…Городок Александру понравился.
Несколько сотен каменных одно- и двухэтажных домов окружали небольшую крепость в центре поселения. Широкие, не слишком чистые улицы 'стекались' в одну большую, которая вела к главной достопримечательности города — рынку, своими размерами не уступающему поселению.
Рынок располагался на полпути между городом и бухтой, отсюда все приезжающие начинали знакомство с островом Два Краба; землянин не стал исключением.
На местной 'барахолке', занимающей площадь в несколько квадратных километров, продавалось всё — от пресной воды до оружия, от продовольствия, до одежды и парусины.
Сашка долго и с видимым удовольствием бродил между рядами, рассматривая местные товары. Ему было с чем сравнить….
Этот рынок сильно отличался от базара на планете Ар' рахха, но еще больше — от 'привоза' городишки на самом краешке единственного континента Кромоса — там, где он в буквальном смысле поймал за руку вора и где этому вору, на глазах его соседей и коллег немедленно отсекли руку.
Заречнев хорошо помнил тот весьма неприятный случай и для себя давно решил, что не станет ни во что вмешиваться, если только это не коснется его лично.
А преступники на здешнем рынке были.
Сашка, бесцельно побродив между торговых рядов, заметил, что за ним сначала приглядывали, а потом — начали следовать двое или трое субъектов характерной наружности. Александр сделал вид, что не видит слежки — вполне возможно, так местная 'служба безопасности' тактично и удаленно контролировала чужака, отличающегося от местных жителей, так же, как зебра отличается от лошади.
Когда Галам начал последнюю треть своего привычного дневного пути, землянин направился в город.
'Приглядывающие' 'довели' его до границ поселения, вернулись обратно.
На улицах города было очень мало людей.
Из-за высоких каменных стен — 'дувалов', выполняющих здесь функции заборов, доносились разнообразные звуки, свидетельствующие о том, что во дворах и двориках идет какая-то производственная деятельность. Отчетливо были слышны удары молота и молотков, шорох жерновов, глухой стук ручного ткацкого станка, другие непонятные звуки….
Вне всякого сомнения, подавляющее большинство жителей города весь световой день либо трудились в своих домашних мастерских, либо торговали на рынке, который и кормил, и поил, и одевал местных жителей.
Сашка долго искал ориентиры, от которых он смог бы 'оттолкнуться', пока не понял, что квадратик в уголке его 'путевого листа' — это и есть та самая центральная крепость, которую видно с любой точки поселения.
А дальше всё было довольно просто.
Здание, обитателям которого Сашка должен был передать серебряную монету, находилось на самой окраине небольшого городка, в самом конце улицы, точнее — тупика, так как прохода в её окончании, между домами, не было.
Классический 'аппендицит', идеальное место для ловушки на нежелательных гостей.
Заречнев на всякий случай захромал сильнее, чем того требовала ситуация, медленно побрел в сторону строения, обозначенного на его 'карте' крестиком.
На его стук в высокую, сооруженную из прочных и толстых досок дверь никто не отреагировал.
Сашка еще раз сверился со схемой: дом был именно тот, в который его направили.
— Ну, на нет, и суда нет! — облегченно выдохнул землянин, пожимая плечами. — Как говорили в таких случаях на Земле — или Шах умрет, или осел сдохнет!
Наверное, кредитор нашего матроса так и не дожил до момента, когда ему вернули долг!
Он повернулся, медленно зашаркал к выходу их 'аппендицита'.
Выход ему перегородили двое субъектов невыразительной внешности — простоватое лицо, без признаков интеллекта; голова, крепко посаженное прямо на мощный торс сильного тела.
'Толстолобики'! — усмехнулся Заречнев, останавливаясь, незаметно касаясь рукояти оружия, скрытого под просторной одеждой. — 'Кажется, так дома называют представителей 'пехоты' — низшего звена организованной преступной группировки. Ладно…. Для начала попробуем договориться по- хорошему'!
Он засунул руку в кошель, прижатый к телу поясом, на ощупь нашел, вынул монету, зажал серебряный диск так, чтобы его было хорошо видно 'толстолобикам'.
— Меня просили передать вот это! — спокойно произнес он, показывая денежку темнокожим аборигенам с фигурами борцов-антиинтеллектуалов.
Один из мужчин взял монетку, повертел её перед глазами, удивленно посмотрел на Сашку.
— С какого ты корабля? — спросил он.
Заречнев ответил.
— Можешь идти! Передавая привет тому, кто дал тебе этот дукат! Скажи, что мы скоро навестим нашего старого друга! — 'Толстолобик' спрятал монету в небольшую кожаную сумку у него на поясе.
— Хорошо! Передам! — ответил землянин, отчетливо понимая, какие именно последствия могут быть от того, если такие, как эти двое, 'навестят' большой парусный корабль где-нибудь в открытом море.
Однако сами 'последствия' его вполне устаивали; паче того — он тайно желал, чтобы 'визит' произошел как можно раньше — при удачном стечении обстоятельств это даже могло означать окончание его задания. Он кивнул в знак того, что просьбы 'борцов' будет выполнена, опустил глаза, прихрамывая, пошел прочь из места, которое прямо-таки дышало опасностью.
'Желтая жемчужина' оказалась двухэтажным трактиром средних размеров. Над дверями припортовой 'гостиницы', прямо из стены огромным желтым глазом на Сашку 'выпучился' валун желтого цвета. 'Это не жемчужина, это, скорее, 'глаз вампира' какой-нибудь! — пронеслось в голове землянина. — 'Осталось только точку на него поставить! Прямо посредине! Для большего соответствия!' — улыбнулся Заречнев, направляясь к двери.
Прямо перед его носом дверь с шумом распахнулась, под ноги ему выкатился небольшой худой мужичонка, в грязной и сильно потрепанной одежде. Человек крепко приложился лицом к мостовой, вымощенной булыжниками, из его носа закапала кровь.
— Пошел прочь, рвань! — донеслось из-за двери. — И чтобы духу твоего здесь никогда больше не было!
Александр присел возле оборванца, помог сесть, заглянул в лицо.
Мужичок оказался весьма молодым парнем с приятными чертами лица. Паренек открыл глаза, злобно глянул на Сашку, запястьем руки растер кровавую юшку по лицу, попытался встать.
— Что случилось? — спросил Александр, помогая оборванцу подняться на ноги.
— Ничего! — грубо ответил ему парень. Он попытался шагнуть, его ноги подкосились. Парень снова впечатался бы лицом в мостовую, но Сашка успел поймать оборванца за талию.
Веса в худющем пареньке почти не было.
'Этот доходяга не жрал неделю, наверное, или две'! — пронеслось в голове Заречнева. — 'Не по совести бросать человека в беде! Надо его накормить'!
Землянин покрепче подхватил бродягу, потащил его обратно к двери. Тот вяло, но сопротивлялся.
Вход в 'Желтую Жемчужину' им перегородил мужчина крепкого вида.
— Вместе вам сюда нельзя! — твердо сказал он, подбородком указывая на бродягу.
— А в чем, собственно, проблема-то?
— У этой твари нет денег!
— Ну и что? Зато они есть у меня!
— Пусть сначала рассчитается за то, что было похищено!
— Столько хватит? — Сашка вынул из кошеля одну монету, бросил её на пол под ноги местного 'секьюрити'.
Монета тонко зазвенела, покатилась куда-то вовнутрь.
Через несколько секунд дверь распахнулась. В проеме стоял высокий крепкий мужчина; в руке он
