покатил велосипед в том направлении, держа наготове дробовик. Девочки тут же забыли о нем продолжили свои игры. Для начала они допели до конца свой жуткий псалом:
— Папуля! Мамуля! — истошно закричала, вбегая в дом, девчушка, за которой следовав Джефф.
Он облокотился на велосипед, небрежно держа в руках дробовик, нацеленный на захлопнувшуюся за девочкой дверь.
Распахнулись створки окна. Скользнув на пару дюймов по подоконнику, наружу высунулось дуло винтовки.
— Ну, чего тебе надо?
— Я — Лекарь.
— Слыхали про такого.
— Мне кое-что нужно. Может, и я вам пригожусь. Так как?
— Годится. У нас больна одна женщина. Чего ты хочешь?
— Исправную энергетическую ячейку.
— Ну, ты даешь! Давно не видел ни одной.
— Тогда — еду и питье.
— Этого добра хватает. Входи, но свою пушку оставь снаружи.
— И не подумаю. Мы с ней неразлучны. Так же, как с парой пистолетов за поясом, здоровенным тесаком и несколькими газовыми баллончиками, добавил про себя Джефф.
Внутри послышались невнятные голоса, потом:
— Входи. Но помни, ты все время под прицелом.
— Ладно, ладно. — Он поставил замок на колесо велосипеда и повесил на плечо сумки с медикаментами. По дороге к крыльцу он миновал большущую гору мусора. На вершине горы лежало тело молоденькой женщины. Она умерла всего несколько часов назад. Все ее тело было покрыто синяками, голова проломлена. Рядом валялось то, что осталось от новорожденного.
— Урод? — спросил Джефф, переступая порог.
— Без глаз, — ответил парень с винтовкой.
— Девочку-то зачем?
— Таковы правила. Второй раз. В первый были близнецы с одной головой на двоих.
Джефф помедлил у порога, давая глазам привыкнуть к путь к сумраку внутри дома.
— И давно у вас завелось такое правило?
— Оно было всегда. Так по науке.
— Ах, по науке? Тогда конечно. А кто отец?
— Кто-то из нас, — парень с винтовкой пожал плечами. — Мы часто меняемся.
— Действительно, научный подход. Покажите мне больную.
Его провели в затемненную спальню. Глаза Джеффа едва смогли различить на двуспальной кровати какую-то грязную кучку тряпок. Эта жалкая кучка издавала бессвязные стоны и дробила крупной дрожью. Он подошел к окну и, нажав кнопку, убрал поляризацию. В комнату ворвался солнечный свет. Девочка, лежавшая в кровати, отчаянно вскрикнула.
— Свет режет ей глаза, — сообщил предводитель с винтовкой.
Девочка выглядела лет на двенадцать — тринадцать. Ее грудь еще не оформилась, но он уже была на шестом месяце беременности. Всю ее одежду составляла пара грязных тряпок, обмотанных вокруг бедер.
— Вскипятите мне воды. И побыстрей.
— Хочешь выпить кофе?
— Нет, для мытья. Вскипятите самый большой котел, какой у вас найдется.
Лицо девочки горело лихорадочным румянцем, ее кожа была сухой и горячей. Джефф дал ей выпить растворимый детский аспирин. Тем временем у дверей в спальню столпились почти все члены семьи- коммуны. Они помогли держать вырывавшуюся девочку, пока он снимал с нее гнусно вонявшие обмотки, под которыми были грязь, гной и нечистоты.
— Н-н-да-а. И давно она так лежит?
— Сыпью обсыпало с неделю тому как. Но по-настоящему плохо сделалось всего два дня назад.
Ничего подобного Джеффу еще видеть не приходилось. Вниз от промежности, по обоим бедрам, сантиметров на пятнадцать, спускались сплошные наросты серых нарывов. Плоть под серой коркой была багрово-красной и сочилась гноем. На самой промежности рельефно выделились три большие язвы.
Ошибиться было невозможно. Сифилис.
— Она умрет? — спросил предводитель, незаметно утративший всю свою самоуверенность.
— Один Чарли знает, когда, — ответил Лекарь. Никто не заметил легкой саркастической нотки проскользнувшей в его голосе.
— Все свершается по воле Чарли! — отозвался от дверей нестройный хор голосов. Джефф обильно полил перекисью водорода язвы и коросту; они тут же покрылись пеной. Смыв пену водой из спринцовки, он снова залил перекисью промежность и бедра девочки, смыл пену водой и просушил обработанную поверхность чистыми марлевыми тампонами. Затем, перевернув девочку на живот, он ввел ударную дозу комплекса антибиотиков.
— Дальше будете делать вот что. Прежде всего соберите все эти грязные тряпки и простыни. Сожгите их. Больше никаких повязок, пусть кожа дышит. Пусть девочка пьет как можно больше жидкости. Каждый, кто дотронулся до нее должен потом вымыть руки горячей водой с мылом. Усвоили?
Предводитель молча кивнул.
— Если она все же умрет, сожгите ее тело. Или, по крайней мере, отнесите его как можно дальше и закопайте как можно глубже. Не вздумайте просто выкинуть ее за дверь, как ту, намусорной куче. Ту, кстати, тоже надо немедленно сжечь. Если будете раскидывать тела мертвецов прямо вокруг своего дома, очень скоро дождетесь настоящей беды.
— Да мы уже и собирались убрать ее с кучи, но двое наших парней еще не вернулись с охоты. Им тоже надо бы швырнуть в нее пару камней. На счастье.
— Ага, на счастье. Понятно. Наверняка вы все больны сифилисом, да? — Ответом Джеффу были недоуменные взгляды. — Я имею в виду болячки вроде этих. — Он показал на язвы в промежности девочки.
— Конечно. Мы тут все друг от друга подцепили такие штуки, — пожал плечами предводитель. — Все взрослые, я имею в виду.
— Кроме Джимми, — хихикнув, сказала одна из девочек. — Волосы у него уже давно растут, у нашего Джимми, но он пока что предпочитает ублажать себя сам.
— Джимми боится подраться со мной, — гордо сказал предводитель. — А кто не дерется, тот не трахается. Так по науке. Естественный отбор.
— Ну, и где же вы нахватались этого «научного» дерьма?
— Так нас учил старик Тони. Он дожил аж до двадцати одного года. Здорово умел читать. Книгсто прочел, наверное.
Джефф задумчиво потеребил свою седую бороду.
— Вот что. Теперь послушайте меня внимательно. Я куда старше, чем был ваш Тони. Свою первую сотню книг я прочел задолго до того, как самый старший из вас изволил появиться на свет. И теперь я говорю вам: у вас стали рождаться слепые дети. Верно?
— Родилось трое или четверо, — согласился предводитель.
Откуда, по-вашему, мне это известно?
— Ну-у. Ты долго жил.
— А я вам говорю: такое происходит, когда родители болеют сифилисом. Поймите, это болезнь. И вы не должны без конца передавать ее друг другу.
— Ага, — подхватила хихикающая девица, — не передавать. Так же просто, как не иметь детей. Не хочешь иметь детей — не трахайся. — Остальные девицы захихикали вслед за ней.
Попытайтесь понять, дело очень серьезное. Если вы не вылечитесь с моей помощью, то очень скоро
