— Вы не имеете права опекать меня, Майкл Шейни.
Она проскользнула мимо него к двери вслед за Грэйнджем. При этом Джон Марко имел неосторожность хихикнуть. Шейни повернулся к нему с таким выражением лица, что толстяк прилип к стулу и даже как будто уменьшился в объеме.
— Я забираю эти деньги, — Майкл навис над столом, — двух тысяч хватит.
— Конечно, конечно.
Марко бросился к огромному сейфу, суетливо открыл его и вернулся к столу, держа в руках пачку пятидесятидолларовых банкнот.
— Теперь все в порядке, Майк? — заискивающе спросил он.
— Я говорил тебе, не называй меня Майком, — проворчал Шейни, деловито пересчитывая деньги. Марко вытер потное лицо носовым платком и плюхнулся на стул.
— Если бы у тебя была дочь, ты бы знал, что этих девчонок невозможно образумить. Наверное, в Гарри что-то есть, раз они за ним бегают. Глянь только на Маршу, и это при всем том, что я о нем говорил. Давай-ка выпьем. У меня есть отличный коньяк.
Шейни сунул банкноты в бумажник и коротко бросил:
— Благодарю.
Не оборачиваясь, он вышел из комнаты. Марко проводил его ненавидящим взглядом.
Глава 3
Свидание со смертью
Шейни остановился у раздевалки, чтобы взять шляпу. Девушка взглянула на его жетон и произнесла номер в микрофон, соединенный с громкоговорителем на автостоянке. Шейни оставил на стойке двадцать пять центов и вышел. Высокий мужчина в форме с золотым галуном коснулся двумя пальцами шляпы с плюмажем:
— Добрый вечер, мистер Шейни.
Майкл кивнул и стал под полосатый навес, тянувшийся до бордюра. Он закурил, пряча огонек в ладонях, и спросил:
— Гарри Грэйндж только что уехал?
— Кажется, да… Да, сэр.
— С ним была девушка?
Шейни выбросил спичку и ждал, внимательно глядя на швейцара. Тот в раздумье потер лоб рукой.
— Да, сэр. Теперь, когда вы сказали, я вспомнил. Получилось очень смешно. Какая-то девушка выбежала вслед за Гарри, как раз, когда он отъезжал. Кажется, он очень, спешил. Она крикнула, и он, немного отъехав, остановился. Как раз в это время подъехала новая машина, и я пошел встречать клиентов. Мне кажется, я заметил там еще одну девушку. Но, когда я посмотрел еще раз, никого уже не было.
Длинный лимузин шурша остановился у входа. Швейцар извинился, поспешил открыть заднюю дверцу и помог выбраться пожилой даме в горностаевой накидке и мужчине во фраке. Дама была сильно пьяна, и ее попытки выглядеть величественно забавляли детектива, который наблюдал эту сцену, прислонясь к столбу. Женщина споткнулась и непременно упала бы, не поддержи ее швейцар. Однако она громогласно утверждала, что не нуждается в помощи. Коротенький мужчина во фраке, с одной стороны, и швейцар, с другой, подхватили даму под руки и почти волоком втащили ее в казино.
Шейни подумал о Филлис Брайтон. Последний разговор с ней совсем не казался ему забавным. Майкл облегченно вздохнул, когда на место лимузина служитель подогнал, наконец, его старенький «родстер».
Шейни сел за руль и, развернувшись, выехал на трассу, ведущую вдоль побережья на юг, в деловую часть Майами. По обе стороны дороги тянулись богатые поместья, утопающие в зарослях бугенвиллей и красного винограда.
Пальмовые ветви дрожали от ночного бриза в серебряном лунном свете. Майкл с огорчением подумал, что раньше не замечал красоту летних ночей. Его лицо просветлело, когда он глубоко вдохнул теплый ночной воздух, наполненный запахами цветущего жасмина и соленых волн.
Был март, и надвигающаяся жара уже спугнула зимних туристов. Они толпами уезжали на север. Но Майкл очень любил это время года. Его крупные руки свободно лежали на руле. Шейни слегка досадовал, что снова, как мальчишка, очарован колдовской ночью Майами. Такое с ним бывало и раньше. От этих состояний он легко избавлялся с помощью простого лекарства — первой же привлекательной женщины. Как ни странно, сегодня ему не хотелось прибегать к этому средству.
Будь проклята эта Филлис! Она внутренне слишком порядочна для такой дряни, как Грэйндж. Если она и дальше будет увлекаться такими делами…
Сворачивая на дамбу, Шейни заметил на воде желтый фосфоресцирующий свет. Бриз усилился, наполнился запахом моря. Мысли Майкла вернулись к Филлис, к той ночи, когда он отправил ее из своего номера. Сегодня по дороге в Майами он разрешил вольно течь своим мыслям. Его лицо по-прежнему оставалось хмурым, хотя для этого, казалось, не было причины.
Развернувшись перед большим универмагом на ярко освещенном бульваре Бискейн, он поехал вдоль темного прохладного парка. В конце Флэджер-стрит он свернул направо, затем налево и, проехав квартал, припарковался у входа в отель.
Детектив прошел через освещенный вестибюль мимо лифта и поднялся к себе на второй этаж. Вставляя ключ в дверь, он услышал приглушенный телефонный звонок. Майкл не спеша вошел в гостиную. Включил свет. Телефон на стене продолжал звонить. Шейни закрыл дверь, повесил шляпу и, подойдя к бару, взял бутылку коньяка. На ходу откупоривая ее, он подошел к телефону.
— Да, — сказал Майкл и сделал большой глоток.
— Шейни? — произнес мужской голос.
— Я слушаю.
Майкл нахмурился. Он не узнавал голоса. Очевидно, говоривший старался изменить его. Мужчина торопливо продолжал:
— У меня есть для вас дело. Стоящее дело. Мы можем сейчас встретиться?
Шейни глотнул еще раз и опустил бутылку.
— Стоящее? Где? — спросил он безразлично.
— Точно вам говорю, игра стоит свеч. Я не могу обсуждать это по телефону. Мы можем встретиться на берегу прямо сейчас?
Голос был приглушенным, словно на трубку накинули платок.
— Думаю, да, — помолчав, ответил детектив. — А кто говорит?
— Это не важно. Вы можете раздумать, если я назовусь.
— К чертовой матери, — рявкнул Шейни и бросил трубку.
Минуту он стоял в раздумье, затем недоуменно пожал плечами и поставил бутылку на стол. Когда он подошел к бару за стаканом, телефон зазвонил снова. Шейни наполнил стакан до краев, медленно, с наслаждением выпил и только после этого снял трубку. Тот же голос осторожно спросил:
— Нас, кажется, разъединили?
— Нет, я повесил трубку.
На другом конце провода молчали. Наконец, человек произнес:
— Вы сказали, что повесили трубку?
— Да.
— Хотите знать, кто я? Гарри, Гарри Грэйндж.
Казалось, человек плотно прижимает губы к трубке.
— Не похоже, — равнодушно сказал Шейни.
— Я не уверен, что нас не подслушивают. Приходится принимать меры предосторожности.
— Да говорите же, наконец, — нетерпеливо прервал его детектив. — Если у вас есть что сказать, выкладывайте.
