больший энергетический потенциал оно содержит! Настанет день, — вдохновенно прибавил астрофизик, — и двигатели наших ракет уже будут использовать не твердые топлива и ядерную энергию, а энергию межзвездного Пространства! Во где сидит вечный двигатель!
Терентьев с изумлением поглядывал на Бейкера, открывая в нем все новые черты. Этот надежный товарищ с железным характером, оказывается, еще и мечтатель, поэт!
— Ну что, друзья! — после небольшой паузы произнес. Терентьев. — А не пора пи нам организовать баньку?
После бани, которой астронавты баловали себя раз в неделю, Терентьеву почему-то стало грустно. Товарищи уже отдыхали в бытовом отсеке, а к Терентьеву сон все не шел. Мысли беспорядочно сменяли одна другую, пока вдруг не всплыло: зачем живет человек? Действительно, для чего мы живем? Во всяком случае, не в том же суть человека, что он обязан лишь находиться в реальной пространственно-временной связи и поглощать сведения, как автомат. В первую очередь, он — человек! И следовательно, имеет неповторимую гамму чувств А для чего, собственно, ему чувства? Чтоб наделать массу ошибок и себя же загнать в тупик? Что-то здесь не предусмотрено, недоучтено Природой, которую мы называем Всевышним. И что странно, нет достаточной взаимосвязи между чувствами и разумом. Холодная, расчетливая мысль говорит одно, а чувства — противоположное И почему-то колдовство чувств зачастую берет верх над разумом, и человек сразу же хватается за голову: боже мой, что натворил? Зачем? Так где же, Человек, логика в действиях твоих? А может быть, эти, на первый взгляд, необъяснимые с обыденных точек зрения поступки как раз и есть результат действия скрытых от нас волн?
Так в чем же твоя роль, Человек? Неужели Природа создала тебя лишь для того, чтобы ты воевал с кем-то, ссорился, постоянно что-то пробивал, доказывал, и, в конце концов, так и не постигнув того, что все это — лишь суета сует, покинул мир земной?
Терентьев задумчиво смотрел в темноту. Где-то там далеко, на Земле, кипят страсти, великие умы вяжут сеть заговоров и интриг, ищут выход из создавшегося экономического тупика. Получается, все заняты делом. Всеми движет железный закон бытия… И попробуй ты пойти против течения! Жестокая невидимая рука сомнет тебя, сотрет в порошок, ибо слишком слаб человек, чтоб бороться с закономерностями развития человеческого общества. Как ни крути, но в сфере общественного бытия Личность как таковая задавлена обстоятельствами, правилами, инструкциями, которые дамокловым мечом висят над ее головой. Нет полной свободы действий и поступков. Все пронормировано и вплетено в жесткие рамки…
А если человека поместить туда, где нет общепринятых канонов сформировавшегося сообщества? Перенести его, скажем, подобно Робинзону Крузо, на необитаемый остров с тем, чтобы он предпринимал лишь действия, потребные душе. Был бы он вполне свободным и удовлетворенным, счастливым, наконец? Но ведь и здесь на него давили бы обстоятельства, вызванные уже дикими силами Природы… Выходит, человек с самого рождения втиснут в ограниченную систему бытия, вырваться за пределы которой ему уже не суждено. Вот и не верь после этого в злую судьбу…
Сложная вещь жизнь. Едва родившись, человек открывает собственный счет времени. Он прекрасно знает, что лет в семьдесят, максимум — сто, его поглотит вечность. И все, о чем он думал, мечтал, страдал, уйдет с ним в тьму и превратится в прах. И что самое обидное, и без того короткий человеческий век судьба часто сокращает еще в несколько раз…
Терентьев вспомнил своего среднего брата Васю, с которым вместе рос, играл, защищал от сверстников. Вася рос крепким и сильным. Частенько Терентьев устраивал на улице «показательные» выступления Васи по борьбе. И в свои восемь лет Вася ухитрялся побеждать десятилетних сорванцов… Вася был быстрым, ходким, этаким живчиком, словно торопился жить. Как и все мальчишки, он хотел разом повзрослеть, еще не ведая, что детство есть дивное время в жизни человека.
…В тот страшный день Толя укатил в школу на своем велосипеде. Братишка попросил его:
— Быстрее вернись, тете3… Мне нужен велосипед!
Вернувшись из школы, Терентьев вдруг почувствовал необъяснимую тревогу, бросил портфель и, забыв про обед, выскочил на улицу. И здесь-то двоюродный брат Сашка глухо сообщил ему ошеломляющую весть:
— Вася утонул…
— Что ты несешь?
— Точно тебе говорю, Толя…
Тут Терентьев увидел повозку, за которой понуро шли люди — средь них Терентьев различил и сгорбившуюся мать, и унылого отца, и многих других односельчан. Вася, Вася! Где же справедливость? Идут за тобой семидесятилетние старички, но они дышат, радуются весне, а ты уже мертв, невинный мальчик, дитя природы…
— Как это случилось?
— Очень просто, Толя… Решили мальчики искупаться. Сам видишь: во дворе тепло — лето наступает. Выбрали они местечко на заводском пруду. Видно, Вася не хотел лезть в воду, да над ним начали подшучивать… В общем, столкнули его товарищи в пруд… И душа Васи ушла ввысь — чистой и безгрешной…
«Быстрее вернись, тете…» Последние слова брата поднялись до ранга бессмертия, ибо Терентьев будет их помнить всегда — пока жив, пока бьется его сердце и сохранится хоть малейшая способность к мышлению…
Поток грустных мыслей привел его еще к одному неприятному воспоминанию. В пору, когда молодость била ключом и необузданная энергия неудержимо рвалась к делу, он, Терентьев, студент пятого курса, знать ничего не хотел про неудачи, депрессии и прочие неприятности бытия земного. Все его существо стремилось вперед, к заветному диплому, словно в нем и заключалось человеческое счастье. «Сквозь тернии — к звездам!»— эти торжественные слова властно звали его к победам. И вот в такой возвышенный момент судьба столкнула его с таким же молодым, горячим, а самое главное, в высшей степени соблазнительным объектом… Только через годы, уже зрелый, с первыми проблесками седины, Терентьев постиг, что дело-то было не в ней, Люде, а в нем самом, в его естественной тяге к прекрасному полу… И сейчас, бросая взгляд сквозь годы, которые прожил и которые надежно сохранились в его памяти, Терентьев понимал, что выбор, сделанный в тот солнечный день на перроне, был далеко не лучшим… Но в нем по-прежнему билось честное сердце, и он точно знал, что не суждено им с Людмилой расстаться, хотя так и не сложились у них нормальные человеческие отношения…
Беспредельно прав Якава, утверждая, что удивительно устроен наш мир. Если вдуматься, в кажущемся хаосе, в стремлении к бесконечности окружающего нас пространства нет-нет да и заметишь признаки строгой закономерности. Но присутствие господина Никто начинаешь ощущать лишь тогда, когда углубляешься в конкретную проблему… Внезапно Терентьев подумал, что некая закономерность наблюдается и в его судьбе. Разве думал он, что извилистые дороги судьбы со временем выведут его в космос? Никогда!
А как же было тогда?
Когда Терентьев заканчивал среднюю школу, его отец, Василий Григорьевич, задумал строить баню — новую, с современной планировкой.
И вот летним вечерком, когда во дворе еще царило тепло и воздух был наполнен нежнейшими запахами цветущих деревьев, Василий Григорьевич запряг лошадь и на скрипучей телеге махнул в лес. Задача состояла в том, чтобы тайком от лесников завезти домой пару бревен на строительство новой бани.
Можно было бы и выписать лес. Но для этого требовалась поездка в райисполком, в райцентр, который был за двадцать километров с гаком. Да нет, сей вариант явно не устраивал Василия Григорьевича… Куда проще сей скользкий вопрос решать на 'местном уровне', подбирая в лесу где бурелом, а где и добротное дерево. Правда, лесникам не по нутру подобная самостоятельность населения — ведь у них в прямом смысле отбирают хлеб. Но Василий Григорьевич, мужик со смекалкой, верил в удачу. Да и с лесником в случае чего можно найти общий язык. Особенно, если в кармане не пусто…
Василий Григорьевич въехал в лес. Могучие дубы и белоствольные березы тянулись ввысь за запасами солнечной энергии. Их сочные, полнокровные кроны сейчас задумчиво прижимались друг к другу, а
