Илай задыхался. Руки болтались, будто резиновые, подпрыгивая с каждым прыжком мчащейся по подземелью птицы. Отравленное сознание гасло.
«Я не
умру,
— подумал он сердито, — Я же Деверо»
Затем мир померк, и душа Илая закричала
в страхе.
Сейчас Рогатый Бог ее поглотит, и по
следней
ее
наградой
станет мертвое, ледяное ничто.
Очнувшись,
он увидел лицо склонившейся над
ним Николь.
Почувствовал ее губы. Ноздри ще
котнул
чудесный аромат гвоздики и роз. Илай
жадно втянул
в себя воздух. Волшебное дыхание ведьмы...
Николь, очевидно, еще не заметила, что паци
ент пришел
в себя, и тот быстренько подстроил
ся под ритм
ее манипуляций, надувая грудь в нуж
ное время.
Николь делала ему искусственное
дыхание, и
Илай вовсе не спешил расстаться со
сладостным
ощущением. Губы Николь, мм...
Она была так поглощена своим занятием, что, когда он коснулся языком ее языка, не сразу со
образила, в
чем дело.
А затем ее темные, глубоко посаженные глаза взглянули на него в упор.
Сердито фыркнув, Николь выпрямилась и доверчиво прищурилась. Илай тут же затряс в притворном кашле, сжимая и разжимая
кулаки.
Почувствовав, что его колотят по спине, он мысленно ухмыльнулся и еще немного покашлял.
— Илай, черт тебя побери, да очнись же! — потребовала Николь. — Вытащи меня отсюда. Вода прибывает.
«Вода?»
Забыв о притворстве, Илай сел и понял, что не так уж и притворялся: стены пещеры («Пещеры?») кружились вокруг взбесившейся каруселью.
— Твое чудо-юдо выломало дверь моей
тюрь
мы, а потом принесло нас в эту пещеру, —
объяс
нила Николь, указывая куда-то за спину.
Илай повернулся, и точно: Фантазм сидел,
за
ботливо склонившись над хозяином.
В круглых
птичьих глазах не отражалось ничего,
кроме
темноты.
В пещере был какой-то источник света.
Илай
покрутил головой и заметил рядом с
Николь по
драгивающую в воздухе небольшую сферу.
«И это она умеет», — подумал он и,
спохватив
шись, строго напомнил себе, что его
бывшая подружка
еще и ведьма из рода Каор. То есть враг. Прошли те дня, когда она была школьницей и строила ему глазки. Прошли, канули в Лету.
— Учти, Илай: если все это задумано с целью доставить меня к Джеймсу или твоему отцу, я тебя убью, — предупредила Николь.
Не ограничившись угрозой, она выхватила нож и приставила к горлу Илая: дескать, не сомневайся, рука у меня не дрогнет.
Фантазм
взвился, однако Илай предупреждающе вскинул руку.
— Назад!
Он столько раз видел этот кинжал во время
жертвоприношений,
что сразу его узнал. Атам Джеймса — острый, как скальпель, способный с одного взмаха вспороть грудь жертвы. Вряд ли Николь это знала.
— Ни Джеймс, ни отец тут ни при чем, — сказал он, — Я здесь, чтобы тебя спасти. И точка.
— С чего бы это?
Илай задумался: сказать, что он ее любит? Так ведь ни в жизнь не поверит. Что он ее хочет? Рассердится... И в итоге сказал правду:
— Ты — сильная фигура. И ценная. А мне как раз нужны козыри. Полежишь у меня в заднем кармане.
Он хмыкнул, довольный тем, как это прозвучало — невинно и в то же время с подтекстом.
— Не смей ко мне прикасаться —
прошипела
Николь, оскалившись, как дикая кошка. Такой она нравилась ему больше всего, — Даже не подходи!
— Без проблем, — поднял руки Илай. — Расслабься, моя кошечка, — И, хитро улыбнувшись, прибавил: - Хотя, если мне опять потребуется искусственное дыхание, я теперь знаю, к кому
обра
щаться.
— Да, я спасла тебе жизнь, — процедила
Ни
коль, — Но вовсе не из теплых чувств. Без
тебя мне
отсюда не выбраться. Но имей в виду: одно
невер
ное движение, и я перережу тебе глотку.
Фантазм сделал еще шажок. Илай снова
велел
ему сидеть тихо.
— Ладно, — проронил он. — Будем считать,
что
у нас перемирие — до тех пор, пока мы отсюда
не
выберемся.
— А потом?
— А потом — как срастется. Мы с тобой
когда-
то так говаривали, помнишь?
Николь усмехнулась.
— Нет, Илай. Это не мое выражение. И не
твое.
А вот твой папочка — тот да, вечно корчит из себя крутого перца.
Николь отбросила
волосы за спину. Илай едва удержался,
чтобы
не сгрести ее в охапку. Ему всегда
нравились
девчонки постервознее и поязыкастей.
—
Он и есть
крутой перец, — огрызнулся колдун.
—
Знаешь,
мне глубоко плевать, кто он.
Выглядела
она восхитительно — в длинном
платье
из шуршащего шелка и черного кружева,
с серебряным
шитьем на низко вырезанном лифе
и длинными
рукавами, из которых выглядывали
только
пальцы. Впрочем, оно и понятно: даже сидя
в
камере смертников, Николь оставалась женой Мура — до тех пор, пока не превратится в покойную жену Мура. Темные кудри — Илай отметил, что они отросли, — были приподняты у висков,
а
сзади спадали блестящей волной.
Илай на мгновение представил, что она пережила тогда, с Джеймсом. Кое-какие подробности он знал от новобрачного — Илай вспомнил, как задыхался от ревности и злости, слушая его похвальбу, — однако до сегодняшнего дня он как-то не
задумывался:
самой Николь, каково ей-то пришлось?
Фантазм издал странный скрежещущий звук, голове Илая мелькнула идиотская мысль: а вдруг он попал в один из эпизодов «Скуби-Ду» и сейчас выяснится, что Фантазм — пресловутый человек в костюме? Но тут в кеды и без того промокшие, полилась мутная ледяная вола, и это его отрезвило.
— А где мы, собственно, находимся? Кроме шуток?
— На уровне моря, — сообщила
Николь.
— С тех пор как твой птиц принес нас в эту пещеру, вода все прибывает — по-моему, начался прилив
— И за нами по-прежнему охотятся?
— Естественно, — фыркнула Николь. —
Тут и
парочка каких-то болванов из глины...
— Големов, — подсказал Илай.
— ...и демоны, и склизкие монстры.
Полный
комплект. Твой пернатый приятель
сумел
от них
оторваться, а я как могла, замаскировала
вход
в
пещеру. Но надолго ли это их задержит —
не знаю.
Да, я пустила в дело твой плащ-
