краска, о которой «Юнайтед Стейтс Кемикал» завтра возвестит по телевидению, будет прекрасно выглядеть в банках, но неминуемо пожелтеет по окончании первого же сезона. И тогда за акции «Юнайтед Стейтс Кемикал» никто и ломаного гроша не даст. Напротив, акции самого Холлэма в собственной компании после такого подвига взлетят до небес.
— Право, Форбс, нужно отдать тебе должное, — обратился к свояку Джонс. — Вы, янки, мастаки ловчить там, где можно нагреть руки.
— Не спешите с поздравлениями, — остановил его Шейн. — Как бы не вышло так, что он сам себя перехитрил.
Холлэм, лицо которого по-прежнему ничего не выражало, взял стоявший в стороне от остальных стакан виски и залпом осушил его.
— В первый раз вижу, что ты пьёшь в девять тридцать утра, — заметил Деспард.
— Я всю ночь не спал, — ответил Холлэм. — А тут ещё. Подобная чушь!
— Почему чушь? — удивился Джос. — Тебе и прежде случалось проворачивать блестящие операции, но эта бьет все рекорды. Пойми меня правильно — я обеими руками за тебя. Это просто блистательно, сногсшибательно. Мне бы в жизни такое не придумать.
— Замолчи, дурачок! — Холлэм метнул на него уничтожающий взгляд. — Только из-за того, что этот человек высказал тут такое бредовое предположение…
— Никто другой, кроме вас, не мог бы это сделать, — резко сказал Шейн. — И это ясно, как божий день. Джейк!
— Что? — поднял голову Фитч.
— Когда ты помечал время прихода и ухода директоров компании в гольф-клубе, заходил ли туда этот человек?
Джейк метнул взгляд на Холлэма, который с вызовом посмотрел на него.
— Мистер Холлэм-старший? Да его имя даже в списке не значилось.
— Я знаю. Никому бы и в голову не пришло, что президент способен продавать секреты собственной компании.
— Что ж, — задумчиво произнес Джейк, потирая подбородок, — возможно, в последние дни он бывал там не так часто, а вот тогда, когда меня только поставили за стойку бара, он проводил в клубе много времени.
— Это все, Джейк, — сказал Шейн. — Можешь быть свободен.
— Нет, спасибо, Майкл, я хочу посидеть здесь до конца.
Шейн продолжал:
— Холлэму было важно, чтобы его сына видели в клубе в тот день, когда он сам принес документы, и потом ещё раз, в день, когда он забрал сверток с деньгами. Впрочем, это было не очень сложно устроить. Кстати, знаете, почему он вдруг выпил виски с утра? Он попытался провернуть два дела одновременно: обхитрить соперника и лишить наследства незаконнорожденного сына. — Голос Шейна повысился: — Ну-ка, сядьте на место, Холлэм.
— Нет, я скоро ухожу.
— Когда вы узнали, что Форбс не ваш сын?
Холлэм шагнул к двери. Тут его сильно качнуло — виски возымело действие. Шейн решил ответить сам:
— Должно быть, год назад, или даже раньше. Кандиду на мякине не проведешь. Вы не могли просто отправить её документы по почте. Ее нужно было убедить, что она имеет дело с человеком, который остро нуждается в деньгах и которому плевать, откуда он их получит. Тут вам повезло: Форбсу потребовались деньги на аборт для его девушки. Вы пообещали сами уладить это дело, как поступали и прежде. В номере Рут была одна-единственная книга, вернее брошюрка под названием «Тридцать ступенек к счастливой жизни». Она зачитана до дыр. Рут идеально подходила для роли, уготованной ей Холлэмом. Последний прикинулся заботливым папашей, который буквально с ног сбился, пытаясь наставить легкомысленного сына на путь истинный. Форбс должен был осознать, что живет в жестоком мире. Как это устроить? Что, если он проиграется в пух и прах профессиональному шулеру? Ничего страшного ведь не случится. Ну, продаст он машину, чтобы расплатиться с долгом, но, может быть это хотя бы в дальнейшем послужит ему уроком и научит уму-разуму? Рут из самых возвышенных побуждений согласилась подставить Форбса в той игре в покер.
Шейн обратился к Форбсу:
— Как, похоже на правду?
— Продолжайте, — выдавил Форбс, который сидел, покусывая ноготь.
Тут вмешался Перкинс:
— Ну, Кандида Морз, я добьюсь, чтобы вы с треском вылетели из своего бизнеса, чего бы мне это ни стоило!
Кандида усмехнулась и приподняла стакан с виски.
— Хэл ещё не знает, но я навсегда завязала со своей профессией.
— Все шло по плану, — снова заговорил Шейн. — Вы рассчитали, что сейчас все должно было уже выплыть наружу, да, Холлэм? Ведь все указывало на вину Форбса — других возможностей не было. Одно мешало: Джос и Лэнгорн тоже находились под подозрением, а Форбсу поручили вести расследование. Потому-то вы и наняли меня. Вы опасались, что в последний миг Перкинс испугается и не клюнет на вашу удочку. А вот если Форбса Холлэма-младшего, вашего единственного сына, уволят, да ещё лишат наследства за похищение документов, тогда — другое дело. Вообще, многое в этой истории казалось совершенно нелогичным. Взять, к примеру, отстранение меня от дела. Вам это понадобилось лишь для того, чтобы я наверняка понял, что напал на верный след, и продолжал идти по нему до конца.
На Форбса было жалко смотреть.
— Папа… — пролепетал он.
Но Холлэм не удостоил его взглядом.
— А случилось вот что, — продолжал Шейн. — Когда его жена заболела, Холлэм случайно наткнулся на её дневник. То, что он прочел, потрясло его. Все, ради чего он всю жизнь трудился, должно было достаться чужому ребенку. Холлэм начал ломать голову над тем, как изменить завещание, не вызвав ненужных подозрений. Для столь сурового наказания требовалась более весомая причина, нежели проигрыш в покер или беременность подружки. Это все типично деспардовские проступки. Но вот предательство по отношению к своей фирме, продажа секретов компании — такое и вы бы не простили, да, Джос?
— Безусловно. Если бы мой сын сотворил такое, я бы сам лишил негодяя наследства. — Он нервно хихикнул. — Извини, Форбс, не воспринимай это на свой счет.
Тут, наконец, не выдержал сам Холлэм:
— Я не собираюсь извиняться за то, что отказал Форбсу в просьбе выкупить его долговые расписки. Но почему вы не позовете сюда саму Ди Палма? Она подтвердит, что ваши рассуждения — не что иное, как чистейшие бредни.
— Она мертва, — ответил Шейн. — Она умерла в половине второго сегодня ночью.
Холлэм потянулся к бутылке виски. Шейн наполнил его стакан и подождал, пока Холлэм выпьет.
— И это не первая смерть, — добавил он. — Не забывайте о том, что случилось с Уолтером Лэнгорном.
— Он-то тут при чем? Вы же там были. Сами знаете, что произошел несчастный случай.
Шейн помотал головой.
— Увы, нет. Вы ни в чем не полагались на случай. Когда Форбс прочитал дневник матери, то увидел, что в нем много восклицательных знаков. Он не понял, что они означают. Вы же поняли. Вы человек, у которого все разложено по полочкам. Думаю, что вы проверили даты отлучек вашей жены в тот период, примерно за год до рождения Форбса, и, скорее всего, вычислили, кто его отец.
— Господи, — вмешался Джос, — уж не хотите ли вы сказать, что моя сестра пошла на адюльтер с Уолтером Лэнгорном? — Он потряс головой и добавил, уже менее убежденно: — Вы ошибаетесь, не может такого быть.
Шейн, не обращая внимания на слова Деспарда, продолжал говорить Холлэму:
