– Мне бы ужасно не хотелось жить затворницей в Брэмбридже, Мария! Ах, там все так переменилось! Бедный папа! Он просто присутствует в доме, но совсем не похож на себя прежнего, а мама… мама, по- моему, совсем пала духом. Мальчики же ни в чем не знают удержу! Как я рада, что ты вышла замуж за мистера Фитцерберта и предложила мне пожить у тебя!
– Я тоже рада… и моему замужеству, и твоему приезду! – улыбнулась Мария.
Она с удовольствием вывела сестру в лондонский «свет», а когда взяла ее в Свиннертон, Франсис имела там большой успех. Девушка была удивительно хороша собой, обаятельна, добра и весела. Однако большинство людей сходилось на том, что младшая сестра – лишь бледная тень старшей.
Впрочем, один человек, частенько развлекавшийся в Свиннертоне, не согласился с приговором светского общества…
Когда Франсис зашла к сестре в спальню, Мария сидела за туалетным столиком. Мария любила причесываться сама и поэтому отпустила служанку. Она до сих пор не носила париков и не пудрила волосы. Мария втайне гордилась своими густыми золотистыми кудрями и не собиралась уродовать их, покрывая слоем пудры; а скрывать под париком такие пышные локоны не имело смысла. Да и вообще Марии нравилось придерживаться своего, оригинального стиля в одежде и прическе.
Франсис присела на кровать и наблюдала за сестрой.
– Если бы ты видела парижские прически! Они становятся все выше и выше. Женщины украшают волосы перьями и даже картинками из сельской жизни! А задает эту моду, которая становится день ото дня все скандальней, сама королева! Мсье Леонард, королевский парикмахер, каждое утро ездит в роскошном экипаже из Парижа в Версаль, чтобы причесывать ее волосы.
– А я не собираюсь менять свой стиль даже ради французской королевы! – заявила Мария.
– Я тебя не осуждаю. Ты прекрасно выглядишь. Мария, я пришла к заключению, что ты такая необычная женщина!
– Ты только сейчас это поняла? – шутливо спросила Мария.
– Ну… вообще-то я всегда это знала. Ты очень счастлива с Томом, правда?
Мария кивнула.
– Но ведь ты и с мистером Уэлдом была счастлива. И с этим Мария не могла не согласиться.
– Мария, а может быть, ты из тех женщин, которые будут счастливы с любым мужчиной?
– О нет, что ты!
– Но все равно ты оба раза так удачно вышла замуж! Конечно, ты очень добрая, веселая, умная и красивая…
– Право же, ты заставляешь меня краснеть…
– И вдобавок ты имеешь опыт… и наверняка разбираешься в подобных вещах… Мария, как по-твоему, я на тебя похожа?
– Думаю, немножко похожа.
– Интересно, а я удачно выйду замуж?
– Уверена, что да, если проявишь благоразумие.
– А когда люди влюблены, они разве ведут себя благоразумно?
Мария задумалась. Она дважды выходила замуж, проявив – как считалось – похвальное благоразумие. И все же заколебалась, не зная, что ответить… Внезапно ей пришла в голову странная мысль… А любила ли она когда-нибудь? Да, конечно, она прекрасно относилась к Томасу… и к Эдварду тоже, но…
Франсис пристально смотрела на сестру.
– Мне кажется, – серьезно произнесла Франсис, – что я смогла бы питать к Карнаби Хагтерстону такие же чувства, как ты – к Томасу Фитцерберту.
Мария пришла в неописуемое волнение.
– Франсис! Он что… Франсис кивнула.
– И ты согласилась?
– Не совсем. Я хотела сначала поговорить с тобой.
– Но ведь он тебе нравится, Франсис? Я же видела вас вместе! И знаю, что нравится!
– Да, – призналась Франсис. – Он мне нравится.
– Я так рада! – Мария вскочила и обняла сестру. – И мама обрадуется, и папа… Бедный, милый папа!.. Если б он только мог осознать, что это означает! Дядя Генри и Том будут так… довольны! Ведь мы все именно об этом и мечтали!
Франсис кивнула, по-прежнему не отрывая взгляда от лица Марии. Сестра лучилась от счастья, и это счастье пришло к ней благодаря благоразумию! Никто не мог отрицать, что сэр Карнаби Хаггерстон (из нортумберлендских Хаггерстонов-католиков) – прекрасная партия!
После удачного брака Франсис у Марии, получившей благодаря своей свадьбе с Томасом возможность помогать братьям, на душе было спокойно. Время от времени она приглашала мать немного погостить у себя в деревне. Бедная мама сильно изменилась, когда с папой случился удар, и Мария опасалась, что мать с тоской вспоминает прошлое. Уолтер-младший поступил на службу в австрийскую армию, поскольку в английскую ему как католику путь был закрыт. Дядя Генри же часто бывал в Брэмбридже. Однако он вел себя слишком снисходительно, и мальчикам – подозревала Мария – не хватало отца.
У Марии с Томасом появлялось все больше общего, ибо то, чем он занимался, неизменно вызывало ее живейший интерес, а ему было очень приятно, что жена так прекрасно осведомлена о его делах и с ней можно обсуждать все важные вопросы.
