— Но за нами будет такая погоня! Такая…. Нас превратят в пыль раньше, чем мы покинем пределы атмосферы!
— Не-е…. Ничего они нам не сделают! — криво усмехнулся Александр.
Стас заметил гримасу напарника.
— Ты…. Ты хочешь…. Ты думаешь, что тебе; нам удастся взять в заложники самого Великого Императора?
— Да, я думаю, что удастся! Поверь — Император — точной такой же человек, как ты или я, из кожи и плоти!
— Ты к чему это сейчас сказал?
— Нет, это не то, о чем ты сейчас подумал! Император, или неизвестный пока нам совладелец Годо нужны нам живыми. И полезны они нам только тогда, когда они живы. Как только кто-то из них умрет; тут ты прав — от нас не останется даже пыли! Поэтому вся проблема будет не в нас, и даже не в Императоре.
— Не понимаю, если честно…. Если проблема не в Императоре и не этом, как его…. Ну, неважно! В чем главная проблема?
— Проблема — в тех людях, которые нам необходимы для того, чтобы захватить звездолет! Как только эти люди; Старшие, со своим награбленным богатством окажутся на одном борту с теми, кого мы сейчас с тобой обсуждаем, возникнет непреодолимое разногласие. Как бы события ни развивались, в итоге в живых не окажется или Императора, или Старших!
— Ты думаешь?
— Нет, точно знаю! Опыт, брат!
— Не знаю…. Не знаю…. Я так не думаю….
— Вот именно! Не думаешь! А думать — надо! Ну, вот представь! Только на минуточку! Старшие вместе с нами захватили корабль, вырвались из системы Тороса, нашли подходящую планету…. Зачем им после этого в живых кто-то очень могущественный или влиятельный? Зачем? Чтобы когда-нибудь вернуться в их мир и наказать беглецов, вернуть награбленное? Я думаю, что Старшие не дурнее паровоза и отлично всё понимают! Поэтому финал при любых сценариях побега будет одинаков — смерь заложников, кем бы они ни были. Но чем выше ранг 'заложей', тем выше вероятность из гибели!
— Да у тебя целая теория, как я посмотрю!
— Ну…. Наверное, это оттого, что я иногда, в перерывах между драками, пытаюсь думать.
— Не очень-то это у тебя пока получается! — усмехнулся Стас. — Сначала встрял со своим уходом из Магаоллы, теперь вот — с 'побегом' из Глотки Дьявола.
— Хочешь 'уколоть' меня? Думаешь, я обижусь? — усмехнулся Александр. — Нет уж, дудки! Помнишь, как там у Пушкина? И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг? По моему разумению, отрицательного опыта не бывает в принципе. Опыт — он и есть опыт! А то, что я угодил в Годо….. Ну, значит, была в этом какая-то Божья воля! Наверное, Всевышний зачем-то решил, что мне необходим вот такой опыт! Я не верю в случайности, понимаешь?
— Не веришь? — глаза Стаса стали узкими, как щелки. — Это ты кому-нибудь другому расскажешь, только не мне! Я-то отлично помню, какое у тебя было лицо, когда на нас сверху валились скалы!
— И какое?
— Страх! Страх — вот что было самым главным на твоем лице! Что бы ты сейчас мне сейчас ни плел, умирать сейчас ты точно не хочешь!
Заречнев задумался.
— Да, ты прав! Умирать я не хочу! Не потому, что боюсь смерти, нет! Душа человека, или как её еще иначе называют — энергоинформационная матрица — она живет очень долго, практически бессмертна. Смерть — это только переход из одного состояния в другое. Однако отсутствие страха перед смертью не означает, что я желаю немедленно прекратить свое существование в этом мире.
— Ты снова лжешь! Ты боишься смерти! Я видел твое лицо!
— Я думаю, нам нет смысла продолжать наш спор дальше. Мы обменялись мнениями и ни один из нас не смог убедить другого в своей правоте. Давай оставим всё, как есть! Тем паче, что времени у нас осталось совсем мало — кажется, охрана с вышек вокруг обогатительной фабрики нас уже заметила, и если я понимаю ситуацию верно, очень скоро нас задержат добрые дяденьки с добрыми автоматами. Нам с тобой нужно договориться, что именно мы будем говорить охране Годо, и что — Старшим. Начать, я думаю, нужно со Старших, так как для нас это важнее.
Красавчик взглядом оценил расстояние до темного параллелепипеда, остановился, сел на серебристую пыль плато спиной в фабрике, широко расставив ноги. Он задумчиво пожевал губы, подобрал сухой прутик, невесть как оказавшийся у его ног, начал рисовать им какие-то геометрические фигуры.
Александр внимательно проследил за ходом его 'мыслей', опустился на камень рядом с ним.
Круги и треугольники Стас рисовал минут десять — пятнадцать.
Наконец, он изрек:
— А не нужно ничего придумывать! Старшим, я думаю, нужно рассказать всё, как ты придумал про корабль! Ну, и охране, соответственно — тоже! Скормить твою байку!
— Возможно! — поразмыслив, кивнул головой Александр. — Только я предлагаю нашу историю для Старших слегка усовершенствовать!
— Как? Да и зачем?
— Понимаешь, если им вывалить всё в 'готовом' виде, они, как люди очень осторожные, наверняка заподозрят какой-то подвох. Понимаешь?
— Не совсем….
— Нужно, чтобы решение о тюремной бузе созрело в их головах, а не было озвучено тобой ли мной! Тогда они будут думать, что это их собственная придумка, а не твоя идея.
— Хмм…. Ну, допустим, я с тобой согласен. Частично! Но как сделать так, чтобы Старшие сами дотумкались до захвата корабля главного концессионера? Как?
— Путь есть…. Но, боюсь, тебе он не очень понравится!
— И что это за путь?
— Пытки!
— Не понял? Кого мы должны пытать?
— Не мы, а нас!
— Поясни!
— Информации, полученной в результате физического воздействия, то есть выданной под принуждением априори доверия больше, чем той, которую ты сообщаешь добровольно!
— Ну…. Возможно! Не знаю! Выходит, ты предлагаешь пойти к Старшим и сказать: 'Братва! Начинайте меня пытать! И как можно быстрее! А то я так просто вам правду ни за что не скажу'!
— Не совсем так, но суть ты ухватил верно! Предлагать нас пытать не нужно, достаточно просто сообщить Старшим небольшую, но заведомую ложь! Понимаешь, о чем это я?
— Начинаю догадываться…. Ну, и кого будут пытать?
— Я думаю, что обоих!
— М-да… Перспективка…. Тебя пытали когда-нибудь?
— Было дело!
— И что? Больно?
— Да уж не щекотно!
— Я серьезно!
— Если серьезно, то очень больно! Иногда от боли отключается сознание!
— И ты предлагаешь мне пройти через этот ад? Ради сомнительной идеи, что Старшие нам поверят?
— Не нам, а тебе!
— Не понимаю!
— Информацию о планах побега сообщишь Старшим ты. А я как более стойкий, должен буду держаться!
— А если тебя убьют?
— Не должны! Если не сообщать им всех деталей плана, они должны будут оставить нас в живых. По
