было некуда. Ходить по магазинам он не мог. Выяснилось, что кроме рубашек без пуговиц ему нужны трусы, пара тренировочных брюк, а также шлепанцы.
— Мне трудно надевать носки, — хмуро пояснил он.
Нужного размера шлепанцы она нашла сразу, зато рубашки пришлось поискать. Труднее всего оказалось найти термостойкую кружку, чтобы он мог пить кофе, не обжигая ладони. На всех кружках красовались зверушки из детских мультфильмов. Лизе пришлось удовлетвориться, выбрав кружку с изображением медвежонка с красным бантом.
Когда она робко извлекла кружку, чтобы показать Максиму, он помрачнел, но потом вдруг громко расхохотался.
— Ну и ну!
— Извини, но других не было, — облегченно вздохнула она.
— Ну да ладно. Сколько я тебе должен? Я выпишу чек, как только смогу держать ручку. Разумеется, все остальные твои расходы я тоже возмещу.
— За кружку я денег не возьму. Это подарок.
— Если не возьмешь денег, можешь оставить ее себе.
Итак, он не желал принимать от нее никаких подарков.
— Хорошо. — Лиза равнодушно пожала плечами, пытаясь утаить разочарование. — Все равно, когда ладони у тебя заживут, она едва ли тебе понадобится.
— Я хотел еще кое о чем попросить.
— О чем же?
— Мне нужен диктофон.
— У меня есть. — Лиза часто пользовалась диктофоном, когда во время своих поездок готовила очередную статью для журнала. — А зачем тебе? — поинтересовалась она и осеклась, боясь получить нагоняй за излишнее любопытство.
Однако Максим не склонен был ссориться.
— Хотелось бы с пользой потратить свободное время, — объяснил он. — Подумал, может, получится надиктовать что-нибудь для книги. Возможно, говорить будет легче, чем писать или печатать, тем более что ни того, ни другого я все равно не могу.
— Это было бы здорово! — с нескрываемой радостью воскликнула Лиза.
— По крайней мере, это поможет мне не сойти с ума в заточении.
Лиза нашла свой диктофон и вставила туда чистую пленку, пообещав купить еще. Максим сухо поблагодарил ее. Он был нарочито вежлив, даже церемонен, однако она-то понимала, что на душе у него неспокойно. Возможно, даже к лучшему, что днем ее не будет дома. Если он снова решит сорвать на ней раздражение, не вредно ей быть подальше.
— У тебя усталый вид, — неодобрительно сказала Марта Брюннен, агент Лизы. — Ухаживать за больными тебе не идет.
— Я вернулась только вчера вечером. Дай мне пару дней, чтобы прийти в норму.
— Эта история с Максимом Фолленом… Если вы не обручены, насколько все это серьезно?
Лиза устала объяснять одно и то же, но возражать не имело смысла.
— Это не серьезно, — ответила она коротко и тут же потребовала, пресекая дальнейшие расспросы: — Расскажи лучше, что ты можешь мне предложить. Только имей в виду: не хотелось бы уезжать на ночь.
Марта понимающе кивнула, и Лиза, покраснев, поспешила объяснить:
— Это вовсе не то, о чем ты подумала. И давай лучше поговорим о деле.
— Ладно. С тех пор, как твое имя появилось в новостях, поступило несколько предложений. Но одно из них особенно интересно. Не хочешь ли попробовать себя в роли фотомодели?
— Сколько они платят? — спросила Лиза и изумленно вскинула брови, услышав сумму, которую предлагали.
— Они задумали дорогостоящую кампанию, — сказала Марта. — Телевизионные ролики, реклама в газетах и журналах и все такое. Кстати, тебе не придется опасаться насчет купальных костюмов, поскольку речь идет о зимней коллекции. Предупреждаю, что претендентов на этот контракт хоть отбавляй. Так что конкуренции не избежать.
— Никуда не денешься, — согласилась Лиза. — Спасибо за предложение.
— А пока у меня есть заявки из двух журналов, которые хотят поместить твое фото на обложках, — продолжала Марта. — Это поможет тебе держать марку и не потребует много времени.
— На обложках? Когда?
— Ну, не только на обложках, — поправилась Марта. — Речь идет о серии статей, интервью. Ты с твоим спелеологом — настоящая сенсация. Ты приводишь его в чувство одним-единственным поцелуем! Как раз для женских журналов.
— Нет. Меня это не интересует, — решительно заявила Лиза. — Никаких статей и интервью.
— Лиза, подумай о своей карьере, — убеждала ее Марта. — Мы просто не можем упустить такой случай. Твоя связь с известным спелеологом могла бы пригодиться.
— Мы не будем этого делать, — сквозь зубы процедила Лиза. — И нет никакой связи с известным спелеологом. Мы просто…
— Хорошие друзья? — усмехнулась Марта. — Ну конечно. Кто же спорит?
8
Потянулись дни, похожие один на другой. По утрам Лиза открывала для Максима воду и, пока он принимал душ, готовила завтрак. После завтрака он возвращался к себе в комнату и старался покидать ее как можно реже, явно избегая общения с Лизой. Большую часть времени он наговаривал на диктофон фрагменты будущей книги, прерываясь лишь для того, чтобы сделать физические упражнения. Лиза стирала его белье, готовила для него. Он не возражал, но и не скрывал, что принимает от нее помощь вынужденно.
Спустя несколько дней Лиза повезла его к врачу, который подтвердил, что Максим быстро идет на поправку. Не успели они вернуться, как позвонила Марта: компания, которая предложила Лизе контракт, приглашала ее на показ коллекции в Милан.
— Но я не могу сейчас лететь в Италию! — воскликнула Лиза, не сразу заметив, что Максим вернулся в гостиную и стоял, опираясь на костыли.
— Но тебя ждет контракт, — возмутилась Марта. — В чем дело? Что с тобой?
— Со мной все в порядке.
— Значит, все дело в этом твоем приятеле? Неужели он один день не может обойтись без тебя?
— Один день? — растерянно переспросила Лиза, с болью наблюдая, как мучительно медленно ковыляет Максим по комнате.
— Если вылететь рано утром, то сможешь к ночи вернуться.
— Я подумаю.
Когда она положила трубку, Максим холодно поинтересовался:
— Надеюсь, ты не собираешься ради меня отказываться от работы?
— Ничего особенного, — пожала она плечами. — Эта работа меня не особенно привлекает.
— Если так, я немедленно уйду, — нахмурился Максим. — Как-нибудь перебьюсь. У тебя дела в Италии?
— Я должна быть на просмотре в Милане.
Максим смерил ее пристальным взглядом.
— Разумеется, ты должна ехать.
— Я могла бы оставить тебе полуфабрикаты, их нужно будет только подогреть. Ты справишься с плитой? — с сомнением спросила Лиза. Когда он заверил ее, что не о чем беспокоиться, она сказала: — Так
