побыть наедине с собой, нужно свободное жизненное пространство».
Жасмин подсунула синий шелк под иглу. Джош высоко ценит работу, ежедневный труд, и обязательства для них обоих превыше всего. Жасмин нажала на педаль машинки, и иголка замелькала вверх-вниз. Привычный стук успокаивал. И все бы хорошо, но и в стуке любимой швейной машинки ей слышались горькие слова: «Он не будет твоим, он не будет твоим, он не будет твоим».
Жасмин занималась эскизами, полностью игнорируя Джоша, который отошел к окну и уставился на улицу, ожидая, пока подъедет лимузин Клео. Он не винил Жасмин за то, что она ведет себя как обиженная девочка. Договоренность между ним и Клео очень трудно понять обычному человеку. И все же где-то внутри поселилось саднящее чувство сожаления. Секс был настолько хорош и потрясающ, словно эта женщина создана для него самим Творцом! Оказывается, не просто пережить резкий перепад от сжигающего пламени страсти к почти арктическому холоду.
С улицы донесся автомобильный сигнал. Джош бросил быстрый взгляд через плечо. Жасмин наверняка тоже услышала громкие звуки, но не подала виду. Джош вздрогнул, когда зазвонил его мобильник, а Жасмин так и не подняла головы. Он впервые осознал, как тихо было в квартире до этого. Тихо и спокойно.
Он взял трубку:
– Нет. Я спущусь вниз. Думаю, совместный ужин стоит перенести на другой раз. – Убрав телефон в карман, он сказал: – Я вернусь через двадцать минут.
Спина Жасмин выразила полное безразличие. Она просто продолжала рисовать.
Джош заколебался: нужно ли поцеловать ее перед уходом? Он взглянул на скорчившуюся над столом фигурку и понял, что сейчас его вмешательство неуместно. Пусть подумает немного, успокоится. А он пока выяснит, что там стряслось у Клео. Клеопатра Чен вот уже несколько лет олицетворяет для него голос разума. И прежде он всегда прислушивался к этому голосу.
Как только дверь за ним захлопнулась, Жасмин отшвырнула карандаш и вскочила на ноги. Несколько шагов – и вот она выглядывает из-за занавески. На улице обнаружился длинный белый лимузин. Шофер в аккуратной черной униформе открыл заднюю дверцу. Из темноты салона появились длинные и бесконечно совершенные ноги, продолженные трехдюймовыми каблуками. И вот, наконец, Клео Чен вышла из машины. Даже простое действие исполнено изящества и шарма. Она была столь совершенна, что у Жасмин перехватило дыхание. И одежда… Придраться оказалось совершенно не к чему: именно так одела бы ее сама Жасмин для подобного случая. Немного зауженная книзу черная юбка от Кельвина Кляйна облегает бедра и колени. Очень консервативно, но в то же время стильно и сексуально. Черный свитер от Прада из экологически чистой шерсти мериносов подчеркивает это впечатление. «Пожалуй, тот, кто продумывал костюм, обладает безупречным вкусом и чувством стиля, – с легкой завистью подумала Жасмин. – Я могла и не додуматься до этого черного шарфа, повязанного вокруг головы на манер Джеки Онассис. Этакое легкое напоминание, неявная аллюзия с великой женщиной и временем ее траура».
Жасмин невольно взглянула на свои джинсы. Не слишком чистые, измазанные карандашами, пастелью и углем.
Джош вышел из подъезда, и в сердце Жасмин вонзилась игла ревности. «Это глупо, они просто друзья, он сам сказал, и я ему верю». Она отошла от окна и без сил опустилась на стул. Не надо себя обманывать. На белом лимузине приехала не фальшивая подружка. Это привычная жизнь Джоша. Жизнь, которая для него превыше всего, и он принадлежит ей безраздельно. Это блеск и слава Голливуда, гламур, вечеринки, вспышки фотокамер, бесконечные интервью и фотосессии. Съемки. Жизнь трудоголика, который не мыслит себя вне работы. Конечно, ей хотелось бы думать, что тот славный парень, с которым они смотрели кино, ели мороженое и занимались сексом, и есть истинный Джош Тоби. Но это не так. Его реальное «я» осталось там, в другом мире.
Подлинный Джош Тоби живет в Голливуде и притворяется, что у него роман с девушкой, поскольку не может позволить себе завести настоящую подружку. Жасмин вдруг испугалась, что он сейчас сядет в этот белый лимузин и вернется к себе – в блеск и славу. И она больше никогда его не увидит. Она вскочила и бросилась к окну, страстно желая взглянуть на Джоша еще разок.
Джош и Клео обменивались светскими поцелуями: щека к щеке. Двое совершенных людей, которых, по всеобщему мнению, связывают совершенные чувства. Джош нырнул в машину, а Клео подняла голову и взглядом поискала окно Жасмин. Жасмин пряталась за занавеской, но она хорошо увидела лицо красавицы и ее взгляд. Это был проницательный и холодный взгляд умной и опасной женщины, но не от этого по спине Жасмин побежали мурашки. Она поняла, что эта женщина хочет обладать Джошем. Мысли Жасмин метались в смятении. Этого просто не может быть. Клео и Джош друзья. Если бы она любила его, то давно получила бы желаемое.
Клео села в лимузин, и шофер закрыл дверцу.
Что-то обожгло щеку, и Жасмин сердито стерла слезинку. «Я не люблю этого человека, – сказала она себе. – Это было вожделение. Похоть. Все дело в сексе. Джош Тоби не может быть моим истинным и единственным возлюбленным». Сейчас нужно немного прийти в себя, вернуть остатки душевного равновесия, а потом… потом она отправится в библиотеку и попробует еще раз познакомиться с тем, другим Джошем Тоби. А этого она забудет.
Забудет Джоша, который занимался с ней любовью.
Который разбил ей сердце.
Глава 19
Дверь лимузина захлопнулась, и, не давая Джошу опомниться, Клео спросила:
– Ну и как там, в Афганистане?
Машина мягко тронулась и отъехала от тротуара. Джош невольно поморщился. Последние несколько часов он провел в тишине и покое квартирки Жасмин, и теперь даже гул мотора и негромкое мурлыканье джаза из CD-плейера действовали раздражающе. Джош оказался зажатым между Мо и Клео, и, чтобы разговаривать с обеими, ему приходилось крутить головой. Боже, какие роскошные женщины!
Клео, как всегда, отлично и со вкусом одета и накрашена. Наверное, если прийти к ней домой часа в три утра, она встретит посетителя с красивым личиком с безупречным макияжем.
Мо пользовалась косметикой не так активно, но зато излучала свежесть. Джош вдохнул изысканные запахи, наполнявшие салон: дорогие духи, кожа, что-то еще неуловимое, – и вдруг улыбнулся. Он понял, что ужасно соскучился и по Мо, и по Клео. Хорошо иметь друзей! И все же… все же он уже чувствовал, что ему не хватает Жасмин.
Как любой мужчина, Джош желал бы получить все и сразу. Он попытался представить себе Жасмин здесь, в лимузине… но у него ничего не получилось. Жасмин категорически не вписывается в его мир, где приходится на сто процентов быть публичным человеком.
Машина катилась по шоссе, и в ее уютном салоне было прохладно и спокойно. Интерьер лимузина выдержан в светлых тонах, как и квартирка Жасмин. Но там обстановка выглядела гораздо практичнее и приземленнее. Простое дерево мебели. Текстура гардин. Льняные простыни. В салоне авто царила откровенная роскошь: ценные породы дерева, мягкая кожа.
Он понял, что невозможно совместить такие разные миры, и эта мысль принесла с собой боль и разочарование.
– Прикольные у тебя штанишки, – сказала Мо и протянула Джошу бокал шампанского. Он принял его с благодарностью. «Дом Периньон». Прохладная жидкость доставила огромное удовольствие.
– Я их одолжил, – сказал он и шлепнул Мо по руке, так как она беззастенчиво сунула палец в дырку на коленке.
– Я знала, что он останется без штанов, – печально заметила Клео. Она откинулась на подушки и изучала Джоша с близкого расстояния. То, что она увидела, вызвало неудовольствие актрисы, и губы ее сжались, а зеленые кошачьи глаза сузились. Мо промолчала. Она держала в руках бокал с травяным коктейлем. Никогда в жизни она не пила алкоголя, не курила, не… Короче, она пользовалась только чистыми, органическими вещами и продуктами.
В отличие от своего менеджера по связям с общественностью Клео потеряла девственность в четырнадцать, и ее нельзя было назвать органической с восемнадцати лет, когда она вставила себе первые грудные имплантаты.
Джош поставил бокал, взглянул на часы и решительно сказал:
– Девочки, я очень рад вас видеть, но я сейчас немного занят. Поэтому у вас ровно двадцать
