почему-то был понятен ему, сыну Страны восходящего солнца.
Якава открыл дверь пульта управления кораблем и, словно лунатик, направился в грузовой отсек. Самое поразительное состояло в том, что в сплошной темноте он безошибочно определял путь к цели! Якава нащупал скафандр, отстегнул привязной ремень и влез в гофрированную суперсталь. И все это время он спешил и спешил, словно опаздывал на знаменитый спектакль…
Возле люка, ведущего в открытый космос, как оказалось, его уже ждали. Чья-то невидимая рука легко подхватила его и понесла прочь от корабля.
— Не бойся, мы тебе ничего дурного не сделаем. Мы хотели бы лишь поговорить с тобой, если, конечно, ты согласен… Куда вы летите?
— На Марс, — машинально ответил Якава, плохо соображая, что с ним. Болела голова. Электронщик ощутил, что на голову надет какой-то металлический предмет, что-то наподобие мотоциклетного шлема. Выходит, есть непостижимая сила на свете, что выводит через загадочный шлем человеческую речь…
— Зачем вам лететь на Марс?
— Обследовать планету.
— Иначе говоря, побольше узнать об окружающем вас мире?
— Да.
— Вы уже были на других планетах?
— Нет. До сих пор человечество побывало только на Луне!
— А что такое 'человечество'?
— Это все люди, живущие на Земле!
Якава постепенно приходил в себя и, удивительное дело, у него совершенно пропал страх.
'Неужели все это происходит в реальности? Или это лишь сон, который непременно должен прерваться и навсегда исчезнуть, как дым?' — Якава порывисто вскинул голову и увидел высокую, во всяком случае выше его, человекообразную фигуру, обтянутую металлом. Шея у инопланетянина отсутствовала, а вместо глаз, по которым опытные парапсихологи обычно определяют характер человека, на Якаву смотрело холодное стекло. Как ни пытался Якава заглянуть за своеобразный монокль, увидеть хотя бы подобие глаз, ему это не удалось. Якава осмелел:
— Вы кто? Инопланетяне? Если это так, то вам бы следовало идти на контакт с землянами. Наши ученые вам могут дать значительную информацию…
— Кто например?
— Например, академики, профессора. На миг установилась пауза.
— Это опасно для нас… — раздался наконец тонкий голос. — Ваши люди еще не доросли до контакта с Высшим Разумом Вселенной.
— Это почему же не доросли? — обиделся Якава. — Во всяком случае, лучшая часть людей к этому готова!
— А какого академика ты имеешь в виду? — вместо ответа последовал вопрос.
Якава задумался. Ну, конечно, в первую очередь действительного члена французской академии наук господина Эспозито.
Внезапно впереди появился экран, на четком голубом полотне которого тут же возник портрет академика Эспозито, такой, какой обычно люди видят на экранах домашних телевизоров.
— Он?
— Совершенно верно. Это — он!
Странное волнение охватило Якаву. Казалось бы, экран как экран. Но для ученого с острым умом эта чарующая голубая подсветка, которая выдает и информацию, и одновременно толкует смысл человеческих мыслей, сейчас казалась волшебной сказкой из 'Тысячи и одной ночи'.
— Закрой глаза! — прозвучал приказ.
— Зачем?
— Мы будем записывать все, что накопила твоя память.
Якава остолбенел. Выходит, непосредственно от человека записывается информация о его жизни… А он-то думал, что сведения о каждом из нас передаются в некий центр, откуда их уже получаешь, как из библиотеки. Может, в реальности дело обстоит так, что информация 'записывается' на человеке, а основные ее узлы, ключевые моменты передаются в центр?
Скорее всего так оно и есть… Ясновидцы же без труда получают откуда-то информацию, хотя того человека, о ком идет речь, не видели в глаза! Но, может быть, такая операция чревата опасными последствиями для человека? И Якава поинтересовался:
— А это не вредно?
— Не сомневайся: все будет отлично.
Якава закрыл глаза. Шлем плотно зажал его голову, а перед глазами замелькали замысловатые узоры. И он перестал сознавать себя…
На Земле утро приходит с улыбкой первой зари, с еле заметным светом, который вначале золотит верхушки деревьев и лишь потом освещает землю. А в космосе все едино: что день, что ночь, что вечер. В непокорных пространствах великого Космоса всегда царит холодная чернота, а изумрудные россыпи звезд беспрерывно подмигивают тебе, если, конечно, у тебя есть время и желание созерцать эту великолепную игру миров.
Терентьев задумчиво сидел перед прозрачным стеклом иллюминатора, как перед входом в большой и непознанный мир. Тело астронавта все еще было охвачено вибрацией, а в затылке ощущалась боль.
Бейкер спал в небольшом кресле напротив телеметрического комплекса, а Якава смотрел куда-то вдаль отсутствующим взглядом.
В космическом корабле торжествовала тишина. Ничто не напоминало о кошмарной ночи, о непонятных инопланетянах, так жестоко разрушивших незыблемый порядок на корабле.
Якава был очень еще бледен, но силы постепенно возвращались к нему. 'А инопланетянин утверждал, что снятие памяти пройдет без помех… Может, только пыль пускал в глаза?' Якава сознавал, что на горизонте его судьбы вряд ли еще раз появятся пришельцы. Он так хотел впитать их знания, опыт наконец! Но собеседники оказались весьма скупыми на информацию…
Недавние бурные события, пожалуй, менее всего задели Бейкера. Уснув, он словно нырнул во тьму. Незримые лучи тревожили и его: и когда приближался корабль, и когда пришельцы заманили к себе Якаву, и когда, удовлетворенные удачным экспериментом, они вновь исчезли вдали. Но проснись сейчас Бейкер, вряд ли бы ответил четко: происходило все это в реальности или же приснилось ему.
…Наступало утро. Где-то далеко, на родной Земле, над людьми все еще висел сладкий сон. А вокруг астронавтов, в кромешной тьме, бушевали космические лучи. Радость познания и страх перед неизвестным переплелись в душах исследователей, стремившихся проникнуть в суть мирового Пространства. Жизнь на корабле текла своим чередом…
Но нет, тот зыбкий и простодушный порядок, что установился лениво, нехотя после исчезновения инопланетян, оказался нарушенным через день: в одни из исключительных моментов вновь пропала связь.
Терентьев, матерясь в душе, настойчиво щелкал тумблеры, холодные неподвижные кнопки, но радиоволны никак не желали отправляться в далекий путь и оповестить землян о настроении астронавтов. А оно, это настроение, у всех устремилось к нулю.
— Ничего из этого не выйдет! — с болью в душе сказал Терентьев и устало посмотрел на товарищей, когда ему до чертиков в душе надоело возиться возле телеметрического комплекса. — Связи, видно, нам уже не дождаться…
— Это мы еще посмотрим! — голубые глаза Бейкера сверкнули молнией. — Надо сказать, шутки у наших 'друзей' весьма плоские… А может, где-то мы отхватили повреждение?
— Я проверил все до мелочей… Все детали на месте, а повреждений что-то не видать…
— Здесь и не может быть механических поломок, — Якава сощурено, недовольно глянул на американца. — Дело здесь в другом, а именно, в тех полях, что создал НЛО вокруг нас. Пока наши 'гости' не
