прикинуться сумасшедшим, но у него ничего не вышло. Затем его приговорили к пожизненному заключению в берлинской тюрьме Шпандау, где и содержится до сих пор… Как же он мог попасть сюда, на остров? К тому же, когда и кем ему пожалован чин фельдмаршала?
— Ну, насчёт фельдмаршала, может быть, я немного ошибся, но Гесс известен в истории как «серый кардинал» Гитлера — рейхсминистр, — пояснил майор. — Вначале Великой Отечественной второй человек Третьего рейха совершил дерзкий полёт на английский остров и с парашютом выпрыгнул над Шотландией. По каким делам, с какими предложениями Гесс хотел обратиться к Черчиллю — никому не известно. «Серого кардинала» почти сразу арестовали и разместили в лучших номерах Тауэра. Там он и отбывал срок почти до самого окончания Второй мировой, но однажды, а точнее, через четыре года тюремного заключения, рейхсфюрер вдруг исчез из поля зрения правящих кругов всех стран земного шара. Причём никто толком не объяснил, как и почему исчез заключённый. И не просто исчез, а сбежал из неприступной тюрьмы! Английское правительство опубликовало подложный указ о переводе необыкновенного арестанта под особый надзор, дабы избежать похищения узника заинтересованными лицами. Но слухи о том, что рейхсфюрер сбежал, наводнили умы Европы стараниями средств массовой информации. В течение нескольких дней в Европу просочились сведения, что Гесса вроде бы выловили на переправе через Ла- Манш и отвезли назад, в Тауэр, где он содержался до Нюрнбергского процесса, но представители американских спецслужб говорят, что произошла реальная подмена. Многие думали, что Гесс удрал в Южную Америку и скрывается в джунглях Амазонки от надоевшего ему мира. Но всё оказалось гораздо проще: наше НКВД выкрало фельдмаршала прямо из-под носа Черчилля, Рузвельта и фюрера, поместило его до поры здесь, но с какой целью, опять же не знает никто. На этот вопрос мог ответить только Верховный главнокомандующий Советской Армии, а сейчас это дело просто стараются не вспоминать. Как говорится: с глаз долой — из сердца вон.
— За подробный доклад спасибо, товарищ майор, — удовлетворённо кивнул Бурякин.
— Только вы уверены, что здесь содержится именно он? И кто тогда был на Нюрнбергском процессе?
— Рудольф Гесс, — пояснил майор, — это одна из наиболее одиозных личностей времён Третьего рейха. Достаточно знать, что он участвовал во многих тактических военных разработках и приложил руку к плану «Барбаросса», только участвовать в нём «серому кардиналу» уже не пришлось. Но, используя тактические разработки Гесса, немецкие войска всегда одерживали блистательные победы. Надо сказать, Гесс принимал непосредственное участие в похищении Муссолини из итальянской тюрьмы в тридцатых и в победе немцев над англичанами в Дюнкерке. Даже НКВДэшники решили воспользоваться разработанной для штурмовиков программой и применили её к самому изобретателю тактических военных операций. Они просто выкрали Гесса из камеры в Тауэре и доставили в Советский Союз без особого шума и крика. На его месте оказался верный Черчиллю и Сталину камикадзе, поскольку признавать такой побег реальностью было тогда для англичан равносильно самоубийству. Хотя за время заключения в английской тюрьме «серого кардинала» на фоне войны стали понемногу забывать. Чаще всего вспоминал о нём разве что сам фюрер, поскольку приходился крёстным отцом сыну Рудольфа Гесса.
— Чем же так опасен ваш «серый кардинал»? — полковник с интересом взглянул на Рукавицына. — Или идеи всё-таки берут верх над основами материализма?
— Материализм здесь ни при чём, Юрий Михайлович. Рудольфа Гесса со сталинских времён держат на острове, но для чего? Для кого? — майор опять непонимающе пожал плечами. — Допустим, кто-то из советского руководства хотел принудительным способом переманить «серого кардинала» в наш лагерь, то есть сделать из него «красного кардинала», тем более что таких умов во всех странах планеты не так уж много. Можно по пальцам пересчитать. Но с тех самых времён вторым человеком Третьего рейха никто так и не интересовался. А в прошлом году в немецкой тюрьме Шпандау произошло довольно экстравагантное покушение на содержавшегося там Рудольфа. Заключённый остался жив, но преступников не поймали, так что есть кому совершить повторное покушение, дабы исправить промах.
— Вы же только что говорили, будто его ищут в джунглях Амазонки? — усмехнулся полковник.
— Вовсе нет! — принялся отнекиваться майор. — Это только предположения разных заинтересованных лиц, а может, простой трёп в министерских кругах — надо же кому-то кости перемыть! После посещения сотрудниками института «Аненэрбе» ламаистских монастырей и тибетской столицы Лхасы в руки Гесса и Гитлера попали уникальные материалы овладения миром. Конечно, и англичане знали об этом. Разведка «Интеллидженс сервис» никогда не работала плохо.
— Стоп! Значит, всё-таки двойник рейхсфюрера отбывает пожизненное заключение в Шпандау и притворяется больным острым психозом?
— Вот именно! — подхватил майор. — Умалишённый — это двойник! А настоящий — здесь, у нас! Хотя мне уже самому с трудом в это верится. Зачем Сталину нужен был военный тактик и аналитик, к тому же владевший сакральной мистикой, если о нём до сих пор никто не вспомнил?
Обсуждая интересующую тему, офицеры прошли перед шеренгой охранного батальона и спустились к причалу. Взглянув вблизи на мёртвую воду, Юрий Михайлович невольно содрогнулся. Нет, в воде не было ничего притягивающего или отталкивающего — вода как вода. Но какая-то необъяснимая волна отрицательной энергии хлынула со стороны озера и чуть ли не ощутимо подкатила к ногам шедших по берегу офицеров.
— Я думаю, Юрий Михайлович, — майор даже доверительно снизил голос, — что дело Рудольфа Гесса ещё не поднималось нашим правительством, то есть пока не проверялись факты исследований германского института паранормальных явлений «Аненэрбе», которым руководил непосредственно «серый кардинал». Но самого руководителя убрали с глаз долой до поры до времени, а все архивы и задокументированные опыты института благополучно лежат на каких-нибудь заветных полках в подвалах Конторы[3]. Пока кто-нибудь из власть имущих изволит почесаться и обратить внимание на уникального заключённого, он давно уже преставится в мир иной. Ведь никто из нас не вечен. Поэтому и попытался кто-то из них переплыть мёртвую зону. А вдруг получилось бы?
— Думаете, всё так серьёзно? — прищурился полковник.
— Не думаю, — знаю! — уверенно ответил майор. — Я понимаю, что у вас раньше просто не было времени ознакомиться с какой-то там зоной особо опасного режима, находящейся, к сожалению, на подвластной вам территории. Но сейчас подвернулся его величество случай! Ведь ничего случайного не бывает, вы же знаете.
— Полагаете, мне всё же стоит посетить остров? — Юрий Михайлович с сомнением посмотрел на майора. — Ну, и что я там увижу?
— Хотя бы того же Гесса! — запальчиво произнёс собеседник. — Пленные немцы живут там в отдельном бараке. Но между жителями острова до сих пор не было замечено ни одной ссоры, ни одной конфронтации. Если они нашли тот заветный путь взаимопонимания и терпения, то поневоле пожалеешь наших Генеральных секретарей Коммунистической партии, ибо у них никогда не будет никакой школы содружества и терпимости к ближним. Представьте, заключённые не ссорятся даже из-за привозимых им продуктов! Мне кажется, островитяне — это уже какая-то отдельная новая нация, развивающаяся сама в себе цивилизация. Примерно такая, как скрывшиеся в неизвестном направлении старообрядцы… Признаться, мне показалось странным, что кому-то из заключённых понадобилась связь с внешним миром. Для чего? Ведь двое этих беглецов не могли не знать, что идут на верную смерть! Ответ можно найти только на острове, и то, если островитяне захотят общаться с нами.
— Не захотят разговаривать с приносящими им еду? — усмехнулся полковник. — Это, по-моему, исключено.
— Приносящими еду? — как бы не так! Я забыл вам доложить, — извинился майор, — что, несмотря на постоянное снабжение продуктами с Большой земли, заключённые понемногу обзавелись и собственным процветающим хозяйством. Остров в нашем высокогорье является настоящим оазисом. По настоянию того же Рудольфа Гесса мы помогли организовать там довольно приличный птичий двор, и вручную они засаживают несколько полей чечевицей, картофелем и гречихой. Также прямо на склонах сопок разводят кроликов, благо травы и кустарника там вдосталь. Ведь самое главное — иметь несколько акров плодородной земли. У них даже неплохой конный двор и молочная ферма имеются. Таким образом, особо опасные понемногу превращаются в обособленное государство, не требующее помощи извне.
— Ну, хорошо, — кивнул Бурякин. — Уговорил. Действительно, надо хотя бы взглянуть, как живут
