В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том II

позор и слезы как самой матери-девушки, так и се потомства?

Добро бы этим достигалась хотя бы общественная нравственность, - а то ведь и того нет!

- Просто несоблюдение установленной формы.

И в жертву форме приносятся наивысшие стремления человека, его счастье, честь и имя!

Кто скажет, что перечувствует, как исстрадается бедная девушка, доходящая до решимости поднять свои слабые трепетные руки на своего первенца и, быть может, не обидевшая никогда и мухи?

Первая самая чистая и бескорыстная любовь - и тут же клеймо преступницы с вечным позором и угрызениями совести!* Это способно сломить и искалечить и не такие хрупкие создания, как молодые девушки.

______________________

* Поразительно все это, все эти указания в последних шести строках: просто ч...т знает что делается. Какая-то 'черная месса' в зерне цивилизации, и - открыто, на площади, при диком гоготании толпы. Для 'охранения нравственности' отпускается, 'не запримеченным' по требованию закона, застегивающийся самец (есть и прекрасные юноши-родители, но те от дитяти своего и матери его не отходят, и за это закон и их - в ту же муку, как мать). Остается одинокая, покинутая девушка, перед рогами устремленных на нее: 1) гогочущего в удовольствии общества, 2) застегнутых в форменные фраки юристов, 3) одетых в кроткие епитрахили священников. И вот ее беременность, девять месяцев; уже на пятом торгается ножками младенец в утробе матери. Проклясть его? 'Рога' говорят: 'Он уже проклят от всех, прокляни и ты, тогда останешься наша'. Груди милой девушки к девятому месяцу наполняются молоком: готовит природа и, наконец (да! да!), святая Venus Genitrix корм дитяти. Как все устроено! какая мудрость!! святость!!! Но физиологии - как холмик, а общество - как гора перед ним. И вот гора готова обвалиться и задавить холмик. Холмик трепещет: родилась малютка, - и 'никогда не задавившая мухи' 18- летняя девушка душит своего первенца. 'Все разверзающее ложесна - Мое, говорит Господь' ('Исход', 'Второзаконие'). Нет - разрушен Ветхий Завет - вот где узел вопроса. Бог отогнан от детей, дети отогнаны от Бога - вот корень всего. Распаялось кольцо обрезания, символ вечный, символ реальный Завета Вечного и Единственного, вовсе не 'ветхого', ничуть не 'обветшавшего', а ежедневно нужного, практически необходимого. 'Введите меня в Завет Вечный! Куда вы меня из него вывели' - вот восклицание девушки, восклицание на конце всех этих фактов. 'Я имею ребенка от обрезанного (genital'ий): не смейте восставать против него - вы через это отступаете от Бога!' 'И ребенок у меня родился, ибо я не имела силы противиться обрезанному; и самое обрезание дано, сюда положена печать Завета -дабы не было fallus'y сопротивления, дабы заклясть затвор перед рождением. И когда ворота перед ним хотят захлопнуться - дабы петли задерживали их, створки не поворачивались: и все раскрывалось, что fallus'y должно быть открыто'. В. Р-в.

______________________

А между тем с каким сладостным ожиданием, с какой радостью те же девушки могли бы приветствовать появление в свет своего первого ребенка.

Ведь этот первенец даст ей мужа!

Она будет иметь неопозоренного ребенка, потому что она уже законная жена отца этого дитяти, который с этого момента становится таким же семьянином, как и стоявший под венцом.

И вместо позора, слез и проклятий - здоровая и счастливая семья!

Но, к сожалению, человечество не любит жить по законам, прямо указываемым природою, а предпочитает искажать их различными условностями и формами собственного изобретения и пристегивать к ним даже такую непокорную силу, как любовь.

Для спасения ни в чем не повинного ребенка закон, наконец, решается дать ему отца (отыскивание отца!), но никак не решается дать его матери - мужа, потому что это противоречит другому закону - таинству брака.

- Не соблюдена формальность!

И обществу приходится признавать одно - отца, но отвергать другое - мужа. Признавать за человеком право родить и 'содержать', но лишать права воспитывать и назвать свою семью законною.

- О времена, о нравы!

Вникая в эти глубоко укоренившиеся удивительные противоречия, просто диву даешься, до чего человечество остается закоснелым и неподвижным в вопросах даже самых незначительных реформ, предпочитая упрямо исполнять и отстаивать обычаи и заветы хотя бы и до очевидности отжившей старины - наперекор стихиям и здравому рассудку.

Эх, если бы сила да право, - взмахнул бы пером да и разрубил бы раз навсегда этот пережиток дореформенных времен, чем, без сомнения, осушил бы не одну тысячу заплаканных прекрасных глаз!

Глубоко Вас уважающий Ксенофонт Лозинский.

LXIV. Письмо в редакцию

М. г. Не откажите через посредство настоящего письма ознакомить множество заинтересованных лиц с распоряжением, для них важным и имеющим до некоторой степени законодательное значение. Мною только что получено письмо от священника А.П. Устьинского, принимавшего на страницах 'Нов. Вр.' участие в обсуждении и косвенно в выработке формы метрической записи внебрачных детей, следующего содержания:

'Благие результаты споров о незаконнорожденности с каждым днем сказываются. Так, по разъяснению редакции Синодальных 'Церковных Ведомостей', N 31, стр. 1071, под рубрикой Ответ священнику П. В-му, нового закона о незаконнорожденных, - священники впредь должны записывать внебрачных детей в метрики, отнюдь не прибавляя к имени ребенка означения его незаконнорожденным (курс. А.П. У-ского). Итак, не тщетны были Ваши старания снять с невинных этот позорящий термин. Преданный вам протоиерей А. Устьинский, 7 августа 1902 года'.

Запрос священника П. В-го в редакцию 'Церковных Ведомостей', без сомнения, вытек из недоумения его, как впредь писать таких детей; и в таком же недоумении находится и еще множество и других священников. Разъяснение официального органа нашего духовного ведомства, получаемого во всех благочиниях и, может быть, во всех приходах Империи, предупредит ошибки и колебания священников при метрических записях. Я же позволю себе спросить и напомнить, что чем несчастнее такие дети, родившиеся в апреле, мае, июне этого года, тех других подобных же детей, которые рождаются начиная с 30 июня, дня опубликования нового благодетельного закона; да и потом, может быть, многие уже священники раньше разъяснения 'Церковных Ведомостей' - в течение всего июля месяца - записывали, вследствие сомнения и незнания, детей по прежней форме, которая навсегда для них останется пятном. Как известно, пропись этого слова в документе удерживает стыдящихся матерей отдавать подрастающих внебрачных детей своих в училища и принуждает их обходиться домашними средствами учения и воспитания, очень мало надежными. Ввиду того что законодательное благорасположение к этим детям так явно теперь выразилось, позволяю себе напомнить и, насколько позволительно публицисту, попросить, дабы в единственном этом, но вполне основательном случае изданный закон возымел 'силу обратного действия', т. е. чтобы ранее рожденные такие дети получили право обратиться куда следует с просьбою о выдаче им взамен прежних - других метрик, без прописи 'незаконнорожденный', т.е. чтобы они сравнялись вполне с детьми, рождающимися после 30 июня. Это никого не обидит, никому вреда не принесет, а счастья и успокоения прибавит много.

В. Розанов