— Ну, если ты сам узнал себя…
— С чего ты это взяла? — неожиданно жестко спросил он.
— Да я знаю тебя уже десять лет!
— И разве я не вел себя с тобой все эти десять лет по-джентльменски? — Слегка запнувшись, он поправился: — Ну, за исключением одного-двух раз.
— Я что, должна поздравить тебя с этим? Тебе это было совсем не трудно, поскольку все это время к твоим услугам было много других женщин.
— Ну, не много, но были, — поправил Клайв. — А ты чего ожидала?
— Ничего!
Смешно было ожидать, что такой красавец-мужчина станет вести монашеский образ жизни!
— Ты, конечно, считаешь, что все эти десять лет я только и делал, что спал с кем попало?
— Послушай! Давай прекратим этот разговор. Твоя личная жизнь меня совершенно не касается. В конце концов ты свободный человек и можешь делать все, что заблагорассудится.
Наступило напряженное молчание. Злая обида застыла на лице Клайва. Наконец, совладав с собой, он произнес:
— Твоя беда в том, что ты согласна довольствоваться в жизни малым. Ну ничего, это поправимо. Скоро все изменится.
С этими словами он вышел из дома, громко хлопнув дверью. Норе оставалось только гадать, что он имел в виду.
Утром состоялся разговор с Эвой. Нора сказала дочери, что ей все известно и что такого никогда больше не повторится.
— Но, если когда-нибудь в жизни с тобой случится нечто подобное, помни, что обещания, данные под угрозой, выполнять не обязательно.
— Ты больше не будешь оставлять меня с Синтией? — со страхом в глазах спросила Эва.
— Ни в коем случае, — заверила ее мать, — но я уверена, что Синтия горько раскаивается в случившемся.
— Папа не позволит тому дяде убить моего Сима? — снова спросила девочка, прижимая к себе кота.
— Мы все не позволим, — грустно ответила Нора.
Вечером приехал Даниил.
— Синтии страшно стыдно за случившееся, — сообщил он. — Вчера она получила такую взбучку, что можешь быть уверена, это больше никогда не повторится. Она просит извинения. Дорогая! Я понимаю, что у тебя на душе, — продолжал Даниил, беря Нору за руку. — И все-таки я уверен, что этот неприятный случай не повлияет на наши с тобой отношения. Ты же знаешь, как трудно воспитывать детей.
— Да, знаю, и я тебя ни в чем не виню. Тем не менее…
— Все обойдется, — прервал он. — Мы создадим свою семью…
— Нет, нам не следует этого делать, — покачала головой Нора.
Еще минуту назад она не собиралась этого говорить. Решение пришло внезапно. Желая хоть как-то смягчить свой отказ, Нора добавила:
— По крайней мере, не сейчас. Эве нужно время, чтобы прийти в себя.
— Надо, чтобы девочки как можно чаще встречались, — предложил Даниил. — Поверь, Синтия неплохой ребенок, но слишком слабовольна, поэтому и попала под влияние этого подонка.
— Я не могу заставлять Эву. Пусть пока все останется как есть.
— Может быть, не стоит придавать такого большого значения переживаниям Эвы, — явно теряя терпение, настаивал Даниил. — В конце концов, она никак не пострадала.
— Пострадала ее вера в людей, в меня…
— Все родители делают ошибки. — Даниил встал, подошел к Норе и положил руки ей на плечи. — Если уж искать виноватого, то скорее всего им надо признать меня. Мне не следовало предлагать, чтобы Синтия оставалась в тот злополучный вечер с Эвой.
— Да нет, ты как раз ни в чем не виноват. Ведь ты хотел как лучше.
— Давай больше не будем обсуждать эту тему. Ясно, что в ближайшее время им не придется оставаться вместе.
Никогда они больше не останутся вместе. Она, Нора, не допустит этого.
После очередных занятий по верховой езде Эва вернулась домой раскрасневшаяся от возбуждения.
— Мой инструктор сказала, что теперь я могу регулярно, каждую неделю вместе с другими детьми посещать класс верховой езды. Папа согласен оплачивать мои уроки, но велел мне спросить у тебя разрешения. Ты ведь не против, мамочка?
— Конечно, я не против, — сказала Нора, — при условии, что папа согласится сам возить тебя на эти уроки.
— А ты придешь посмотреть, как у меня получается? Если захочешь, ты тоже можешь попробовать.
Неделю спустя Нора познакомилась с инструктором. Это оказалась молодая, спортивного типа женщина с приятной, мягкой улыбкой.
— Ваша девочка делает большие успехи. С ней все будет хорошо, хотя иногда ей мешает излишняя самоуверенность.
— Дочь в этом смысле не в меня, — с ноткой сожаления констатировала Нора. — В папу!
Папа, стоявший неподалеку, быстро взглянул на нее, но ничего не сказал. В этот раз Клайв отказался от урока и предпочел вместе с Норой наблюдать за дочерью.
— Держаться в седле я научился, а большего мне и не надо, — объяснил он. — А вот Эва, кажется, строит далеко идущие планы.
Вокруг расстилались луга, покрытые буйной весенней травой изумрудно-зеленого цвета. Пахло полевыми цветами. Время от времени раздавалось тихое лошадиное ржание. В ярко-голубом небе медленно проплывали белые облачка. Нора стояла рядом с Клайвом, облокотясь на деревянную изгородь. Необыкновенное умиротворение охватило ее душу. Все в этот день располагало к неге и покою…
Как только они вернулись домой, раздался телефонный звонок. Нора поспешила в гостиную.
— Я звонил тебе целый день, — услышала она недовольный голос Даниила.
— Да, мы выходили.
— Вы с Эвой?
— И с Клайвом, — после минутного колебания уточнила она.
— Но мы должны были встретиться, — теперь уже совсем сердито сказал Даниил.
— Извини, — растерялась Нора. — Я что-то не припоминаю, чтобы мы договаривались.
— Специально не договаривались, — признал Даниил, — но мы давно уже условились встречаться по тем дням, когда Клайв забирает Эву.
— Прости, пожалуйста, но мне кажется, что сейчас я должна уделять ребенку больше внимания, чем обычно, — продолжала оправдываться Нора.
— Ты хочешь сказать, что чувствуешь себя виноватой. Совершенно напрасно. Послушай, Нора, времени еще мало и мне пришла в голову хорошая мысль: забирай Эву и приезжайте вместе ко мне на обед.
— Прекрасная мысль, — вяло проговорила Нора. Мысль, может быть, действительно неплохая, но как к ней отнесется Эва? — Подожди минутку, — попросила она Даниила.
На кухне Клайв готовил чай. Эва накрывала на стол.
— Эва! — нарочито бодрым голосом начала Нора. — Нас с тобой пригласили на обед к Динморам.
Лицо девочки окаменело. Реакция Клайва была еще более определенной. Делая вид, что ничего не замечает, Нора снова обратилась к дочери:
— Эва, дорогая! Даниил и Синтия крайне сожалеют по поводу случившегося. Они хотят сами тебе сказать об этом.
