- Действуй.
Я успел отметить, насколько увереннее Соусейсеки обращалась с нитями на этот раз — с трудом удавалось следить за плетущими пальцами. Легкость и дрёма стали проникать в измученное тело — серебро начинало действовать. Соу плела, и все меньше нитей удерживало грёзы в действии. Я постарался собраться и приготовиться к переходу — и когда последние из них покинули волосы Суигинто, от очарования не осталось ни следа. От живота к горлу поднялся тугой комок, глаза попыталась открыться шире, и наши взгляды встретились — серый и фиолетовый, встретились и скрестились в поединке. Но и Соу была начеку, и не успела Первая и пальцем двинуть, как серебряное клеймо с тянущимися к нему нитями скользнуло у нее по шее и впилось в затылок. Тяжелый удар, который, наверное, сломал бы мне челюсть, я получил уже во сне.
Мир свернулся и потемнел, нас швырнуло в разные стороны, и пока я летел куда–то в темноту, мысли стремительно метались в поисках выхода.
Перед падением, как ни странно, удалось сгруппироваться, и хоть это было скорее привычкой, нежели необходимостью, я кубарем прокатился по пыльному полу какого–то явно заброшенного здания.
Серебро действовало отлично. Даже сейчас я чувствовал ее эмоции, переливающиеся оттенками злости, обиды, презрения, мечущиеся от грусти к отчаянию и от ярости к холодному безразличию. И местом встречи стало пространство, собранное из фрагментов наших снов. Честный поединок — вот только драться я не хотел.
Сквозь оскалившиеся клыками битых стекол окна внутрь лился холодный свет — вроде того, который можно видеть на пустынных улицах зимних городов, усыпанных снегом. Я поднялся, проверяя, подчиняется ли мне этот полусон — но как и ожидалось, он был относительно стабилен. Впрочем, от ран остались только шрамы, и одежда изменилась — как в тот раз, когда мы штурмовали проклятого сыноубийцу. Что ж, не так уж и плохо, пожалуй.
Все улицы этого города вели в одно место — обычное дело для географии необычных пространств. Хотелось мне или нет — но встреча была неминуема.
Я шагал мимо осыпающихся стен с глухой темнотой окон, по осколкам фарфоровых кукол, вдоль жгутов кабелей и теплотрасс. Миры переплелись, и ржавеющие пальцы механизмов тянулись к висящим в небе башенкам и шпилям, сквозь которые мерцало звездное небо.
Суигинто ждала меня посреди круглой площади, в центре которой стоял одинокий фонарь. Она не напала сразу — что не могло не радовать, но и в разговор вступать не спешила. Что ж, поиграем в гляделки — спешить уже некуда.
- Твоя смелость граничит с наглостью, медиум. Признаться, несколько часов назад я бы и говорить с тобой не стала — просто разорвала бы на части.
- Моя наглость ничто по сравнению с твоей самоуверенностью, Суигинто. Но…
- Надеешься на свои трюки? Ты показал мне хороший урок недоверия, человек.
- Слабым приходится полагаться на обман, или погибать. Врать просто так мне не по душе, тогда вы вынудили меня.
- Ты еще и оправдываешься, надо же!!, — перья засвистели рядом со мной, но ни одно не коснулось тела, — Хотя раз уж ты здесь, я всегда успею поиграть.
- Вообще–то, я пришел, чтобы обсудить возможность перемирия.
- После того, что сделал? Ну и нахал! Твой яд едва не свел меня с ума, и даже сейчас он…
- Я подожду, пока ты разберешься в ситуации. В конце концов, мои предложения должны звучать реалистично.
- Мы…в Н–поле? В твоем сне? Но…нет, не может быть!
- Почти угадала. Мы в нашем сне — и самое время обсудить планы на будущее.
- Невероятно… Хотя теперь детали этой головоломки становятся на место. Что ж, рассказывай, раз уж ты почему–то не прикончил меня сразу.
- Где же ставшие почти привычными насмешки и угрозы? Мне даже кажется необычным общаться с… такой Суигинто.
- Не стоит быть слишком едким, человек. Я, кажется, не так много говорила с тобой, чтобы давать повод к иронии. Но сейчас…твое волшебство усыпляет эмоции, а без них нет повода разыгрывать истерики. Или стоит?
- Нет, конечно же. Такой ты мне нравишься гораздо больше.
- Оставь свои симпатии при себе, медиум. Впрочем, понятно, как вы спелись с Соусейсеки — она всегда была такой рассудительной, иногда до тошноты. Ближе к делу, я начинаю скучать.
- Предлагаю размен: Лемпику в обмен на очищение от моего…приема. Ну и перемирие — до особых обстоятельств.
- Смешной человек. Вместо того, чтобы забрать Лемпику, Мей–мей и мою Розу Мистику, а заодно избавиться от врага, он предлагает такой глупый размен. Даже тело мое могло бы вам пригодиться — но нет. Почему же? Выкладывай начистоту.
- Такие мотивы, как честность или… нет, не стану даже упоминать. Ладно, не буду врать.
- Хорошо, что ты вовремя остановился. Некоторые слова мне…особо ненавистны.
- О, да. Я в курсе. Так что насчет сделки?
- Для медиума Соусейсеки ты слишком много знаешь и умеешь. Интересно, откуда. Но я не соглашусь ни на что, пока ты не расскажешь о ваших планах и о моей роли в них.
- Я подумал о том, что твоя помощь может быть неоценима, если нам придется конфликтовать с Пятой.
- Шинку!? Но она же отказалась сражаться в Игре Алисы! Решила отсиживаться за чаем с этой слабачкой Суисейсеки!
- Обстоятельства меняются. Согласится ли она оставаться в стороне, если у кого–то другого появится шанс встретить Отца раньше?
- Встретить Отца!.. Отец… Нет, не думаю, что ее гордость позволит ей ждать очереди. Но зачем ты спрашиваешь?
- Не знаю, стоило ли говорить тебе об этом, но мы ищем способ встретить Розена.
- Вы ищете встречи с Отцом? Проигравшая кукла и ее медиум хотят сделать то, что не удалось ни одной из нас? Смешно!
- Это не так невероятно, как кажется. Соусейсеки не станет Алисой после этой встречи. Скорее это… прощание? Я не знаю. Но откажет ли он во встрече той, которая утратила шанс разделить с ним вечность? Ведь он так любит вас…
- Медиум! Ты действительно уверен в своих словах? И не побоялся рассказать о них врагу?
- Не полностью уверен, да и не совсем врагу. Но почему такая реакция? Неужели одна встреча что–то изменит?
- Ты притворяешься или действительно не понимаешь? Лишь Алиса достойна встречи с Отцом — таковы правила священной Игры! Это награда и величайшая честь, а не визит на чай!
- А ты чего–то не договариваешь. Откуда столько экспрессии? Если твои слова верны, то у нас ничего не получится, только и всего. Стоит ли так волноваться?
- Волновался бы ты, если бы кто–то из твоих врагов вдруг заявил, что ищет возможности заполучить самую ценную для тебя вещь, за которую ты боролся с самого рождения?
- Хорошая попытка. С тобой интересно поговорить, когда эмоции не затуманивают тебе разум. Но сейчас и я свободен от них. И вот что мне кажется — ты опасаешься, что Алисой может оказаться та из вас, которая сумеет встретиться с Отцом первой. А что? Он так давно ждет ее визита, что может и принять его за победу. Ведь священные правила уже успели измениться — так изменятся еще раз.
- НЕ СМЕЙ, — я ощутил, как натянулось в напряжении серебро, — ТАК ГОВОРИТЬ!
- Хорошо. Не буду. Но, кажется, я достаточно четко ответил на твой вопрос.
- Цена кажется мне излишне высокой. Отдать Лемпику за то, с чем я сама почти справилась, было бы глупо. Предложи что–то еще.
- Неужели тебе не хотелось бы избавиться от того, чем я тебя ударил тогда? Неужели чужой дух–
