или иначе, впереди еще целая неделя. К тому времени твои руки еще больше окрепнут.
— Ты уже все прочел? — спросила Лиза, увидев в гостиной журнал. — Я куплю еще несколько номеров.
— Нет, не надо. Просто я пытаюсь понять, как это получается у настоящих писателей. — Он открыл журнал на странице, где начинался один из ее очерков. — Например, вот у этой женщины здорово выходит.
— Спасибо за комплимент.
Он, недоумевая, уставился на нее, затем перевел глаза на журнальную страницу, и вдруг его осенило:
— Так Лиза Брандт — это ты? Это имя встречается почти в каждом номере журнала. — Он откинулся на спинку дивана. — Какие еще сюрпризы ты для меня приготовила? И давно ты пишешь?
— Пробовала еще в школе, для школьного журнала. Первую статью у меня купили три года назад. А Брандт — девичья фамилия моей матери. Но я не знала, что тебе нравится читать о путешествиях.
— Ты же сама говорила, что о них читают те, кто не могут сами путешествовать. В данный момент я не могу.
— У меня есть кое-какие книжки о писательском ремесле. Могу их тебе дать.
— Спасибо. — Он посмотрел по сторонам. — Но у тебя здесь не видно пишущей машинки.
— У меня портативная, она в шкафу.
Весь вечер Максим сидел, вытянув ноги, на диване и читал книги, которые она дала ему. Она же устроилась в кресле и, делая вид, что увлечена новым романом, украдкой поглядывала на него. Ей очень хотелось сесть рядом с ним, но она опасалась его гневной вспышки.
Максим явно решил держаться подальше от нее. В душе он уже отказался от всякой близости. Если она только намекнет на что-то подобное, он уйдет, не оглянувшись. А у нее при одной мысли о физической близости с ним по телу разливалось тепло, и ее охватывало чувство сладостной истомы.
Он внезапно оторвался от чтения и перехватил устремленный на него взгляд. Уголки его губ искривила язвительная усмешка. Закрыв книгу, он тяжело поднялся и направился к креслу. Опираясь на костыли, он навис над Лизой. У нее перехватило дыхание. Она откинула голову, не сознавая, что взгляд ее полон мольбы и обещания. Она видела, как вздымается грудь Максима, как пульсирует жилка у него на шее.
— Спокойной ночи, Лиза, — только и произнес он и заковылял прочь.
Она закрыла глаза и стиснула в руках книгу.
На другой день раздался звонок, и к телефону попросили Фоллена. До сих пор ему звонила только Клара Морель, однако Лиза без всякой задней мысли протянула ему трубку. С минуту он молча слушал, потом коротко сказал:
— Извините. Без комментариев.
Положив трубку, он сообщил Лизе, что звонили из журнала, спрашивали, не согласятся ли они оба дать интервью.
— Мы теперь прекрасный объект для сплетен, — добавил он.
— Для сплетен нет решительно никакого повода, — невозмутимо возразила Лиза.
Через пару дней другой журнал вышел с фотографией Лизы на обложке и со словами: «Сострадательная манекенщица и отважный спелеолог скрываются в гнездышке любви».
Когда Лиза показала журнал Марте, та сказала, что, повторно использовав фото, редакция обязана выплатить гонорар.
— Жалобы тут не помогут, — прагматично заметила Марта. — Во-первых, тебе никто не поверит, а во-вторых, это лишь подогреет интерес к твоей персоне.
Лиза вернулась домой и застала Максима оживленно беседующим с ее сестрой за чашкой кофе.
С Анной он держался куда более раскованно, чем с ней. Развалившись на диване, он весело смеялся, а сестра подливала ему кофе. Заметив Лизу, она, как ни в чем не бывало, предложила ей принести себе чашку.
— Куда ты дела детей? — спросила ее Лиза.
— Утопила, — беззаботно рассмеявшись, ответила Анна. — Да нет, нет, сегодня я оставила их на подругу, а сама решила познакомиться с твоим милым постояльцем.
С этими словами она кокетливо улыбнулась Максиму. Лиза опасливо покосилась на него, ожидая увидеть то неприветливое, мрачное выражение, которое так часто появлялось на его лице в последнее время. Но он лишь весело смеялся, очевидно весьма довольный собой.
На столике лежал знакомый журнал. Лиза неодобрительно посмотрела на сестру.
— Только что купила, — принялась оправдываться Анна. — Я не знала, что Максим не в курсе.
Когда Анна ушла, Лиза сказала:
— Я здесь ни при чем. Они написали все сами, а фотографию взяли из архива.
Максим, лицо которого вновь стало непроницаемым, кивнул.
— Это может повредить твоей карьере?
— Мой агент, кажется, считает, — рассмеялась Лиза, — что это скорее поможет моей карьере. Она хочет, чтобы я повсюду рассказывала о нашей… предполагаемой связи.
— Я прочел статью, — заметил Максим. — Там нет ничего, кроме туманных намеков.
Успокоившись, Лиза принялась собирать со стола чашки, а Максим начал ей помогать, хотя это выходило у него довольно неуклюже. Конечно, чашка выскользнула у него из рук. Они вдвоем попытались поймать ее, но тщетно. Чашка упала, и на ковер вылились остатки кофе.
— Черт побери, проклятие! — выругался он, внезапно выйдя из себя.
— Ничего страшного, — поспешила успокоить его Лиза. — Сейчас все уберу.
— Да не в этом дело! — Его раздражала собственная беспомощность.
— Я понимаю. — Лиза, не в силах удержаться, взяла его руку. — Но так будет не всегда. Твои ладони уже почти зажили.
Максим закрыл глаза и глухо промолвил, почти простонал:
— Говорил же тебе, не смей прикасаться ко мне!
Лиза отдернула руку и отошла от него на шаг.
— Прости.
— Нет, это ты меня прости. — Максим открыл глаза и посмотрел на нее. — Твое терпение бесконечно, а я веду себя, словно раненый медведь. Сам не знаю, чего хочу. — Он сокрушенно всплеснул руками.
Максим уже обходился одним костылем, ладони его практически зажили. Однако за день до того, как Лизе предстояло лететь в Милан, он, выходя из ванной, споткнулся и потянул поврежденную лодыжку.
Лиза, которая уже легла спать, вскочила с кровати и в одной ночной рубашке бросилась к нему.
— Макс, что случилось? — спросила она, опускаясь на колени рядом с ним.
Он что-то бубнил себе под нос, потом вдруг замолчал и стиснул зубы. По лицу разлилась мертвенная бледность, на лбу выступили капли пота.
— Со мной все в порядке, — сказал он. — Подай мне только этот чертов костыль.
Однако он, как ни старался, не мог ступать на больную ногу, и ей пришлось отвести его в спальню. Там он как подкошенный рухнул на кровать, увлекая за собой Лизу. Она распласталась на нем, и рука ее оказалась под ним.
Максим лежал, закрыв глаза, белый как смерть. Ей показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Свободной рукой она откинула волосы с его покрытого испариной лба. Он открыл глаза. Взор у него был затуманенным, зрачки расширились и потемнели.
— Господи, Лиза, — пробормотал он, — тебе обязательно надо?..
Лицо его исказилось, словно от муки, а в следующий миг покраснело. Взгляд его скользнул с ее лица на линию выреза ночной рубашки. Лизе передалась сотрясшая его дрожь. Только теперь до нее дошло, что она прижимается к нему бедрами.
— Немедленно уйди, — простонал он, снова закрыв глаза.
— Но ты придавил мне руку.
