Ресторан висел над берегом реки. Вдали реку пересекал мост, по которому тряслись крохотные автомобили. На другом берегу из леса выглядывали крыши особняков. А под рестораном бурлила мелкая, но шустрая речка.
Игорь жмурился от солнечных бликов, сверкавших на воде алмазной россыпью, а Маша не замечала ни природы, ни погоды — ее волновало одно: Игорь сегодня будет ее.
Маша заказала вино, сок, шашлык из осетрины для Игоря и фаршированную форель для себя. Она уже представляла, как увезет Игоря… куда-нибудь далеко, где море и фрукты трескаются от спелости прямо на деревьях. Где так много инжира и алычи, что из них бочками гонят соуса, желе, варенье и варят бидоны компотов. И они купят на целый месяц солнце, море, лысые, выжженные холмы, большие красные розы, цветущие гроздьями, бархатные ночи и Млечный Путь.
Игорь же думал о том, что первый раз за много лет просто так сидит и лениво наслаждается жизнью. Не думает о том, на ком что надето, у кого какие часы, куда он пойдет вечером и где будет ночевать.
Принесли вино. Игорь отправился мыть руки, а Маша, только официант отвернулся, выплеснула в стакан зелье.
Скоро Игорь вернулся, устроился рядом.
— Давай за нас, — предложила Маша, поднимая бокал. — Только, чур, залпом.
— Ради Бога! — Он не стал спорить.
Выпив все до капли, он побледнел. «Черт! — испугалась Маша. — Не сварила же я отраву!».
— Подожди минуту, — схватившись за живот, простонал Игорь. — Мне что-то нехорошо… — Он попытался выбраться из-за стола, но Маша намертво вцепилась в него, опасаясь, что его вырвет и все пойдет насмарку.
— Посиди, сейчас отпустит, — бормотала она. — Это перемена давления, погода такая непостоянная…
— Да при чем тут погода? — обиделся Игорь. — У меня ведь живот болит, а не голова…
Но все прошло так же резко, как и началось. В груди приятно потеплело — как обычно бывает от спиртного на пустой желудок, кровь хлынула к щекам, а на душе стало покойно и весело.
НАТАША
21 мая, 20.00
Наташа через стол смотрела на Инну и ухмылялась про себя. «Вот сейчас ты закажешь салат из капусты и овощное рагу, — думала она. — А все для того, чтобы показать — рестораны для тебя не в диковинку. Типа ты ходишь в них, чтобы „просто пообедать“, а не налопаться вкуснятиной за счет фирмы. Какой смысл жрать в ресторане капусту? А ведь еще три года назад каждый день как миленькая ездила из Подольска в Москву, одевалась на рынке и считала „Макдоналдс“ первоклассным рестораном».
Конечно, Наташа могла по-быстрому внушить Инне, что та не сможет спокойно жить, если сию секунду не подпишет контракт с «Сити-смарт», но ей хотелось немного помучить мерзкую девицу. Инна вызвала ненависть с первого же телефонного разговора. Высоким нервным голосом она за пару минут произнесла столько «спасибо да пожалуйста», «очень вам благодарны» и «если вы не против», что у Наташи загудело в ушах. Несмотря на фальшивую любезность, общий смысл Инниной речи сводился к тому, что придурки из «Сити-смарт» не заслуживают такого подарка, как реклама гигиенических прокладок, но если уж все так плохо сложилось и Инне придется работать именно с ними, то она из них душу вытрясет.
Инна была худой девицей с лошадиным лицом. Красивой ее можно было назвать с огромной натяжкой, но она очень старалась быть привлекательной. Идеальная укладка идеально окрашенных, ухоженных, блестящих волос. Неброский макияж, на который ушло часа два — пока тонкие губы не превратились в пухлые, пока небольшие глаза не стали смотреть выразительно, а усталая землистая кожа не засияла здоровым румянцем. Настолько совершенный маникюр, что Инна, казалось, должна была каждый день ходить в салон красоты, чтобы поддерживать такие ногти. Черный костюм от Гуччи — строгий пиджак чуть ниже талии и короткая юбка выше колен. Солнечные очки от Лакруа. Портфель от Луи Витгон. Туфли от Прада.
Но Наташа не поленилась узнать о ней то, что не прочитаешь ни в одном резюме. Инна как огня боялась мужчин. В глубине души она была уверена, что некрасива, что с ней не о чем поговорить, что ее никто не любит. А стоило Инне познакомиться с мужчиной, она от страха и сомнений начинала унижать его. Давала понять, что он полный идиот, после чего напивалась до пузырей и грубо домогалась, играя, как ей казалось, по мужским правилам. Мужчина бежал, а Инна с горечью подтверждала веру в то, что все мужчины — тупые скоты.
Женщин она ненавидела еще больше. Все, кроме нее, как-то умудрялись дружить с этими тупыми скотами, которые ей-то и задарма не нужны. Это значило, что все бабы, кроме нее, — похотливые, недалекие самки.
Назло Инне Наташа попросила салат «Цезарь» с говядиной, лазанью с мясом и самый дорогой десерт.
И тут появился Игорь. Он был великолепен. Джинсы от Мориса Жербо, тонкий свитер от Готье, спортивные ботинки, кожаный пиджак от Гальяно. Игорь нежно пах чем-то горьким — ужасно вкусным и страшно мужским. Взгляд, которым он одарил Инну, не выделил ее среди других женщин. Это был нормальный, без особенного интереса взгляд, но у Инны отчего-то сердце рухнуло в желудок, а руки задрожали, как у девчонки. Ей ужасно захотелось, чтобы этот взгляд — вернее, такой же, но страстный и горячий — был предназначен только ей.
— Это мой двоюродный брат Игорь, — представила его Наташа. — Он два года жил в Европе. Приехал только вчера. Вы простите, но мы так давно не виделись, что я не удержалась и пригласила его с нами поужинать. Но если вы против…
Тут Игорь улыбнулся так, что все вокруг Инны закружилось. Это была идеальная, белоснежная, обаятельная и до того сексуальная улыбка, что у «мымры из прокладок» вспотела спина, а в висках застучало.
— Я не против, — промямлила она.
— Три текилы, — обратился Игорь к официанту.
Инна вспомнила, конечно, что она на работе не пьет, что ужин сугубо деловой и надо всем дать понять, что здесь не хиханьки-хаханьки, а встреча, равная по значению встрече татарского войска с русской дружиной, но ничего не сказала. Выпить и даже напиться — это была единственная возможность превратить официальные переговоры в дружескую посиделку. Иначе она никогда не наберется мужества, чтобы посмотреть ему в глаза — так, как смотрит уверенная в себе взрослая женщина, а не пятнадцатилетняя соплячка или тридцатилетний закомплексованный «синий чулок».
После второй текилы она разошлась:
— Начальник отдела входит в кабинет и орет на сотрудников: «Я же сказал: во время работы курить запрещается!» На что получает ответ: «А кто работает?»
Когда Игорь первый раз расхохотался над ее шуткой, Инна поняла, что такое счастье. Он заметил, какая она остроумная! Он оценил!
Пока он смеялся над плоскими шутками «мымры», подливал ей вино, подносил зажигалку, Наташа подсовывала Инне важные документы. Та подписала все без разбора, со всем согласилась и вообще перестала обращать на Наташу внимание — ее интересовал только Игорь. После ужина Игорь поймал для Инны такси, расцеловал по-русски — троекратно (от чего Инна покрылась мурашками) и пообещал обязательно пригласить ее в кино.
— Со мной теперь на вы, — заявил Игорь, когда они сели в машину. — Меня самого поразило, какое невероятное влияние я оказываю на женщин. Я — кумир, я — бог, я — мечта. Можешь на меня молиться — так и быть, разрешаю, но руками не трогай.
Наташа захихикала и немедленно потрогала его руками, от чего Игорь чуть не врезался в зад туристическому автобусу. Он велел Наташе сидеть тихо, что она выполнила с большой неохотой.
