тоже не терпится начать. Соединяясь духовными узами, они с Алексом сплетут еще более сильную магию... Он хороший парень. И красивый.
Наряд Каррутерса — белая туника и леггинсы — напоминал средневековое одеяние, как и свободное платье Холли. Голову венчали сплетенные лавровые листья. Торжественное облачение для церемонии пара создала посредством волшебства.
— Я знаю, — ласково сказал Алекс, проводя по щеке Холли теплыми, гладкими пальцами, — Знаю о Жеро. Знаю, как ты его любишь.
— Прости, — прошептала она, вдыхая исходящий от него запах корицы. — Это пройдет. Со временем.
— Нет-нет, береги любовь, — ответил Каррутерс. — Любовь — мощный источник силы, а сила нам понадобится — в будущем.
Он словно читал ее мысли. Хотя... кто знает — может, и читал.
— Но мы же будем связаны узами. Каково это — понимать, что думают о другом, не о тебе? — возразила Холли, глядя, как удлиняются и растекаются вокруг ног тени, как они скользят по зеркальной поверхности озера, — и вспомнила бесконечные реки крови, пролитой в боях с цитаделями Верховного ковена. Если она сейчас соединится с Алексом, крови станет еще больше, начнутся новые побоища. Они будут сеять смерть и разрушения. Когда же настанет конец жестокой бойне?
— Холли, мы следуем за Богиней-Матерью. Она одинаково любит своих чад, — напомнил ей Алекс. — Я выше ничтожной ревности.
«Однако прежде ты ненавидел Жеро, — подумала Холли. — Ненавидел всей душой, я знаю. А он ненавидит тебя».
Каррутерс молчал. Что ж, возможно, он не умел читать мысли.
Солнце село за зубчатые вершины гор. Пабло и Арман, поднявшись, повернулись к паре лицом. Все четверо молча ждали восхода луны — времени начала обряда.
Где-то в густеющей тьме несли дозор последователи Алекса: ничто не должно помешать таинству.
— Дай мне свой меч, — велел Арману Каррутерс.
Испанец-ведьмак, помедлив, бросил на Холли долгий взгляд, будто спрашивая: ты уверена?
САША
Вневременье
С отчаянным криком разочарования Саша замолотила кулаками по стенам из толстого цветного хрусталя. Она вытолкнула из воды Илая с Филиппом, добралась до берега и вдруг исчезла — должно быть, случайно ударила обо что-то волшебный механизм. Он закрутился так быстро, что ведьма не поняла даже, в каком направлении. Пытаясь остановить вращение лун, Саша содрала пальцы в кровь, и вот наконец ведьму выбросило на пол хрустальной пещеры. Что это — далекое прошлое или не менее далекое будущее? Ответа она не знала, а потому любой неверный поворот механизма мог закинуть ее еще дальше от нужного времени.
Ярко брызнул свет. Перед Сашей возник седой длиннобородый старик с худым, исчерченным морщинами властным лицом, в стелющихся по призматической поверхности пола темных одеяниях, усеянных звездами, лунами и солнцами. Он наклонился, словно желая помочь ей подняться, и быстро выхватил из рук волшебный прибор — Саша даже опомниться не успела.
— Спасибо, милая, — сказал он с сильным британским акцентом, прижимая к груди луновращатель.
— За что?
Впрочем, Саша и сама знала... Она с тоской взглянула на машину времени.
— За то, что вернула принадлежащее мне по праву. — Старик провел указательным пальцем по изображениям светила. — Давным-давно братья украли мой прибор.
— Ваши братья?
— Да. — Развивать тему он не стал.
— И где я теперь? — поинтересовалась Саша.
Незнакомец улыбнулся.
— Строго говоря, мы находимся вне времени. В ловушке. Заморожены.
— Как вас зовут?
— С этого и надо было начинать, — ответил он, кланяясь — Меня зовут Гушнасп.
Саша непонимающе смотрела на старика: имя ровным счетом ничего ей не говорило — а незнакомец, похоже, ожидал другой реакции. Она с сожалением покачала головой.
— Я — четвертый волхв. Принес младенцу Иисусу серебро, — гордо подняв палец, объявил старик.
— Их же было трое, — возразила ведьма.
Незнакомец пробубнил под нос какое-то проклятие, глаза его недобро сверкнули.
Тогда, может, тебе знакомо имя, которое мне дали варвары-бритты? Мирддин.
А вот это имя она знала. Задрожав, Саша взглянула на темного волшебника Мерлина и с ужасом поняла: сейчас она умрет.
ПАНДИОНА
XII век, ярмарка в Скарборо
В петле на виселице болтался человек; в песне о нем не упоминалось.
Ложь и вероломство правили бал. Что-то стало не так... Время изменило бег, точно под воздействием неведомого прибора. Равновесие покачнулось.
Паря в вышине над шумной ярмаркой, Пандиона, дух-хранитель рода Каор, испуганно вскрикнула — кажется, когда-то у нее был любимый сокол, с которым они зародили новую жизнь...
Все сгинуло, все обратилось в прах.
Обездоленные. Сломленные.
Но она отомстит!
ЖЕРО И ЕВА
Под Мумбаем
Бредя вслед за Евой, Жеро то поскальзывался, то натыкался на массивные корни-подпорки баньяна, разросшегося по берегам мутной реки.
— Нужно их остановить! — с отчаянием простонал он.
Колдунья обернулась, вид у нее был хмурый, озабоченный.
— Жеро, что происходит? Что ты видишь?
