщина являла собой живое воплощение высокопрофессионального юриста - кем на самом деле и была.
На ней опять были джинсы, но на сей раз не старые, не потертые - изящно скроенные, с безукоризненно разглаженными стрелками, они представляли собой произведение модельерного искусства и дополнялись элегантной - и явно не дешевой - шелковой рубашкой, аккуратно заправленной в джинсы, которые в свою очередь были столь же аккуратно заправлены в не менее дорогостоящие черные кожаные сапожки.
Но худшее заключалось не в этом. Ее свежее личико, светившееся прежде естественной красотой, покрывал тонкий слой искусно наложенной косметики.
От ее красоты дух захватывало, но как же далека она сейчас от него и от той безграничной близости, которую они испытали! Как солнце, закрытое тучами, от земли…
- Хватит играть в молчанку, Кэмерон. - Ее голос был таким же далеким, как и ее утонченный внешний вид. - Если тебе есть что сказать, говори.
Он заискивающе улыбнулся.
- Я думал… верил, что до вчерашнего дня мы играли в игры, которые нравились нам обоим.
