обстоятельства:
— Моя тетка умерла, и после похорон я почувствовала, что мне нужно уехать. Поэтому я сложила вещи и села на первое попавшееся судно.
— Необычайно внезапно, не так ли? — И Джон с подозрением выгнул бровь.
— Ну да. Я не из тех, кто долго размышляет.
Кип одним глотком осушил стакан, потом вернул его Данну.
— Мне надо идти. Капитан надавал мне всяких поручений.
Холли заметила загадочное выражение в золотистых глазах Джона и вскочила с места.
— Я выйду с тобой.
Она шла, радуясь, что можно выйти из комнаты и оказаться подальше от Джона, и прислушивалась к постукиванию деревянной ноги Кипа по мраморному полу.
Когда они подошли к двери, Кип остановился.
— Мне только хотелось узнать, как у вас дела, мисс Холли. И капитану доложить. Он тоже волновался насчет вас. Может, еще зайду.
— Меня здесь не будет. Я нанялась в няньки к детям лорда Антона. Я буду жить в…
— Неподалеку от Брукторпа, в Глостершире, — вдруг услышал Кип голос Джона у себя за спиной. Холли вздрогнула. Он оказался так близко, что она чувствовала его дыхание у себя на шее. — Поместье — называется Брукхоллоу-Холл, — продолжал Джон, отчего по спине у нее побежали мурашки.
— Передай капитану привет от меня и пожелания веселого Рождества. — Голос у нее звучал натянуто, и ничего веселого в нем не слышалось.
— Ладно, передам. И вам тоже веселого Рождества — на случай, если мы больше не увидимся. — Кип помахал рукой и закрыл за собой дверь.
Холли спиной чувствовала взгляд Джона.
— Пожалуй, я пойду помогу Данну на кухне. Джон схватил ее за локоть.
— Сначала на одно слово, мадам. — Он повел ее по холлу.
— А может, потом, позже? — попыталась она высвободиться. — Мне действительно нужно помочь Данну.
— Данн подождет. — Джон еще крепче сжал ей локоть.
— Куда вы меня ведете?
— Туда, где я могу добиться от вас правды.
— Вы называете меня лгуньей? — Холли попыталась говорить с возмущением, но голос ее дрогнул и прозвучал всего-навсего испуганно.
— Если котелок черен… — Джон посмотрел на нее, словно ожидая, что она будет возражать, потом потащил в маленькую галерею, где уже не было ни одной картины, и запер дверь. На лице у него появилась хмурая улыбка.
— Дверь запирать вовсе незачем. — И Холли взволнованно отступила от Джона.
— Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока вы не расскажете мне все. Зачем вы мне солгали, сказав, что отплыли из Чарлстона? Что вы скрываете?
— Я не знаю, о чем вы говорите. Я сказала вам правду.
— Вы не очень-то умеете лгать.
— Я не лгу.
— Если вы не лжете, почему у вас дрожат руки?
— Просто нервы.
Он улыбнулся, но только губами.
— Не думаю, что у вас вообще есть нервы. Я думаю, что вы боитесь оказаться наедине со мной и что вам придется сказать мне правду. — Он посмотрел на ее губы, потом медленно окинул взглядом все ее фигуру.
— Я вас не боюсь.
— Конечно, боитесь. Вы боитесь, что я вас поцелую.
— Вы сказали, что никогда больше этого не сделаете.
— Я понял, что не могу находиться вдали от вас. — Он шагнул к ней и посмотрел на нее жадными голодными глазами.
Холли узнала этот взгляд. Так он смотрел на нее, когда целовал. Кровь стучала в висках, сердце гулко билось. Перспектива казалась одновременно и пугающей и восхитительной.
— Вы такая красивая — Он отвел волосы от ее лица.
— Вы не правы.
Грубые пальцы гладили ее нежную кожу. Холли задрожала. Запах мужчины, смешанный с пряным ароматом одеколона, охватил ее. Все мысли вылетели из головы.
— Именно так. И на ощупь вы просто божественны. — Он провел пальцем по ее губам, а другой рукой прижал к себе. — Теперь я уже узнал, какая вы на вкус, и боюсь, что мне хочется еще.
Он зарылся пальцами в ее густые волосы, приблизил к себе ее лицо. Но не поцеловал, а только посмотрел на нее. Каких усилий ему стоило удерживаться от поцелуя, было ясно по жесткой линии его рта и напряженным мускулам челюсти. Дышал он тяжело и часто. Она почувствовала, как его крепкие бедра прижимаются к ней, как его мощный торс сминает ее груди. Движение его мускулов вызывало боль в ее сосках через платье и сорочку, и внутри вздымались волны жаркого наслаждения. Она растерялась от его близости, от его рук.
— Я не стану заставлять вас целоваться со мной, как сделал в прошлый раз, — заявил он, обдавая ее губы своим горячим дыханием. — Сейчас я хочу, чтобы вы меня поцеловали. Знаю, вам этого хочется. Вы вся дрожите. — Голос его стал хриплым и глубоким. — Поцелуйте меня, Холли.
Она растаяла от этой негромкой просьбы. И больше не колебалась. Не могла. Она обвила руками его шею, привстала на цыпочки и пылко поцеловала. Его губы накрыли ее рот, не крепко, как в прошлый раз, но с тающей мягкостью, как бы пробуя на вкус. Потеребил зубами ее нижнюю губу, обвел языком очертания рта. Потом зарылся руками в ее волосы, притянул голову ближе к себе и углубил поцелуй.
Инстинктивно Холли открылась ему навстречу. Он испустил глубокий мучительный стон, потом его руки двинулись по ее ключицам вниз, к грудям, обхватили их, принялись гладить и ласкать соски. Ей казалось, что можно умереть от такого блаженства. Дрожа и пылая от вожделения, она выкрикнула его имя.
Неожиданно в дверь забарабанили.
— Открой, Джон, или я выломаю эту проклятую дверь ко всем чертям. Холли, вы здесь?
Джон молчал, все еще держа руку на ее бедрах. Он посмотрел на Холли; желание бурлило в его глазах.
— Ответь ему, — хрипло шепнул он ей на ухо.
— Со мной все в порядке, — отозвалась она, стараясь, чтобы голос ее не дрожал.
— Судя по голосу, вы лжете, — раздался приглушенный голос Тедди.
Когда стук возобновился, Джон нахмурился.
— Пожалуй, я его впущу.
Он крепко поцеловал Холли, отчего колени у нее ослабли и всю ее охватила дрожь. Наконец он отнял руку, опустил ее юбку, отодвинулся от Холли, улыбнулся, и его глаза сверкнули властно и неистово.
— Обещаю, мы продолжим позже.
Когда он отнял руки от ее талии и отошел, у Холли подогнулись колени. Она прислонилась к стене, чтобы не упасть. Все ее тело пульсировало от желания, и она втягивала в себя воздух, пытаясь справиться с ним. Неужели он продолжит свои домогательства? В его руках она превращалась в податливую глину. Он мог лепить из нее все, что заблагорассудится. И теперь ей придется держаться от него подальше.
Словно прочитав ее мысли, он приподнял уголки рта в язвительной усмешке. Очевидно, он прекрасно понимал, что сделал с ней. Она вспомнила, как буйно высказала ему свою страсть. Она смотрела, как Джон открывает дверь все с той же усмешкой на лице, и щеки ее пылали.
Тедди стоял с поднятыми кулаками, готовясь снова стучать в дверь. В такой позе он и ввалился через порог, умудрился не упасть и остановил. С видом блестящего кавалера Тедди попытался выглядеть достойно. Поправил галстук, а потом повернулся к Джону.
