— А почему не послать на Землю ангелов? Или какие-нибудь праведные души? — робко пробормотала Мария.
— Или демонов? — наклонилась вперед Натали.
— Ангелы, душа моя, не поддаются соблазнам. Демоны — слишком циничны. Праведные души не готовы к земным искушениям. А посылать отпетых грешников — это… гм… немного опасно. Вы же уникальны! Вы столько лет провели здесь, в нашем мире, но ничуть, ни вот настолечко… — Метатрон показал самый краешек ногтя, — не изменились! Для чего нужен Рай? — Метатрон вскочил. — Или Ад? Зачем нужны все эти круги, а? Чтобы ваши скверные душонки очищались и переходили из одного круга в другой, с одного неба на следующее! А вы?! — Он упал на диван. — Все ваши грехи и заблуждения остались с вами. Ты… — он ткнул пальцем в Натали, — такая же жадная, глупая и вульгарная бабенка. Торчишь в седьмом круге Ада с самоубийцами… Тебя даже к проституткам в пятый круг на пушечный выстрел не подпустят. Те хоть страдают, переживают, думают о жизни своей грешной! А ты, — он кивнул Марии, — фальшивая ханжа, жестокая эгоистка и истеричка, вязнешь среди раскаявшихся грешников. Ты хоть замечала, сколько у тебя соседок за сто лет поменялось? Они все уже самое меньшее на Шестых небесах. Но сейчас ваше ничтожество нам на руку. Никто не впишется в земную жизнь лучше вас. Никто не сможет там так хорошо адаптироваться. Так что считайте себя… э… журналистами. Репортерами. Выводы делать не обязательно — просто живите, запоминайте и признавайтесь, почему вы поступили так-то и так-то. И сравнивайте с той вашей прошлой жизнью — есть ли перемены? Не смейте халтурить: труд ваш оценят — все зачтется.
— Как зачтется? — блеснула глазами Натали.
— Ты же не собираешься со мной торговаться? — нахмурился Метатрон.
— Та-ак мы… э-э… — чуть смутившись, продолжила Натали, — спустимся на Землю?
— Да, — важно кивнул серафим. — И будете жить в России, в Москве. Это самый странный город в мире. Новейший Вавилон. Вас поместят в тела только что отдавших Богу души женщин. Вы будете помнить, знать и уметь все, что помнили, знали и умели они. Но души у вас будет собственные — ваши ничтожные, мелкие душонки. Так что постарайтесь не увязнуть в пороке и прочих соблазнах большого города. Помните, вы не на экскурсии, а в деловой поездке.
— А когда отправляемся? — спросила Мария.
— Прямо сейчас. — Метатрон встал. — Да, чуть не забыл! Запомните, как кого будут звать. Ты, — он кивнул Натали, — с этой секунды будешь Наташа Кострова. Ты, — обратился он к Марии, — Мария Лужина. Связь со мной через храм Скорбящих Матерей, улица Большая Ордынка.
Они вышли из дома и прошли на край пирса. Их ждала гондола — самая настоящая, с бархатными креслами. На веслах сидели четыре гребца. Плыли долго. Стемнело, зажглись звезды. Взошла толстая луна, засеребрились облака, а гондола все мчалась, бесшумно шлепая по воде веслами. Похолодало. Наконец высадились на небольшом причале. Прямо в стене набережной была дверь. Метатрон приложил ладонь к двери — та скрипнула и отворилась. Минут десять шли по сырому, гулкому коридору, окончившемуся грязной дверцей. Метатрон что-то произнес, дверь заскрипела, хрустнула и открылась.
Женщины вошли вслед за Князем и тут же отпрянули. Впереди было Чистилище. Толпы уставших, испуганных, возмущенных, радостных, на грани нервного срыва, заплаканных, возбужденных людей стояли в длинных очередях к стойкам, за которыми сидели уставшие, посеревшие ангелы с мокрыми от пота крыльями. Люди толкались, сидели чуть не друг на друге и кричали, вопили, шумели, галдели…
— Налево, — приказал Метатрон.
Пробравшись сквозь душную толпу, оказались в узком коридоре с множеством дверей по обе стороны.
Князь толкнул последнюю дверь, и они пробрались в маленькую комнатку с узким окном под потолком. За столом сидел, подперев голову рукой, изможденный ангел.
— Вот это да… — поприветствовал он. — Какая честь! Сам великий Метатрон! Сколько мы не виделись — пятьдесят?
— Не ворчи, — примирительно ответил тот. — Ты же знаешь, у нас аврал…
— Ничегошеньки я не знаю, — пробурчал ангел. — Торчу здесь без продыха. Я, я — архангел Михаил! Предводитель небесного воинства, архистратиг, сражавшийся с самим Сатаной… Отныне я чиновник! Вот спрятался ото всех на пару минут — уже радость. В отпуске не был триста лет… Думаешь, легко? А там, — он кивнул на дверь, — опять самолет разбился. Такой кавардак, Боже упаси! Надо послать жалобу в Ад. Надоели они со своими терактами. Не могу больше принимать жертвы массовой катастрофы! Ну да ладно, ты ведь, конечно, по делу?
— Угадал. — Метатрон нетерпеливо поморщился. — Давай дело сделаем, а потом сбежим отсюда, выпьем нектара, предадимся воспоминаниям… Кстати, Сатана сильно сдал.
— А ты его видел? — оживился Михаил.
— Видел, — ухмыльнулся Метатрон. — Целыми днями разглядывает боевые награды и пишет мемуары «Битва за мир»… Полная чушь!
— Ох-ох-ох! — расстроился архангел. — А я помню, как мы с ним…
— Вот этих, — перебил Метатрон расчувствовавшегося архистратига, — нужно вернуть обратно. — Он кивнул на девушек.
— Обратно? — насторожился Михаил. — А разрешение у тебя есть?
— Нет! — разозлился тот. — Занимаюсь самодеятельностью! Знаешь, честолюбие взыграло: почему все Бог да Бог, чем я хуже?..
— Ну-ну, успокойся! — Архангел даже поднялся с места. — Прости… Ходят слухи, что вывозят нелегалов — кто-то устраивает туры на Землю… А кто — поймать не можем.
— Да, конечно, именно я похож на того, кто будет с этим возиться! — все еще негодовал Метатрон.
— Успокойся! — рявкнул Михаил. — Когда отправление и куда?
— Вот, — серафим протянул бумажку, — разрешение.
— Угу, — задумался архангел. — Ну, пошли.
Они вереницей покинули комнату. Пробрались по подземному ходу в небольшой зал и остановились около черной плоской двери.
— Собственно, все, — пояснил архангел. — Ждете вызова, открываете дверь и вперед.
— Удачи, — пожелал Метатрон, и они ушли.
— Во дела, — подвела итог Наташа, когда ангелы ушли.
— Ты хочешь обратно? — поинтересовалась Маша.
— Хочу, — призналась Наташа. — Знаешь, этот Метатрон кое в чем прав. Я за двести лет так и не привыкла, что здесь нет ни денег, ни мужчин. Только я и моя уродская морда! — возмутилась она. — Я-то думала — будет пламя, геенна огненная, дым, сковородки… А вместо этого я работаю уборщицей в общественном туалете! Я, видите ли, должна понять, что лишь благодаря честному, упорному труду, смирению и умению довольствоваться малым можно обрести красоту, гармонию и покой. Только что-то я никак этого не пойму.
— Я тоже живу так, как никогда бы себе не пожелала, — пожаловалась Маша. — Мои соседки — бывшие проститутки без конца вспоминают, как, с кем и почем. А меня от этого мутит. Они только и говорят: «Это бл… то, это бл… это», — а мне от этого так худо, что я просто не могу на них не злиться, а злиться-то как раз и нельзя.
— Отправка в тело Натальи Костровой! — раздался механический голос.
— Ну, пока! — Наташа вскочила.
— Страшно? — спросила Маша.
— Страшно! — подтвердила Наташа и бросилась к черной двери.
НАТАША
