Глава 3
Аллегра бессильно опустилась на сиденье кареты Ридли и закрыла глаза. Она ощущала себя глубоко несчастной и чувствовала, что воля ее, всегда такая сильная, начинает ослабевать. От голода у нее темнело в глазах, руки и ноги дрожали. Рубцы на спине горели, и все тело ныло от усталости. Но хуже всего было то, что у нее, кажется, начинались галлюцинации. Господи, ей казалось, что до нее доносится запах пищи.
– Вот, мисс Аллегра, возьмите.
Аллегра открыла глаза и почувствовала, что карета трогается с места. Управляющий Ридли, Бриггс, сидел напротив нее и улыбался. В руке он держал пирог с мясом, завернутый в белоснежную салфетку.
– Я взял это со стола сэра Генри, но не думаю, что он заметит пропажу.
Аллегра была так голодна, что только молча кивнула в знак признательности. Выхватив пирог из руки Бриггса, она расправилась с ним в считанные минуты, почти не жуя, – так не терпелось ей наполнить свой пустой желудок. Наконец девушка, задыхаясь, проглотила последнюю корку, слизнула с пальцев мясной сок и, испустив глубокий вздох, откинулась на спинку сиденья и благодарно улыбнулась Бриггсу:
– Спасибо вам, сэр.
– В Бэньярд-Холле вас, конечно, тоже покормят, – сказал он, – но я полагал, что вам не помешает подкрепиться в пути.
Она впервые вгляделась в него. Очень приятный молодой человек с мягкими серыми глазами и серьезным, задумчивым лицом. Как и хозяин, он не носил парика, и его русые волосы были аккуратно перевязаны сзади; одежда его была сшита из более дешевого материала, чем у Ридли, и выдержана в мрачных, унылых тонах. Он походил на деревенского пастора – не хватало только стоячего белого воротничка.
– Вы самый добрый человек из всех, кого я встретила после того, как приехала в Англию, мистер Бриггс, – сказала Аллегра.
– Спасибо за комплимент, мисс. Должно быть, вы приехали из тропиков. У вас такой смуглый цвет лица… – Бриггс запнулся. Англичанки старались оберегать свою светлую кожу от лучей солнца.
– Да, вы правы, я приехала из Колоний, – подтвердила Аллегра. Больше она пока ничего не скажет ни ему, ни его хозяину. Девушка шевельнулась, пытаясь сесть поудобнее, и почувствовала, как по ее спине стекает струйка крови.
– Боюсь, я измазала кровью ваш камзол, – обронила она.
Бриггс на мгновение сжал зубы.
– Сэр Генри – просто варвар.
Аллегра рассмеялась:
– Сэр Генри – гордый человек, а я швырнула ему в лицо половину его обеда. Не знаю, что явилось для него большим оскорблением – уязвленная гордость или потеря жаркого. – Девушка опять рассмеялась низким грудным смехом. – К тому же он предоставил милорду Ридли возможность сыграть роль странствующего рыцаря, приходящего на помощь даме.
Бриггс сдвинул брови:
– Сыграть роль? О чем вы? Его милость спас вам жизнь.
– Вздор, – сказала Аллегра и презрительно фыркнула. – Сэр Генри слишком много ест. Он с трудом двигался. Право же, еще немного – и его хватил бы апоплексический удар. Так что он едва ли смог бы стукнуть меня еще, не говоря уж о том, чтобы засечь меня до смерти.
Бриггс покачал головой.
– Разве вы не слышали о так называемом Черном законе? Ну да, конечно, – добавил он, увидев озадаченное выражение ее лица. – Как же я не подумал: ведь вы жили в Америке. Парламент принял этот закон в прошлом году, чтобы поставить заслон браконьерству. Согласно ему, браконьерство является преступлением против общего блага и карается повешением.
Аллегра уставилась на него в изумлении:
– Но в Англии всегда были браконьеры! Их было по крайней мере столько же, сколько воров и грабителей с большой дороги, но общественному благу они угрожали куда меньше.
– В последнее время браконьеры стали сбиваться в шайки, – объяснил Бриггс. – Они вторгаются в огороженные парки, наводняют частные леса и истребляют оленей и другую дичь. Более того, они изменяют свою внешность, мажут ваксой лица, чтобы их не опознали. Это не понравилось нашему достопочтенному министру сэру Роберту Уол-полу[1] и его друзьям, и было решено, что браконьеры подлежат смертной казни, если они совершили преступление, будучи вооруженными и изменив внешность.
Аллегра кивнула в знак того, что теперь ей понятна опасность, в которой она находилась.
– Стало быть, действие этого закона распространяется и на женщин, одетых…
– …в мужское платье, – закончил он. – Совершенно верно. И не важно, что вы, насколько я понимаю, переоделись юношей лишь затем, чтобы обеспечить свою безопасность. Это не было бы принято во внимание. Так что если бы не вмешательство лорда Ридли, вы бы не отделались несколькими ударами хлыста.
Не одна беда, так другая. Губы Аллегры тронула невеселая улыбка.
– И теперь лорд Ридли надеется, что в благодарность за спасение я пожертвую ему свою добродетель?
Бриггс откашлялся и уставился на пряжки своих башмаков.
– У его милости этого и в мыслях не было, – ответил он, краснея.
